Надежда Федотова - Куда они уходят

Высокий деревянный забор, окружающий первую из Общинных деревень, впечатлял. Судя по добротности «редута», насчет злонамеренно настроенных окрестных крестьян Лир не преувеличил ни капельки… Хайдену пришло на ум сравнение общины с банальной золотой клеткой, и он в очередной раз усомнился в правильности некоторых указов его величества. Нет, барон не допускал даже мысли, что государь хотел чего-то дурного, но… благими намерениями… сами знаете куда дорога вымощена.

Пока флегматичный мул потихоньку обжевывал пыльный придорожный куст, деятельный вирусолог, пробежавшись вдоль частокола, отыскал в нем калитку и, махнув рукой спутникам, вежливо в оную постучал. С той стороны кто-то завозился, но распахивать «ворота» не спешил. Аркаша пожал плечами и постучал громче.

– Чего надо? – нелюбезно поинтересовались из-за забора.

– Да мы вроде как… зайти хотели! – стушевался медик.

Подошедший Хайден смерил взглядом высоту ограды. Не крепостная стена, конечно, но и лбом с разбегу вряд ли прошибешь…

– А зачем? – все так же нелюбезно спросили изнутри.

– Перепись населения! – гаркнул Аркаша, который, как новоиспеченная мировая знаменитость, уже успел привыкнуть, что ни одна дверь перед ним не оставалась закрытой дольше двух минут. Кроме того, ушлый мул с куста перебрался на короткий рукав его рубашки и отъел от последнего порядочный лоскут ткани. – Именем короля и тому подобное… Карменсита, если ты сейчас своего дромадера не приструнишь – я вычту стоимость рубашки из твоего списка претензий по поводу нашего с Феликсом разгрома!

– Дромадер – это верблюд! – заметила девушка, без особого успеха дергая за поводья.

Мул пренебрежительно фыркнул, упрямо нагнул голову, но увлеченной порчи Аркашиного нательного имущества не прекратил. Все попытки сердитой испанки призвать обнаглевшее животное к порядку успехом не увенчались, мало того – в процессе дерганья истертой временем узды разлохмаченные поводья, хлюпнув, просто порвались! «Дромадер», почуяв свободу, ухмыльнулся во всю морду и с вкусного рукава перешел на воротник. Врач чуть не онемел от такого обращения…

– Посланники короля? – уже более вежливо переспросили из-за частокола.

– Да! – без колебаний ответил за приятеля Хайден, поняв, что другие варианты тут, по всей видимости, не прокатят. Калитка, заскрипев недюжинным засовом, начала отворяться.

– Хайд, – зашептал Аркаша, – разговаривать с ними будешь ты. Я в ваших титулах и полномочиях ни черта не понимаю! Давай быстренько прими подобающую позу, и… – Он запнулся и свирепо выругался: бессовестный мул, окончательно отбившись от рук, стрескал-таки рукав и сейчас удовлетворенно доедал воротник, а красная от стыда Кармен, косо сидя уже на ребристой спине упрямого «скакуна», изо всех сил пыталась как-то остановить это беззаконие… Вспомнив весь отряд копытных неодобряемым цензурой словом, вирусолог, сведя брови на переносице, перешел от этого самого слова к делу. А именно: молниеносно выскользнул из окончательно испорченной рубашечки, подставил плечо под ногу девушки, в последний момент успев предотвратить ее неминуемое падение, и с чувством врезал недрогнувшей рукой промеж ушей главному виновнику. Мул подавился воротником и вытаращил глаза – кулак у медика, несмотря на внешне не особенно примечательные размеры, оказался крепким… Мул, конечно, ничего не сказал. Но ОЧЕНЬ сильно обиделся и пообещал себе в самом скором времени припомнить двуногому нахалу такое беспардонное рукоприкладство…

От «переписи населения» отвертеться не удалось. Как говорится, назвался Прометеем – подставляй печень… Поэтому, пока Карменсита в компании с Лиром носилась по деревне в поисках провизии (желательно бесплатной), поскольку имеющейся в наличии хватило бы только-только до следующего селения, Аркадий и Хайден, зевая, рылись в пыльных рукописных книгах учета, заботливо предоставленных их вниманию деревенским старостой. Точнее, рылся один барон – вирусолог строил глазки хорошенькой дочке старосты и под лепешки с вареньем тянул уже вторую кружку чая…

Хайден тяжко вздохнул и перевернул очередной желтый лист, заполненный аккуратными столбцами. Ему было скучно. «Может, ну ее, эту «перепись»? – подумал барон. – Построить всех перед домом в рядок, пересчитать по головам с умным видом да и… Нет, придется еще посидеть. Кармен и Лир пока не вернулись, да и староста обещал достать новые поводья, а без них эту подлую животину под названием «мул» с места не сдвинешь…»

Рыцарь с завистью бросил взгляд на блаженствующего медика и сердитым щелчком сбил жирную муху со страницы.

И удивленно наморщил лоб. В списке имен, в самом низу листа, напротив записи: «Бурко Дехай, кузнец» стояло криво написанное – «козел»!

– Ну и порядки… – усмехнулся Хайден, переворачивая лист.

«Намсар Карпет, пастух – козел».

У них так принято, что ли?

«Лаптень, юродивый – козел»… «Такой-то, такой-то, подпасок» – тоже козел!

Нет, конечно, крестьяне – люди темные, простые, прямодушные… но уж лепить правду-матку, да еще такую, да еще в серьезном документе?! Это перебор…

Барон открыл было рот, чтобы задать селянке парочку вполне закономерных вопросов, после того как насчитал интереса ради семнадцать имен с «козлиными» характеристиками, но тут удивленно заморгал, прочитав: «Лиина Ирэ, дочь пекаря, средняя – козел».

Вот ведь неграмотные, хоть бы «коза» тогда написали, что ли… И вообще – разве можно так о женщине?!

– Послушайте, красавица, – нахмурившись, решительно проговорил Хайден, сурово глядя на дочку старосты (больше было не на кого, ее почтенного папашу уже куда-то унесло), – подойдите-ка сюда!

– Чаю, ваше сиятельство? – улыбнулась сельская нимфа, да так мило, что барон едва не растерял весь запал.

– Чай будет потом! – не без труда отверг предложение молодой человек. – Вы мне лучше скажите – грамоте обучены?

– Конечно! Папенька учили…

– Тогда извольте подойти ко мне и прочесть вслух вот это! – Барон ткнул пальцем в строчку.

Девушка послушно приблизилась к столу и наклонилась над книгой. Пошевелила губами, разбирая разлапистый отцовский почерк, и вдруг побледнела. Ее взгляд замер на слове «козел», стоящем напротив имени дочки пекаря.

– Это как понимать? – осведомился Хайден. – Что значит, простите, «козел»? Разве ваш отец не знает, что подобные выражения… Девушка, ну зачем же сразу плакать? Я ведь вас ни в чем не виню, и… Аркадий!

– А?

– Хватит варенье наворачивать! – сердито сказал барон. – Тут вон… видите что? Милая, послушайте, я не…

– Козе-о-ол… – прорыдала она.

Медик от изумления даже рот раскрыл:

– Да ведь Хайд… то есть его сиятельство тебе и слова дурного не сказал, неблагодарная!