Лев Жаков - Чудес не бывает

–Я бы ушел из дома, - сказал задумчиво Тики, как бы отвечая на мои мысли, - да мать жалко…

Я мог только пожать плечами. В конце концов, это его жизнь.

Смех на той стороне поляны замолчал, и мы прислушались.

–Говорят вам, упырь будет, - страшным голосом размахивал руками Мика. - Когда хоронили, через гроб кошка перепрыгнула. Я сам видел! А старик-то неженатый был, значит, точно упырем встанет! А может, он вообще колдун был! Я тогда, в ночь, когда он умирал, вой слышал, как волк, только страшнее. Значит, не смог силу колдовскую передать, вот и корчило его. Да я точно знаю, колдун и был! У него в доме вон сколько веников сушеных, все стены завешены сухими букетами! А когда старая Марья умирала, ну, которая у ворот жила, тоже такой вой стоял ночью, а потом у соседкиной коровы молоко свернулось. Эта Марья всегда у тети Ламии молоко сворачивала, я сам слышал, мать с теткой Липой шепталась за сараем!…

–Врет, - сказал я.

–Это почему же? - с любопытством спросил Тики.

–Врет, - махнул я рукой. Теперь-то я знаю, почему Эмир всегда знал, кто неправду говорит. Просто в Школе ложь не в ходу была - при таком ходячем детекторе. А тут сразу ясно - заливает Мика в полный рост.

–Врет, - неожиданно легко согласился Тики. - Он любит иногда приукрасить. И воя не слышал, ночью он всегда одеялом голову закрывает, чтобы ничего не слышать. Темноты он знаете как боится! А что бабы шепчутся, так они сами дуры, - убежденно закончил он. Я скосил глаза на его возбужденное лицо, но комментировать не стал. Действительно, бабы дуры, тут и прибавить нечего. Прингл - почти деревня, суеверия здесь в большом ходу. Не удивлюсь, если скоро появится какой-нибудь вампир, навеянный бабскими сплетнями. Кошка у них, видите ли, через гроб скакнула. Они, небось, гробом-то и об косяк задели, когда выносили, точно упырем встанет. Голову хоть отрубили бедняге перед закапыванием? А то ведь точно встанет, как не встать!

Я вскочил и крикнул со злостью:

–Уходим!

Тики за моей спиной тоже встал и начал отряхивать штаны.

–Дяденька Юхас… - начал он.

–Ты опять?

–Э… - он замялся, не в состоянии назвать взрослого просто по имени.

–Держи снаряд для упражнений, - кинул я ему камень, не поворачиваясь, сложив руки на груди. Камень, я почувствовал, слегка задержался мысленным усилием Тики, но тут же упал перед ним. Покраснев, мальчишка наклонился за камнем.

–Пусть Мика тебе поможет, - сказал я. - Мы скоро еще придем, может, завтра. Вечером тренируйся, а ночью спи, - сурово предупредил я. - Он опять покраснел, значит, собирался заняться упражнениями именно ночью.

–Тики, отдыхать надо обязательно, - вздохнул я и повернулся к нему лицом. - Понимаешь? Магу необходима сила. Какая же сила, когда ты ночами не спишь? Постарайся просто подстроить занятия под свои дела, - я старался говорить совсем спокойно, так как необходимостью выполнять домашнюю - бабскую - работу Тики тяготился, я чувствовал. - Подметаешь - одну бумажку с пола попробуй поднять магией. В огород вышел - пособирай камни. Колешь дрова - останавливай щепки. Ясно? Не надо специально выходить под звездное небо и страдать над конкретным предметом, - я поднял из его рук камень одним взглядом и кинул в лес. - Не напрягайся, это второе золотое правило любого мага. А может, и первое. Легко, спокойно, с улыбкой.

Я серьезно посмотрел на Тики, и Тики кивнул.

Подбежал Мика и потащил приятеля в лес, что-то оживленно ему рассказывая. Наверное, опять Оле обещала его взять в пажи, когда станет королевой, или Линда клялась дать рекомендацию на пиратский корабль. Балуют парня. А когда принцесса доберется до трона сквозь своих многочисленных братьев и сестер, Мика будет усатым мужиком, а то и дедом. Таких в пажи не берут.

–Все скучаешь? - подошла Линда.

–Как же без этого, - сказал я. - Идем?

Странная активность первокурсников, развивающаяся у меня под боком, меня раздражала. Монастырь чуть не дрожал от их перешептываний и постоянного мелькания из комнаты в комнату. Хоть моя келья с краю, вибрацию душевного напряжения я ощущал солнечным сплетением, не спасали никакие защиты. Мне ведь надо иногда спать! Первокурсники же и ночью - особенно ночью - развивали бурную деятельность. Выходя вечерами из комнаты, я замечал быстро прячущиеся по карманам, складкам и рукавам мантий книги в аляповатых обложках с известными монструозными картинками, шнурки нашейных амулетов и талисманов. Запахи боярышника и чеснока заполняли мрачные своды коридора.

Несколько дней я не ходил на тренировки. В одно утро я проспал, и явился на место позже обычного.

Компания окзалась на месте, но не при деле: затаив дыхание, слушали рассказ возбужденного до предела Мики. Вернее, слушали девчата, а Тики смотрел в сторону, скучая, и уверенно жонглировал какими-то сучками. Весьма уверенно.

Вид, правда, у него был усталый, глаза красные.

Все ясно, не спал.

–Молодец, - сказал я, подходя.

Он вздрогнул, но - однако! - контроля над предметами не потерял. Тренировался он очень много эти дни, понял я. Вспомнилось, что мы не виделись почти неделю.

–Как дела? - спросил я.

–Нормально, - ответил он. В его голосе звучала определенная уверенность в себе.

–Опять Мика байки травит? - спросил я, улыбнувшись. Напряжение на его лице спало:

–Врет, - махнул он рукой.

Я подсел к девчатам, изобразив общий кивок, и стал слушать.

–А потом он полетел! - Мика даже руками себе помог, чтобы донести до слушателей весь ужас описываемого. - Так присел чуток, ногой левой, целой, оттолкнулся, как будто топнул, и кааак прыгнет! Кааак полетит за ними! Они - бегом от него! А он летит и воет так (Мика изобразил вой): отдайте мою голову! Они пересрались и кинули ему голову. Он поймал ее, нахлобучил на лету прямо на шею и дальше летит: отдайте мои деньги! Они кинули в него деньгами, а он приземлился и давай собирать, все до монетки, а они и успели убежать, пока он считал. Потому что если упырю дать чего-нибудь такого, горсть крупы, например, или мелких камешков побольше, так он до утра будет считать и собирать, а утром к себе в могилу вернется.

Закончив, Мика горделиво оглядел публику.

Я воспользовался случаем для выяснения некоторых вопросов: какое-то смутное подозрение возникло и мешало отнестись к рассказу как к очередной байке.

–А кого конкретно упырь покусал, ты знаешь?

–Да я все своими глазами видел! - обидевшись, взвыл Мика. - Тех самых парней и покусал, что на нас с Тики наезжали, ну, которые Крысу забили! - он посмотрел на друга и добавил: - Извини.

–Ладно, - буркнул Тики.

–Кто-нибудь из них умер? - продолжал интересоваться я. - Какого рода раны нанес им упырь? Они заболели, сами стали упырями?

Мика задумался, вспоминая.

–Э… Вроде, за шею кусал, - промямлил он. - У них на шее такие дырки, кровь текла… Не, вроде не болеют, крепко выглядят…