Надежда Федотова - Куда они уходят

Он вытянул руки и откинул полотенце. Девушка отступила на шаг:

– Дай его мне! Только… заверни, мало ли что…

– Оно тяжелое, Кармен… Слушай, садись в седло скорее, надо ноги уносить! Я эту колдунью не видел и видеть не хочу! Черт с ним, с Педро, тебя нашел, и ладно…

Тонкая рука протянулась к уздечке.

– Хорошо! Давай мне яйцо, я подержу…

Мул дернул мордой, взревел и отшатнулся от законной хозяйки. Аркаша вытаращил глаза:

– Ты чего, дурачина?! Нашел время характер показывать! Стой смирно! Карменсита, давай я помогу…

Легче было сказать, чем сделать… Мул взвился на дыбы, молотя в воздухе копытами. Испанка сузила черные глаза:

– Ах ты, упертая скотина! А ну, успокойся! Аркадий, дай мне феникса!

– Не дам. – Вирусолог покрепче прижал яйцо к груди и пристально посмотрел на девушку.

Такого злобного выражения на смуглом хорошеньком личике он никогда прежде не видел. И кроме того, какой бы у непарнокопытного ни был мерзкий характер, как бы он там себя ни вел, Кармен никогда даже голоса на него не повышала! А тут – «скотина»…

– Не дашь? – сдвинула брови красавица, и розовые губы угрожающе скривились. – Почему? Разве ты не для этого сюда его принес? Мы должны отдать яйцо Белой Колдунье, иначе она не выпустит нас отсюда!

Вирусолог молча смотрел на Кармен. Происходящее ему совершенно не нравилось.

– Ну же, Аркадий… – Девушка снова ласково улыбнулась. – Ведь ты пришел спасти меня! Неужели ты больше этого не хочешь? Ты оставишь меня здесь? Феникс тебе дороже, чем я?

Ильин заколебался. Мягкий голос убаюкивал, прогонял все страхи, усыплял недоверие. Девушка сделала шаг вперед и обвила руками шею вирусолога. Черные глаза лучились нежностью.

– Я думала, ты любишь меня… Любишь?

– Да… – как зомби, кивнул Аркаша.

Испанка улыбнулась:

– Тогда отдай мне феникса! Я отнесу его колдунье, и мы уйдем отсюда! Уйдем вместе…

– Хорошо…

Сбитый с толку медик, не обращая внимания на взбесившегося мула, покорно протянул ей яйцо. Полотенце соскользнуло с гладкой поверхности, и на какой-то миг, рассеивая густой черный туман, золотая скорлупа вспыхнула ярким солнечным светом. Испанка взвизгнула не своим голосом и отшатнулась, закрывая лицо широким рукавом…

Аркадий вздрогнул и пришел в себя, отчаянно моргая слезящимися от едкого тумана глазами. Яйцо мирно покоилось в его руках, играя желтыми бликами. Мул успокоенно притих, сочувственно поглядывая на растерянного героя… Кармен как в воду канула.

– Кондра-ат Касьяныч! – прозрев, ахнул медик. – Так меня тут только что чуть как дурачка не развели?!

Мул снисходительно кивнул, настороженно поглядывая по сторонам. Аркаша свел брови на переносице, подобрал упавшее на землю полотенце, хорошенько закутал в него теплое яйцо и взгромоздился обратно в седло:

– Ну уж нет! Черта с два я им птичку так просто отдам! Это же надо – чуть не нагрели, как лоха ушастого! Ничего… теперь если кого и встречу, буду три раза на вшивость проверять! – Он похлопал мула по шее. – А ты молоток, дружище! Сразу понял, что не она это… Ты если что – сигналь, договорились? А то – сам видел…

Мул важно кивнул.

– Ну вот и ладушки! – Аркаша выпрямился в седле и задумчиво проронил: – Только вот бабку найти все-таки надо! Сто к одному – где она, там Кармен! А без Кармен я отсюда никуда не уйду.

Они снова двинулись вперед. На ощупь, наугад, предельно напрягая слух, чтобы в случае чего их не застали врасплох. Шли вроде бы и недолго, но Аркадию, потерявшему все ориентиры и не видевшему вокруг ничего, кроме черной плотной завесы, казалось, что он бродит здесь целую вечность и еще два года сверху… Разнообразие вносили только периодически появляющиеся химеры в виде его друзей: лже-Карменситой Разлом не ограничился. Потом был Лир, потом – Барбуз, потом даже Хайден, но тут Аркаша и с мула спускаться не стал – знал, что барона в Разломе нет и по определению быть не может! Все призраки как один кидались вирусологу на шею с изъявлением любви и верности и навязчиво упрашивали отдать яйцо. При предъявлении требуемого (путем отдергивания полотенца и сования под нос) пугались, отскакивали на безопасное расстояние и исчезали, не простясь… В общем, Аркаша даже как-то попривык к постоянным претензиям зловредных фантомов, тем более что нападать и силой вырывать феникса у него из рук химеры не пытались. Но вот когда морок набрался наглости принять облик самого Феликса (разумеется, в виде живой птицы) и заявить, что он, дескать, дух древнего мифа и для скорейшего возрождения ему непременно нужно яйцо – желательно в мешке, а не так… тут уж Ильин не утерпел!

– Бабуля! – возмущенно воззвал он, задрав голову кверху. – Вы меня за мальчика держите?! Я вам что, детский сад – манная каша?! Неужели не понятно – я абы кому птичку не отдам! И если вам оно надо – извольте, уважаемая, явиться лично со всеми предложениями! Кстати, маленький нюанс. Пока мне не предъявят Кармен – я имею в виду настоящую, а не эту голограмму, что я уже видел, – Феликса я даже из рук не выпущу!

– Ты смотри какой настырный… – угрюмо-недовольно прошелестел вдруг в воздухе надтреснутый старческий голос. – Ну хорошо… А мне, стало быть, отдашь?

– Это я еще посмотрю! – воодушевился медик. – Кстати говоря, советую улучшить погодные условия!

– Чего?

– Видимость верните, гражданка! А то знаю я эти штучки, подсунете в темноте какой-нибудь суррогат…

– Ишь ты, еще и с претензиями! – хмыкнул голос. – Ну как хочешь…

Черный туман колыхнулся, зашипел и начал потихоньку рассеиваться. Обнажились донные камни… Стали видны неровные, уходящие кверху стены Разлома… Воздух стал чистым…

А прямо перед вирусологом, в каких-то ста метрах, выступил из копошащейся темноты мрачный дворец в стиле ранней готики с криво торчащей над крышей высокой башней. Гранитные плиты дворца были покрыты толстым слоем черной сажи.

– Уже лучше… – Ильин внимательно посмотрел по сторонам, но, к своему удивлению, никого не увидел.

– Меня ищешь? – ехидно поинтересовался все тот же старческий голос где-то у него над головой, и на ступени дворца бесшумно спикировал крылатый гад длиной метров шесть, с шипастым хребтом, мощным хвостом, заканчивающимся костяным набалдашником, и с высохшей старушенцией на спине.

Старушенция была замызганная, приземистая и страха особенного не внушала. Маленькие злые глазки ее прямо-таки светились от плохо скрываемого нетерпения…

– Ну вот она я! – торжествующе произнесла Белая Колдунья, сверля глазами-буравчиками недоверчивого героя. – Отдавай феникса!

– Минуточку! – поднял брови вирусолог. – А Кармен?

– Вот далась она тебе! – дернулась бабка. – Другую найдешь, молодой еще…