Лев Жаков - Чудес не бывает

Винес задумался и нахмурился, но быстро провел ответную комбинацию; в конце хода часть свечения его фишки погасла. Винес кинул на принцессу угрожающий взгляд и резко, с силой выдохнул.

Я взялся за свои карты. И опять не походил.

Винес положил Воду, взял из колоды и тут же положил на поле Флибустьера. С сожалением сравнил свои карты с принцессиными и отказался от атаки. Рыжая даже бровью не повела, оставаясь спокойной. Винес морщился.

Линда взяла из колоды новую карту, кинула Дерево и со смешком выложила Капитана. 1/1, с облегчением увидел я, но как только карта легла, все ее и все винесовы воины на мгновение вспыхнули. Я привстал, чтобы разглядеть, что произошло. Капитан оказался магом, не иначе! Линдин и Винесов Пираты и его Флибустьер увеличили показатели на единицу, сам же Капитан приобрел 4/4.

–Рука руку моет, - обрадовано воскликнул Винес, с некоторым скрипом прочитав надпись под Капитаном. Древнемагический - сложный язык, и я с легким злорадством убедился в некомпетентности новоиспеченного родственничка.

–Да у них коалиция, - поджала губы Оле. Я промолчал.

Оборонятся от Линды мне было нечем, и моя пирамидка жизни погасла на шесть делений. Я остался спокоен. Ничего, посмотрим еще.

Принцесса выложила Дерево и Василиска, одно Дерево погасло. В атаку пошли Кентавр, Лев и Пегас. Лев, погасив два Дерева, увеличил показатели на две единицы.

Винес не раздумывал. Против Кентавра он поставил Пирата, против Льва - Флибустьера. Пегасу мог противостоять только кто-нибудь летающих, таких у него не было. Я своей магией я увеличил атаку Пегаса на единицу. Пират вынес Кентавра, Лев вынес Флибустьера, Пегас нанес самому игроку три плюс одно повреждения. Фишка Винеса мигнула, и количество светящихся делений уменьшилось на четыре. Винес злобно оскалился в мою строну:

–Встретимся мы с тобой, приятель, на узкой тропе!

Я только пожал плечами. На твоей дороге, Подлиза, вставать не собираюсь. Думай что хочешь, но я приложу все усилия, чтобы на одной узкой тропе мы не оказались в одно и то же время.

Мой ход. Я вытащил еще одно Солнце, добавил его в веер и сумел, наконец, выложить Эмира. На карте глаза Высшего отливали синевой. Моя магия погасла, и к колоде потянулся Винес. Он положил еще одного Пирата, который под влиянием Линдиного Капитана увеличил вдвое способности, и на секунду остановился.

–Можешь воспользоваться моей магией, - сказала Линда.

Тут же Винес прибавил к Пиратам Боевую Ладью. Пираты - как его, так и Линдин, выросли еще на единицу. Ладья увеличила свою атаку на единицу на каждого винесова Пирата. Винес захохотал.

–Хорошо! - воскликнул он и двинул своих против принцессы. Немного побледнев, принцесса тем не менее спокойно расставляла линию защиты.

Игра накалялась.

К ходу приступила Линда, весело поглядывая на моего Высшего Мага, метнула под локоть Дерево и пустила на поле… еще одного Эмира!

Мы все дружно уставились на него.

–Ну, что уставились? - хихикнула тетка. - Карты-то волшебные!

Я пригляделся. Ее Эмир был совсем молодой, волосы совсем темные, глаза ярко-синие, лукавая улыбка… Мы с Винесом рассматривали его, не отрываясь. Было сразу видно, что Винес очень похож именно на этого, молодого Эмира. Тоска… и какой-то всплеск сильнейшего удивления справа. Что случилось? Чтобы мой взгляд не показался реакцией на этот всплеск, я выждал секунду, после чего украдкой посмотрел на Винеса. Он смотрел на меня - странно. Как только наши глаза встретились, он прищурился недобро и вернулся к своим картам. Что такое? Что за странные взгляды?

Против моего строгого и седого Высшего черноглазка выставила Капитана, Пирата и Эмира. Стараясь соответствовать невозмутимостью изображению Высшего на карте, я добавил своему Эмиру две атаки и направил его против Линдиного. Про себя я дрожал: что случится при их встрече? Пират с Флибустьером, не сдерживаемые никем с моей стороны, нанесли мне четыре повреждения, Эмиры же, старый и молодой, потрясли нас. Они вышли из картинок, обнялись, похлопали друг друга по плечам и разошлись обратно в свои карты. Принцесса отстучала пальцами на поверхности стол какой-то варварский ритм, Линда хохотала, как сумасшедшая, я был спокоен, Винес напрягал и распускал лицевые мускулы.

Мой Эмир не вывел Линдиного из игры. Жаль.

–Подожди, через ход я тебе такое покажу! - сказала мне черноглазая бестия, хитро улыбаясь.

И следующим своим ходом она положила под своего молодого Эмира… Я перестал дышать. Да, это она, моя мать! Не такая, какую я помнил, - бледную, умирающую, - а совершенно живая, юная, безумно красивая… Я открылся полностью, пытаясь уловить какое-нибудь душевное движение от нее, хоть отблеск тепла, которого был лишен всю жизнь… И получил мощную порцию злобы, чуть не потеряв сознание. Винес! Он тоже разглядывал мою мать, и такое выражение было в его глазах, что мне захотелось закрыть ее рукой, пусть она всего лишь картинка. Как бы не вспыхнула!

–Кто это? - спросила рыжая принцесса.

–Моя сестра, Мираэна, жена Эмира, которая… ну, ты знаешь.

–Так вот она какая… - Оле кинула на меня быстрый сочувствующий взгляд.

Я только пожал плечами. В любой другой момент я вцепился бы в карту, схватил бы ее и долго разглядывал, я бы…

Но только не в присутствии этого типа! Тем более после того, в чем я его заподозрил. Хотя я уже был уверен. Он тоже понял, кто там, на линдиной карте! Я кожей ощущал его мысли: "Так вот ради кого эта сволочь бросила мою мать!" Мне вдруг отчетливо подумалось, что мы ведь с ним братья.

Я одним глазом скосился в сторону той карты. Карие теплые глаза смотрели прямо на меня, она улыбалась. И я тоже улыбнулся ей - одним душевным движением, не пошевелив губами. Когда-то я тоже так улыбнулся ей, когда еще не умел по-другому, так, как все люди… Думаю, она меня тогда не поняла, а жаль, она бы знала, что уже тогда я ее любил, пусть и было мне всего десять дней…

Кажется, отвлекся от игры, спохватился я. Так и есть, пропустил, как Винес выложил Кривого, увеличив им атаку отошедшего уже от окаменения Пирата.

Винес играл открыто, как ни странно. Я был уверен, что он попытается припрятать карту в рукав или под стол, еще что-нибудь в этом роде… Нет, вместе с настороженностью, его постоянным фоном в Школе, исчезло ощущение мелочности, ему как будто органично присущей, мелкого пакостничества, что ли… Создавалось ощущение, что размениваться он не будет. Играл он по крупному, двигал сразу все карты, не оставляя ничего в защите, использовал все ресурсы.

Правда, было также ясно видно, что маг он средний. Как в Школе он не был преуспевающим студентом, так и тут он предпочитал волшебству силу оружия. А вот впечатление, сложившееся у меня за годы знакомства, что моральная чистоплотность ему не особенно свойственна, вполне подтвердилась тем, что он без зазрения совести пользовался Линдиной магией.