Эд Гринвуд - Эльминстер в Миф Дранноре

- Жалеешь теперь о своей глупости, да? Слишком поздно, старая ведьма! Твое предательство не вызывает сомнений, ты должна умереть!

В ответ на последнее леди Эстелда просто покачала головой и спокойно сплела заклинание, пробудившее древние чары: с их помощью Длардрагет когда-то возводил стены этих залов. Заклинание Илимитара врезалось в потолок и разлетелось на мелкие кусочки, превратилось в искры и дождем обрушилось на него самого.

Сиринши отметила про себя, что его защитная мантия слабовата. Ее ученик отшатнулся, закашлялся и проревел:

- От меня не убежишь, Олуэваэра! Теперь для тебя во всем королевстве нет безопасного места!

- По чьему указу? - вскричала она, и опять слезы покатились по щекам. - Ты убил Элтаргрима? Тоже?

- Это «тоже» можно исправить, если человек и ты, с твоим лживым языком, исчезнете. Я выслежу вас везде, куда бы вы ни сбежали! - И тут же пробормотал заклинание.

- У меня нет никакого желания куда-нибудь бежать, Илимитар! - сердито воскликнула Сиринши. - Это королевство - мой дом!

Воздух перед ней взорвался. Из каждого расцветающего огнем шара вырывался луч, чтобы соединиться с другими пламенными сферами. Олуэваэра увернулась, отскочив подальше от одной из них, - от такого пекла ей угрожали водяные волдыри на плечах, - и прошептала слова, которые не только растворят его заклинание, но, исчезая, еще больше укрепят ее мантию.

- Ты защищаешь человека. Ты сохранила ему жизнь и посоветовала ему льстить коронелю, лишь бы выманить рыцарство у старого дурака! Если мы позволим ему жить, он будет далеко не последним из орды алчных и волосатых. Разве ты этого не понимаешь?

- Нет! - выкрикнула Сиринши, перекрикивая треск и рев его следующего заклинания.- Я не могу понять, почему любовь к Кормантору и желание сделать его еще могущественнее обязывают меня убить благородного человека. Человека, который пришел, чтобы исполнить обещание, данное умирающему наследнику, и возвратить кийру старейшему дому, Илимитар! Почему я должна выбирать - погибнуть от твоей руки или самой убить тебя, мага, в котором я пробудила волшебное мастерство и гордилась этим шесть веков!

- Ты всегда умела опутывать эльфов умными словами, ведьма! - опять крикнул он и начал колдовать снова. Сиринши обнаружила, что она опять куда-то плывет.

- Зачем? - всхлипнула она. - Зачем ты заставляешь меня делать такой выбор?

Ее щит дрожал: фиолетовые молнии колдовской силы противника высасывали из него жизнь.

Перекрывая оглушительный грохот ломающихся под ногами каменных панелей, эльф гаркнул:

- Твое волшебство развращено мечтами коронеля! Как ты не можешь осознать, что безопасность королевства должна быть важнее всего остального?

Сиринши стиснула зубы и метнула собственные молнии; под их ударами его мантия сразу запылала. Олуэваэра увидела, как он задрожал.

- А как ты не понимаешь? - крикнула она в ответ.- Этот человек и есть безопасность нашего государства, если только мы позволим ему быть арматором, как этого хочет коронель?

- Чушь! - насмешливо отплюнулся Илимитар.- Коронель так же протух, как и ты! Вы с ним оба опозорили доброе имя нашего Суда и подорвали то доверие, которое питал к вам наш народ!

Палата вокруг него грохотала: его последнее заклинание когтями терзало каждый дюйм мантии волшебницы и не могло ее прорвать.

- Илимитар, - печально спросила Сиринши, - ты сошел с ума?

В палате внезапно наступила тишина. Вокруг их ног клубился дым, а эльф смотрел на свою бывшую наставницу с подлинным изумлением.

- Нет, - сказал он, наконец, почти спокойным голосом, - но я думаю, что сойду с ума на долгие годы, если буду дальше бездействовать и наблюдать, как вы с коронелем с ловкостью и хитростью старых щук приближаете конец Кормантора. Человек и такие, как он, будут жить в нашем королевстве, среди нас, с нашими девами и в конце концов сокрушат нас, не оставив от Кормантора мокрого места. Вообще ничего, чем можно гордиться! Что они тебе предложили? Заклинания, которых ты больше нигде не сумеешь найти? Управление королевством? Или вот это, возвращенную молодость?

- Лайми, - от всего сердца сказала она, - это тело, что ты видишь, - не моих рук дело. И как раз когда ты нашел меня здесь, я только-только сама с ним познакомилась. Я не знаю, как оно изменилось, - это может быть какая-то шутка Длардрагета, кто его знает,- и уверена, что молодой аталантарец не давал мне его и не обещал дать. Он даже не знает об этом!

Илимитар с горечью отмахнулся:

- Слова… всего только слова. Твое самое острое оружие. Они на меня больше не действуют, ведьма! - Он задыхался, стоя прямо перед ней. - А вот это тебе знакомо? - спросил он, роясь в мешочке, что висел у него на поясе. Он что-то вытащил. - Это из Хранилища Мудрости,- добавил он насмешливо.- Ты должна это знать!

- Сверхмантия Халгондаса, - тихо ахнула Сиринши, и лицо ее побледнело.

- Испугалась, да? - Торжествующий блеск снова появился в его глазах. - И никто не может мне помешать воспользоваться ею! И тогда, старая ведьма, ты - моя!

- Почему это?

- Наши мантии сольются и станут одним целым. Ты не только не сможешь отражать мои заклинания, но и убежать не сможешь. А если даже решишься скрыться, то и меня потянешь за собой! - Он засмеялся высоким диким смехом, и тогда Сиринши поняла, что он действительно безумен. Она должна убить его прямо здесь и сейчас, иначе сама погибнет.

Эльф сломал резное украшение и встряхнул сверхмантию.

Неизбежное слияние двух мантий в одну началось. Рваные концы магических плащей искали друг друга и притягивались. Сиринши вздохнула и приблизилась к бывшему ученику. Настало время воспользоваться тем заклиианием, которое она ненавидела больше всего.

- Сдаешься? - спросил Илимитар почти весело.- Или ты настолько глупа, что думаешь сражаться со мной… и победить? Я - маг Высокого Суда, ведьма, а не юнец, которого ты учишь метать заклинания! Твое волшебство - сплошь обман. Оно устарело и годно только отпугивать молодежь.

Сиринши вздернула подбородок:

- Тогда ладно, великий и могущественный колдун! Уничтожь меня, если должен!

Маг Высокого Суда Илимитар недоверчиво посмотрел на нее, потом коротко и грубо бросил:

- Запросто.

Копья тройного заклинания пронзили ее. Сиринши стояла неподвижно, прикусив губу, хотя зрачки ее глаз расширились. После того как заклинание стало затухать, тело волшебницы задрожало.

Илимитар наблюдал. Нет, не его была вина, что за прошедшие столетия она свила, слой за слоем, так много охраняющих и покровительствующих чар. Они сохраняли ее живой дольше, чем это было возможно, поэтому теперь ей оставалось только перетерпеть боль.

Она опустила голову, закрыла глаза и стояла, тяжело дыша. По лицу из-под закрытых век струилась кровь и капала на каменные дребезжащие плиты пола. Ноздри Илимитара трепетали от отвращения при виде страданий Олуэваэры. Теперь, значит, страдания, да? Пожалуй, стоит ускорить дело.