Лев Жаков - Чудес не бывает

Мы еще долго сидели, подставляя огню то одну руку, то другую, пили чай чашку за чашкой, болтали о каких-то пустяках.

Итак, начинается жизнь, думал я, шагая по хрустящему снегу. Вот она, свобода, вот оно, одиночество! Вот оно!

Странное ощущение - жить настоящим. Хочется как можно больше запомнить и увидеть. Яркое солнце и блеск белейшего снега, из которого торчат в разные стороны то руки кустов, то спины камней. Вдалеке - забор черного леса, из-за него чуть виднеются крыши башенок, в синем воздухе болтается малюсенький флажок, четкий, как вырезанный из цветной бумаги. И - острота морозного воздуха режет горло, свежесть, какая прохладная свежесть внутри! Чем пахнет снег и зимний день? Как будто льдинки вдыхаешь!

На замотанном по самый нос шарфе осел иней, щекоча губы. За спиной перекрикивались второкурсники на зарядке, снег под ногами хрустел, как бумага, и стоило жить, и работать стоило.

От ратуши, где на меня собралась поглазеть толпа, меня проводили с почетом в мое новое жилище. Лачужка в тупичке, но после монастырской кельи здесь казалось просторно: отдельная спаленка и нечто вроде гостиной с камином, диваном и креслом. Малюсенькая кухня отгорожена от коридорчика фанерной перегородкой.

Зато - мое! И здесь можно колдовать сколько угодно!

Начальник стражи вкупе со своим животом торжественно вручил мне ключи от ветхой двери, после чего просил хранить жизнь и имущество горожан. В заключение сказал и дельное слово - намекнул на ночные обходы. Ну что ж, ночью так ночью. Хорошо, что не надо под утро тащиться в гору за три километра, чтобы поспать.

Когда последние любопытные ушли, я стал наводить порядок в лачужке. Первым делом наколдовал веник и вымел весь домишко.

Много времени это не отняло, зато стало легче дышать. После густого апельсинового запаха пыль, затхлость неприятно кололи нос.

Потом я натаскал со двора дров, в изобилии сложенных в поленницу под навесом, и развел огонь в камине в гостиной и в спальне. Пусть хоть немного прогреется, а то холод в доме - как на улице, не раздеться.

Когда через полчаса под треск и шипение большого огня я закончил вытирать пыль, в домике стало почти уютно. Я наколдовал медный чайник, пузатый, как у Арбина, и поставил греться. После чего опустил усталое тело в кресло.

И как только женщины умудряются целый день заниматься наведением порядка? Я полдня махал веником с тряпкой - и плохо держусь на ногах. Все, пора отдохнуть, ночью идем на охоту.

Кстати, я бы поел. Есть ли тут еда? Или сходить на последние деньги в ближайшую таверну?

Вставать было лень. И я так и сидел, согревшийся и разомлевший, с полчаса.

Стук.

Кто пришел? Зачем?

Безжалостно вырванный из сладкой дремы, я вскочил и бросился к дверям.

–Тики? Ты как здесь?

Глаза у мальчишки горели:

–Здесь есть чердак!

–Разве? - удивился я. - Где? Зачем тебе чердак?

Оказывается, в кухне, куда я еще не заходил, за печкой стояла приставная лестница, которая действительно вела на чердак.

Тики пулей взлетел по ней и скрылся.

Я хотел последовать за ним, но, услышав, как он там расчихался, передумал.

–Слезай! - крикнул я.

Из отверстия показалась взлохмаченная голова:

–Я здесь буду жить!

–Да? Вот новость, - скептически пробормотал я. А вслух велел:

–Не раньше, чем ты выметешь оттуда всю пыль. И вообще приберешься.

–Юхас, ты что, не хочешь посмотреть, что здесь есть? - спросил он.

–Не очень.

Голова исчезла на редкость радостно. Что же там такое, что могло заинтересовать юного волшебника? Что может быть на чердаке, кроме оставшихся после старого хозяина вещей? Ничего более. Что же тогда могло…

А кто был прошлым хозяином этого дома?! Мысль мелькнула, как озарение.

Я одним прыжком оказался наверху.

Скаты крыши заставили меня пригнуть голову. На чердаке царила полутьма, прорезаемая лезвиями света. Дыры, подумалось мне, пока я отыскивал глазами мальчишку, надо будет починить, иначе по весне меня зальет.

Пыль стояла столбами, подсвечиваемая солнцем. А здесь ничего, понял я. Я бы тоже здесь пожил, будь я мальчишкой.

Маленький чердачок, где нельзя выпрямиться, голые почерневшие от старости и сырости доски, в которые упираешься макушкой, горы хлама, покрытые пылью, мусором, паутиной, а прямо передо мной - маленькое квадратное окошко, сквозь которое солнце влезло и разлеглось передо мной пыльным листом. Пыль, пыль…

Я чихнул.

–Юхас!! - завопил у меня за спиной Тики, так что я подпрыгнул от неожиданности. - Смотри сюда!

Я развернулся в прыжке. Мальчишка держал в руках старую клетку, сквозь частые ржавые прутья можно было разглядеть что-то мертвое внутри.

–Брось! - крикнул я.

Он осторожно поставил клетку на пол.

–Ну что ты кричишь, - укоризненно сказал он. - Смотри, какие звери здесь жили. Кто это был?

Перешагнув через какие-то кучи, я присел на корточки, вглядываясь.

Когда-то гладкая кожа, теперь потертая, поеденная кем-то, по позвоночнику - ряд зубцеобразных наростов, из-под впалого брюшка торчит тощая лапка с черными острыми коготками. Что-то знакомое.

Тики протянул палец, чтобы потрогать тельце, но я резко ударил его по руке:

–Не тронь!

И осторожно поднял клетку.

–Пошли вниз. Кажется, сюрпризов здесь хватит надолго. И без меня сюда чтоб не лазал.

Будущий ученик обидчиво смотрел на меня снизу:

–Почему это?

–Потом объясню. Надо быстрее поставить клетку в огонь.

В его глазах загорелась знакомая искорка любопытства:

–Мы сожжем тело и развеем пепел? Это был карманный вампир?

Карманный вампир - это интересно.

–Пойдем, увидишь. Нам может крупно повезти.

Подбросив в камин больше дров, я поставил сверху клетку. Тики стоял рядом и ненасытно наблюдал за каждым моим движением.

А я отнюдь не чувствовал себя уверенно. Все мои знания об этих существах - если я не ошибся, конечно, ведь я видел их только на картинках - ограничивались двумя лекциями в курсе волшебных существ магистра Сехроба. И помнил я о них мало. Поэтому действовал исключительно по наитию и боялся сделать что-нибудь не так. Может, они давно мертвы? Конечно, я не слышал, чтобы они умирали, но столько пролежать на морозе? Тут кто угодно погибнет, не только огненное существо.

Огонь обнимал клетку, отплясывая по прутьям бешеный танец. Но то, что лежало внутри, не шевелилось.

Я схватил совок для угля, зачерпнул горсть и кинул сквозь прутья. Никакого результата.

Тики смотрел во все глаза:

–Что случиться?

Я вытер пот со лба. Лицо у меня раскраснелось от сидения перед огнем.

–Кажется, уже ничего. Жаль. Ну ладно, пошли дальше устраиваться.

Почти час мы разбирали один из углов чердака. У меня замерзли пальцы на руках и на ногах, Тики хлюпал красным носом и дрожал. Неотвратимо темнело, а мы не взяли с собой лампы. Тратить же волшебство на старую рухлядь не хотелось. Хотя мы нашли и некоторые предметы, могущие представлять интерес, особенно для тринадцатилетнего мальчишки.