Надежда Федотова - Куда они уходят

– Муж мой! – заломила руки королева. – Умоляю, послушайте…

– Благодарю, я слышал достаточно. – Квадратное лицо диктатора ничего не выражало, только по перекатывающимся желвакам на скулах было видно, как он взбешен. – И вынужден вас огорчить – вы не получите ни Эндлесса, ни нового короля. Впрочем, и со старым, то есть со мной, вам, дорогая, придется попрощаться…

– Вы не можете… – умоляюще залепетала женщина, порываясь схватить мужа за руку. – Прошу вас…

Наорд брезгливо отстранился:

– Бессмысленно, Гатта. Могу. Стража!

– Но вы же любите меня! – вскрикнула сжавшаяся от ужаса королева.

Диктатор невесело усмехнулся и посмотрел ей в глаза:

– Любить надо тех, кто достоин любви, дорогая. Это, кстати, касается и вашего капитана Дженга… Не надо падать в обмороки, порвете платье, а других у вас в темнице не будет. Может, я и слепец, но не до такой уж степени… Позволить вам завести мелкую интрижку для развлечения я мог. Но сажать эту самую «интрижку» в лице нашего замечательного капитана на трон – увольте?! – Наорд коротко кивнул появившимся за его спиной стражникам: – Королеву по обвинению в государственной измене и попытке заговора взять под стражу – и в дворцовый подвал. Держать там, пока не наведут порядок в государственной тюрьме. И если кому-нибудь вдруг придет в голову ее выпустить – пусть пеняет на себя. Казнить буду самолично…

Стражники поклонились и, подхватив под руки рыдающую королеву, вышли. Можно было не сомневаться – даже при всей их нежной привязанности к деньгам и красивым женщинам они приказа не ослушаются. Жизнь дороже…

Оставшись один, диктатор окинул пустым взглядом утопающую в роскоши спальню, задумчиво провел пальцами по крышке одного из золотых ларчиков с драгоценностями злокозненной супруги и, издав странный сдавленный возглас, запустил ларцом в зеркало.

В стороны полетели осколки. Один из них, длинный и острый, вонзился Наорду в руку. Резкая боль немного отрезвила диктатора. Он задумчиво посмотрел на блестящий осколок, выдернул его, бросил себе под ноги и, развернувшись, покинул спальню. По коридору разнесся повелительный голос:

– Генерала Зафира ко мне в кабинет! Немедленно!

– Феликс, ты – идиот!

– Строг закон самурая: кто как кого обзывает, тот сам называется так!!

– Ты мне окна не зашторивай своими псевдояпонскими трехстишиями! – бесился Аркадий. – Я не пойму – кто недавно орал на весь дворец, что его в Разломе убьют-зарежут?! Кто вопил про верную смерть?! Кто с перепугу чуть клетку не расплавил, а?!

– Ну я! – сердито каркнул птиц, распушая перья, и перешел на прозу: – А что я теперь, и передумать уже не могу?!

– Ага, чтоб меня потом совесть оставшиеся три месяца поедом ела?

– А лучше, чтоб она ела меня? – Феникс задрал клюв. – Я все равно с тобой поеду! Ты же сам слышал, если меня колдунье не предъявишь – она Кармен убьет!

– У Кармен и без тебя защитников хватает!

– Это ты, что ли, защитник? Да ты хоть знаешь, кто такая Белая Колдунья?! Наивный самоуверенный оболтус! Может, силы у нее уже и не те, но даже сейчас тебя на кусочки голыми руками порвать – это ей запросто!

– А у меня меч!

– Да ты его несколько часов назад первый раз в жизни в руки взял!

– А у меня еще копье!

– Да ты им даже грушу с ветки сбить не можешь!

– А у меня – три ножа и щит!!

– Да хоть бы ты на себя всю королевскую оружейную нацепил – навыков у тебя нет! Ты же только кулаками и горазд!

– А я… а я… а у меня… Да иди ты в даль светлую со своей вшивой критикой!!! Пришел – спасибо, ушел – большое спасибо!!

– Не дождешься! – воинственно каркнул Феликс.

– Да что я тебя уговариваю? – Вирусолог схватил в охапку клюющегося феникса и спрыгнул с лошади. – Посажу на ветку, и черта с два ты меня догонишь пешком-то…

– Щас тебе – пешком! – торжествующе прокаркал древний миф, вырвался из рук медика и, хлопая крыльями, поднялся в воздух. – Вот, видел?! Здесь ты меня не достанешь, упрямый лекарь!

– Вылечил я тебя, дурака, на свою голову! – ахнул Аркаша. – Совесть-то поимей! Тебя ж там действительно прирежут без лишних огорчений! Мне-то все равно, мне можно под удар подставляться, хуже уже не будет, зато Карменсита сбежать успеет… Я, что ли, тебе буду рассказывать про это самое заклятие?! Ты ж тутошнюю историю лучше меня знаешь! Бабка эта в Разломе заперта, и пока солнце туда не попадет, ей не выйти, хоть удавись! Мне Наорд рассказывал… А как ты явишься, так и все, милая старушка вылезет и возьмет тут всех зубами за задницу!

– Я знаю!

– А чего тогда выеживаешься?!

– Да не спасешь ты ее, дурачина!

– Спасу! Мне король сказал, что ваша колдунья меня сама героем называла! А раз я герой…

– Герой! – насмешливо закаркал сверху Феликс. – Штаны горой!

– Ты анатомию мою не трогай! Выпуклость не впуклость… – парировал Ильин, прекращая орать, и негромко спросил: – Феликс, ну чего тебе неймется, а?

– Ты меня столько раз спасал, – садясь на ветку дерева, виновато ответил птиц. – И крыло починил, и от вора уберег тогда в лесу, и потушил вовремя, когда я чуть не сгорел… Я теперь твой должник, Аркадий.

– Да-а… Долг платежом страшен… – протянул вирусолог и вздохнул: – Значит, не отвяжешься?

– Нет. Ты уж извини…

– Ну ладно… Не везти же тебя теперь обратно? – Ильин, поразмыслив, снова взгромоздился на лошадь. – Лады, пришьют обоих, значит… Эх, да где же Хайд потерялся?! Я б ему все оружие сплавил… тяжелое, зараза…

– Сдается мне, – раздумчиво протянул Феликс, слетая с ветки и приземляясь на седло второй лошади, – что мы его больше не увидим…

– Это почему?! Из тюрьмы-то он выбрался! – самонадеянно фыркнул Аркаша, направляя лошадь по тропинке в глубь леса. – И скоро нас найдет. Еще потом возмущаться будет, что его не дождались!

– Ты так в это веришь? – почему-то грустно спросил птиц, глядя умными глазами на медика.

Ильин подумал и кивнул:

– В старину Хайдена? Конечно! Он же наш человек! Даже несмотря на то что барон… Зря ты сомневаешься, страус. Может, кто другой на его месте на нас с тобой и на Карменситу наплевал бы… но Хайд – никогда! Я его знаю! А что? Вид у тебя какой-то странный.

– Да это я так просто, – стушевался птиц, с преувеличенной заинтересованностью разглядывая окрестности, – тебе виднее, конечно. Ты сэра Хайдена лучше знаешь…

– А ты, – проницательно спросил вирусолог, – знаешь о нем что-то, чего не знаю я? Так? Это как-то с его прошлым связано?

– Да, – неохотно буркнул древний миф. – Но, с твоего позволения, пусть об этом он сам тебе расскажет. Хорошо?

– Ладно, – Аркаша пожал плечами. – Я сам сплетни не уважаю… Как, ты говоришь, это место называется?

– Гнилые пущи.