Дмитрий Швец - Слуга короны

Я нарезал по маленькой комнатенке круги, считая хлюпающие шаги. Я старался найти, куда бы можно было присесть, но ничего не находил. И придумать я тоже ничего не мог.

Время тянулось, превращаясь в бесконечность, вдох растягивался на года, выдох на столетия, и уединение становилось невыносимым. Найдя уголок посуше, я привалился к стене и уснул.

Не такая уж я большая птица, чтобы маршал спустился ко мне. Ладно, согласен, сам к нему поднимусь. Вот только зачем руки-то за спиной вязать? Но они связали мне руки и, не слишком-то заботясь о сохранности тела, тычками погнали меня наверх.

Маршал сидел за столом, повесив мундир на спинку стула, и, казалось, спал. Его мощная, прикрытая только рубахой грудь размеренно поднималась, а массивные плечи мелко подрагивали. На наш приход он никак не отреагировал. Он продолжал сидеть, закрыв глаза, и только руки его перемещались по столу.

– Арестованный Медный прибыл! – рявкнул над ухом адъютант, арестовавший меня.

Я сморщился, сперва заморозили, а теперь еще и глушат.

– Не ори! – поддержал меня Архарег. – Вижу, что прибыл. – Он открыл глаза и взглянул на меня, его губы тронула улыбка. – Можешь быть свободен! – проговорил он.

– Тогда зачем все это? – спросил я, поднимая руки и лелея надежду, что веревки упадут.

– Да не ты, – усмехнулся маршал. – Ты мне еще нужен.

– Хоть веревочки развяжите, уж больно режут, – попросил я, когда мы остались одни.

– Потерпишь! – рыкнул Архарег. – Есть у тебя чем все объяснить?

– Что именно?

– Почему ты не выполнил приказ, например, и не открыл ворота?

– Как это не открыл? – удивился я. – А как вы сюда попали? Или у вас, маршал, есть пара магов в кармане и они вас летать научили?

– Нет у меня магов, – бросив взгляд на карманы мундира, ответил маршал. – И все же?

Я пожал плечами. Нечего мне объяснять, да и незачем, да и не знаю как. Паарцы исчезли, чего-то вывезли. Постой-ка, а как они могли пройти через блокаду. Ну не храмовым же подкопом они удирали, это с обозами да прочей ерундой.

Я подавил желание спросить об этом маршала и только снова пожал плечами.

– Что? – Губы маршала нервно задрожали, глаза сощурились, взгляд стал кровожадным. – Сказать нечего?

– Нечего, – согласился я.

– Ну и чего мне с тобой делать? – Маршал поднялся, обошел стол и сел на его край. – По всем законам, как не выполнившего приказ тебя бы положено в расход, но уж больно мне твоя морда симпатична. – Он улыбнулся и слишком по-доброму посмотрел на меня.

Я не шелохнулся, не улыбнулся, не подпрыгнул и не захлопал в ладоши. Я молча смотрел на него из-под опущенных бровей. Я ждал его решения и, в сущности, мне на него плевать. В расход так в расход, только давай быстрее, сил нет терпеть все это.

– Пожалуй, не будем мы тебя казнить, – сказал маршал и отвернулся. – Под арест пойдешь. – В его голосе скользили веселые нотки. – Посидишь тут, в Станрогте, пока мы гоняемся за паарцами. А как догоним их да назад вернемся, там и решим, что с тобой делать. – Он повернулся ко мне и с трудом подавил улыбку. – Ну как тебе мое решение?

– Невесело, – проговорил я, – вы там паарцев гонять будете, а я тут клопов кормить. Невесело все это.

– Сам виноват, – проронил маршал. – Сделал бы то, что от тебя требовалось, и с нами бы пошел. – Он вздохнул. – Сдай командование одному из своих людей и… Ладно, они сами к тебе придут. Скажи, кого вызвать к тебе в камеру? – Он не смог сдержать смешок.

Черт бы его побрал, что его так веселит?

– Адъютант! – выкрикнул маршал в сторону двери.

Дверь долго не открывалась, а когда открылась, адъютант упал внутрь, и по его телу прошелся герцог Восбурский. Вот его я рад видеть. Он вошел, жестким взглядом обвел комнату, подмигнул мне и уставился на маршала.

– Немедленно отпустите этого человека! – грозным голосом сказал он.

– Ты еще кто такой? – ошарашенно пробормотал Архарег.

– Мое имя Лерой де ла Шернон, герцог Восбурский, – спокойно проговорил мой защитник. – Лейтенант Медный и все его люди переходят под мое командование.

– По какому праву ты тут распоряжаешься? – рявкнул маршал. – Полковник! Вывести этого ублюдка и повесить. Ишь, герцог выискался, – отвернувшись, язвительно крутя руками перед лицом, проговорил маршал.

– Не дергайся! – бросил герцог начавшему подниматься адъютанту, и в его руках появился нож. – Лег, вот и лежи, только дышать не забывай. А вы, маршал, остыньте. Лейтенант и так сделал больше, чем было в его силах. – Лерой усмехнулся. – Скажите мне, не за тем ли вы его сюда послали?

– Что? – Маршал резко обернулся.

– Приказ, что был ему дан, невыполним. Никто бы не смог сделать больше, чем сделал он. И кстати, не он ведь выпустил тридцать тысяч вооруженных людей с обозом.

– Да я тебя!.. – взревел маршал.

– Остынь! – рыкнул Лерой. – Я не собираюсь ругаться с тобой. На, прочитай! – Он сунул бумагу в лицо маршала. – Узнаешь печать?

Маршал не ответил, он взял из рук Лероя бумагу и долго изучал ее. И снова время растянулось, и снова каждый вдох стоил года жизни. Наконец маршал швырнул бумагу на стол и, отвернувшись, прорычал:

– Убирайтесь к чертям! А ты, – он повернулся ко мне, – ты больше не попадайся мне на глаза.

Да я больше и не собираюсь. Мне хватило общения с ним до конца жизни. К черту военных, как только все это кончится, я уйду, поселюсь где-нибудь в предгорье и буду тихонько доживать свои дни.

– Бумагу, маршал! Бумагу! – Лерой протянул руку и, злобно перекатывая желваки, ждал.

Я ждать не хотел, мне хотелось поскорее освободить затекшие запястья и помчаться прочь, подальше от всего этого. Но одного меня отсюда не выпустят.

– Да забирай! – рыкнул маршал и швырнул листок в лицо герцогу.

Лерой только улыбнулся и, подняв бумагу с пола, развернулся на пятках.

– Пошли! – бросил он мне и направился к дверям.

– Ты меня-то развяжи, – попросил я, оказавшись на улице.

– А зачем? – улыбаясь, спросил герцог, но нож достал. – Разве не лучше тебе со связанными ручками, глядишь, и не влезешь никуда. Как тебя угораздило в это-то вляпаться?

– А ты думаешь, я по доброй воле тут оказался? – проворчал я. – Ты развяжешь меня или нет?

– Вот она, твоя благодарность, – усмехнулся герцог, но веревки срезал.

Толпы колючих ежей радостно бросились в руки. Я их пытался выгнать, разминая кисти, но они только сильнее начинали колоть. Когда же последний еж был раздавлен, я обнаружил, что Лерой растаял в сумраке. Почесав колючую макушку, я направился к храму, должен же хоть кто-то ждать меня.

Но никто не ждал, никто не искал меня, я оказался никому не нужен. То, что я больше не нужен маршалу, радовало, но то, что мои парни сбежали, радовать не могло. Опустившись на ступеньки, я просидел до ночи. А когда пришла ночь, отправился осматривать город.