Валентин Сарафанов - По Закону зверя

– Хаккадор? Это что, тебе твой дед рассказывал? – недоверчиво спросил Александр. – Смутно вырисовывается что-то из далекого детства. Но почему Хаккадор, а не какой-нибудь там Китеж-град или нечто подобное?

– Прекрасный вопрос! – воскликнул Паша. – Перейдем ко второй части балета. Смотри!

Ловким движением Куроедов перевернул картину. С обратной стороны полотна на Александра смотрел воин. Верхнюю часть его лица вместе с глазами скрывало забрало в виде звериной морды с длинными верхними клыками. Глаза воина скрыты, но Александр чувствовал взгляд, словно не изображение смотрело на него с картины, а сама реальность. Длинные светлые волосы воина выбивались из-под шлема. На мгновение Александру показалось, что эти пряди развеваются под порывами ветра, словно изображение ожило. Правой рукой в стальной перчатке воин сжимал рукоять меча. Само лезвие клинка уходило вверх по косой линии. Изображение застыло в динамичном порыве. За воином поднимался лес копий, сверкающих жалами на фоне кроваво-красного огня. По огню шли надписи. Витиеватой вязью буквы переплетались с пламенем, как бы являясь их продолжением. Александр склонился над картиной и начал невольно читать:

Последнее сражение за Дерево Жизни…

Великий Хаккадор – Хранитель Жизни…

Небесная сила стекала по Дереву Жизни, а сила земли поднималась к небу…

Гибель Дерева Жизни – конец всего живого на земле…

Сила Земли в том Клинке…

Двести воинов ушли вместе с ним…

Но не вернулся Тингур…

Великая Радуга…

Окончания фраз терялись в огне. Они словно сгорали. Александр пытался вникнуть в их смысл. Но тщетно.

Через века и тысячелетия, когда придет время…

Свершится все…

Надписи закончились. Александр поднял голову и взглянул на Пашу.

– Как тебе это? – серьезно спросил тот.

– Трудно что-либо сказать, – пожал плечами Александр.

– Без бутылки не разобраться. Точно?

– Не знаю, как насчет бутылки, но что-то в этом есть.

– Что?

– Тайна какая-то.

– Это не тайна. Это идея для нас, – многозначительно промолвил Паша. – Я хочу снять фильм и уже начал писать сценарий. Это будет круто.

– Ну, не знаю, – Александр с сомнением покачал головой.

– Будет круто! – глаза Паши блеснули одержимым блеском. – Будет, если ты мне поможешь. Ты будешь участвовать в съемках. Ты и твои ребята.

– Уже интересно. Платишь сколько?

– Не обижу. Думаешь, зачем я отлучался на сутки? Все решено! Нас финансируют на полную. Как тебе моя идея?

– Неплохая.

– Ты согласен участвовать?

– В общем-то да, но есть проблема.

– Что такое?

– Мои контракты на выступления. Они расписаны на полгода вперед. Мне придется платить неустойки.

– Все очень хорошо! – Паша подскочил с дивана и забегал по комнате. – Мы только через полгода приступим. Думаешь, фильм снять – это пару пальцев замочить? Нет. Надо все подготовить. Завершить сценарий. Продумать все до мелочей. Мы большое дело затеваем, Саня. Я завтра вылетаю в Красноярск. Ты должен мне составить компанию.

– Завтра в Красноярск? – переспросил Александр. – Совпадает. Я тоже хотел вылететь в Красноярск и уже заказал билет на завтра.

– Прекрасно! Заказ отмени. Полетим вместе.

– Как отмени? Как же без билета?

– Я всё беру на себя. Завтра жду тебя в Пулково у входа в десять часов утра. А теперь давай за успех нашего дела, – Паша поднял рюмку с янтарной жидкостью.

Маленький реактивный самолет летел на восток. Александр посмотрел вниз. Под крылом медленно проплывали бескрайние лесные просторы, изредка проблескивали блюдца озер да змеились ленточки рек.

Он оторвал взгляд от земли и скосил глаза на Куроедова. Тот сосредоточенно всматривался вдаль, уверенно управляясь со штурвалом.

– А ты неплохо справляешься с самолетом, – заметил Александр.

– А то! Опыт плюс талант сделали меня первоклассным летчиком! – похвастался Паша.

– От скромности не умрет, – пробурчал Александр, удобнее устраиваясь в кресле и прикрывая глаза.

Паша услышал.

– Это точно, смерть от скромности я оставляю тебе, – незамедлительно парировал он.

В это утро Александр подъехал в Пулково, где Паша накануне назначил ему встречу. Друзья встретились у входа в аэропорт и через служебный выход вышли на легное поле. Павел направился к небольшому реактивному самолету и, открыв дверь, пригласил друга пройти внутрь.

– Это что? – спросил Александр, остановившись перед трапом.

– Это мой летающий конь, – с гордостью ответил Паша. – Правда, хорош? Давай, старик, поднимайся, почувствуй его мощь и силу.

Александр, пригнувшись, проник в уютный салон с широкими иллюминаторами и, присев на одно из кресел, с интересом посмотрел на друга, поднявшегося на борт следом.

– Садись рядом, – предложил ему Паша, проходя на место штурмана.

– Ты что, сам поведешь самолет? – удивленно спросил Александр.

– А что? Не вызываю доверия? – хмыкнул Куроедов.

– Ты же в очках, у тебя зрение плохое. Как же тебя допустили до полетов? – Александр не нашелся сказать ничего иного.

– Глаз у меня, как у орла. А очки, это так, для солидности, – Паша снял очки и отложил их в сторону.

Александр прошел на свободное место, рядом со штурманским креслом. Паша тем временем пощелкал тумблерами, нажал какие-то кнопки, и двигатели самолета заработали. Машина плавно тронулась с места и начала выруливать на взлетную полосу.

– Ну, ты даешь! – вырвалось у Александра, когда самолет, уверенно оторвавшись от земли, круто лег на правое крыло, выровнялся и горизонт начал быстро расширяться.

– Я люблю летать на самолете, – произнес Куроедов с довольным видом. – Несколько лет назад у меня был пилот, а потом я решил научиться сам. Это здорово! Хочешь попробовать?

– Как-нибудь в другой раз, – отказался Александр.

– Как скажешь. У меня и автопилот есть, но я его не включаю. Теряется ощущение полета.

– Паша, ты молодец, – восхищенно произнес Александр.

– Да, я молодец, – согласился Куроедов. – Однако мы будем еще большими молодцами, если снимем фильм. Знаешь, у меня все уже складывается. Все уже здесь, в моем воображении. – Паша показал пальцем на свою голову.

– Дело за малым, – усмехнулся Александр. – Воплотить все это в действительность.

– В силу бесконечности вселенной все, что существует в нашем воображении, имеет место быть в действительности, – негромко произнес Паша.

– Ну, ты и завернул! – восхитился Александр. Точно, сценарист.

– Это не я. Это мой дед. Он говорил, что все реально. Мысли, воображение. Все. А еще он говорил, что наше воображение есть не что иное, как отражение реальности, которая бесконечна в силу безграничности вселенной.