Тая Ханами - По обе стороны Земли

– Ну, тогда я пошел на тренировку, - пробурчал себе под нос этот наверняка баскетболист, и, побрел, возвышаясь, в сторону лифтов.

Кстати, о тренировках… Пора бы и мне размяться-то… Черт! Меня же сегодня припахали к зачету! Взамен то ли Волковой, то ли Перова, то ли кого-то еще. Надо было поторапливаться.

Я быстро облачилась в спортивные штаны, только вчера приобретенные за нечеловеческую сумму в фирменном магазине, обычную хлопчатобумажную футболку, повязала вокруг поясницы джинсовую рубашку. На всякий случай - вдруг на улице прохладно? И только-только успела завязать кроссовки, как:

Тук-тук-тук. Очень уверенный. Такой бывает только у…

– Откройте, милиция! - раздался пропитый голос.

А для кого я, скажите на милость, деньги сегодня передавала? И… вообще, ну почему я до сих пор не за пределами главного здания?

Эти неконструктивные "охи" и "ахи" вертелись в моей голове, пока я открывала дверь - все равно отсиживаться было бесполезно, у доблестного участкового ключи запасные от всех номеров имелись.

– А, это ты, - широко улыбнулся в предчувствии наживы хорошо, и, увы, печально знакомый мне мент. - Ну как, ты все еще прописана в своей Тмутаракани, али в аспирантуру поступить удосужилась?

– Денег нет, - широко улыбнулась я, костеря в душе нерасторопную Дмитриевну на чем свет стоит. - Но сто рублей могу от щедрот выделить.

– Давай, - вздохнул участковый с таким видом, словно это он давал мне деньги, а не я ему. - Но чтобы к концу дня… - нахмурившись, он псевдо-грозно посмотрел на меня. - Короче, ты в курсе.

О чем это он?

На лице участкового вдруг заиграла гаденькая ухмылка. Он провел своей лапой по моей руке, меня захлестнуло волной гнева и отвращения.

И тут оно случилось. То самое, о чем я никогда не рассказывала никому. Даже Таньке. Об огне. О моих редких, не поддающихся никакому контролю "паранормальных способностях". Об умении поджигать легковоспламеняющиеся материалы безо всяких там спичек и прочих зажигалок. Один раз я чуть было не устроила пожар. Как сейчас помню, мне приснилась какая-то выворачивающая душу мерзость. Проснулась я тогда от удушливого запаха - тлело одеяло. А в окно светила огромная полная луна.

Но подобные казусы случались настолько редко, что я до сих пор не удосужилась как следует озаботиться на их счет. А зря. Вот и сейчас события последнего часа не прошли даром, но накопились, и ждали "последней капли", чтобы радостно выплеснуться на поверхность.

Протянутая участковому сторублевая купюра вспыхнула.

– Шутки шутить со мной вздумала!? - отпрянул от меня тот. - Немедленно давай сюда пятьдесят баксов, или я вызываю пожарников!

Деньги у меня были. А еще у меня было ослиное упрямство. И злое недоумение по поводу того, насколько нужно быть жадным, чтобы не заметить… ну не чуда, конечно, но чего-то в этом роде?

Участковый сделал шаг вперед. У меня сжались кулаки. Между нами было не более полуметра.

Неизвестно, чем все это закончилось, если бы не трое в черном в конце коридора. Зловещие, решительные, вселяющие неуверенность в себе и безопасности окружающего мира, вплоть до желания свалить куда угодно. Хотя бы в комнату. Мент вдруг как-то стушевался, пробормотал что-то типа: дела, дела, загляну попозже, и, пятясь задом, убрался от моей двери. Отойдя на пару шагов, он как ни в чем не бывало, продолжил свое косолапое дефиле по этажу.

А трое остановились в метре от меня. Перегородив отступ к лифтам, они молча, не отрываясь, смотрели на мою скромную персону. И веяло от них… даже не страхом, нет. Чем-то нездешним…

Какое-то время мы молча смотрели друг на друга.

– И часто с тобой это бывает?

– А? - с удивлением посмотрела я на вдруг заговорившего крайнего правого. - Что бывает? И кто вы вообще такие?

Только сейчас я удосужилась рассмотреть их как следует. И увиденное меня встревожило. Парни были одеты абсолютно одинаково. Это были не деловые костюмы, не дирижерские фраки, не то, во что рядились китайцы обоего полу, начиная со времен великого Мао, не…

– Не знает, - констатировал средний.

Левый крайний согласно покивал головой:

– Боссу понравится наша расторопность.

– Но она не наша.

– Зато волхву не достанется.

Кому?

– Но мы не можем ее забрать без ее согласия.

Так они переговаривались, не обращая на меня ни малейшего внимания. И разговор незнакомцев нравился мне все меньше и меньше. Равно как они сами, поначалу показавшиеся чуть ли "посланцами небес".

"Эх! И почему я до сих пор не в парке", - с тоской подумала я уже второй раз за какие-то пятнадцать минут.

Я была уверена, что там можно удрать от кого угодно. Драться здесь и сейчас, в замкнутом пространстве казалось абсолютно бесперспективным - я интуитивно чувствовала, что силы противника превосходят мои собственные даже не в три раза. И, похоже, не в десять.

Спасение пришло неожиданно.

– Что вы делаете в студенческом общежитии? - загремел хорошо знакомый голос.

Пол сотрясло от грозной поступи.

Троица повернулась в сторону Марьи Дмитриевны. Я грустно усмехнулась: наверняка администраторша потеряет интерес к происходящему так же, как это сделал участковый парой минут раньше. Ан нет. Тетка перла вперед подобно боевой машине пехоты. Под ее горящим праведным гневом взором одетые в черное поколебались. Попятились. Отступили.

– Покажите пропуск!

Я быстро захлопнула дверь. Лязгнул замок. Я помчалась к лестнице. Страха не было. Радости - тоже. Мысль одна была, и та насквозь странная:

"Вероятно, различие между участковым и Дмитриевной в том", - прыгая через три ступеньки, думала я, - "что он - насквозь продажный, а она - действительно радеет о нашем благе. Настолько, что порой начисто забывает о себе, и…"

Впрочем, очень скоро происшествие перестало меня волновать. Надо было успеть потренироваться, позавтракать (голодный преподаватель - злой преподаватель), и бежать на факультет.

За пределами главного здания было хорошо. В воздухе ощущалась та неповторимая весенняя свежесть, что характерна для немногочисленных дней во второй декаде мая. Деревья, примерив новые наряды, радовали глаз свежими, можно даже сказать, юными, зелеными красками. Легкий ветерок донес до меня хвойный аромат, и я порадовалась тому, что не вдохнула вместе с ним изрядную порцию выхлопных газов. Не зря, не зря шумел полночи ливень. Трудился над очисткой московского воздуха.

В парке я оказалась не одна - на единственном на всю округу пенечке сидел интеллигентного вида мужчина в темно-сером деловом костюме. Курил трубку, и, подперев рукой щеку, думал. Вероятно, о вечном. Этот человек настолько гармонично вписывался в пейзаж, что, казалось, он тут с начала времен. Даже мыши его не смущались - знай, сновали себе возле пенька, качали молодую сныть. Возраст мужчины я определить не могла - судя по морщинам и умному виду, ему можно было дать лет пятьдесят. Но вот он шевельнулся, посмотрел на меня мельком, и мне подумалось, что ему нет и сорока.