Кристина Лу - Невеста Драконов

– Исключи физические контакты с ним, держись от него, как можно дальше. И никакого обмена энергией. Не думать о нем, ничего от него хотеть, не смотреть в его глаза. Холодно - терпеть, больно - молчать, страшно - делать вид, что ничего не происходит. Сделать его пустым местом и… убить большую часть своей души. Связь без подпитки ослабнет, а потом и вовсе пропадет. Но есть одно "но". Любящий Гай способен держать связь, даже если кто-то из участников связи не может совершенно ничего чувствовать. Любовь - это их проклятие, но к счастью, этой болезнью поражены лишь единицы. Лейн - точно, а Вэй, скорее всего, нет. Ты скоро научишься видеть таких Гай. Их как будто изнутри что-то сжигает.

Дракон замолчал. Соня задумалась над его словами. Есть шанс сбросить оковы, но сможет ли она все это осуществить. Кто-то говорил, что сейчас их очень сильно тянет друг к другу, но позже будет легче. Или это ей приснилось?

– Налей еще, - Соня протянула бокал, - хорошо пошло.

Валентин стал вопросительно всматриваться в ее лицо, будто решил, что она совсем запьянела. То-то и оно, что хмеля у нее не было ни в одном глазу, а голова работала так четко, что хотелось пойти набрать полную ванну воды и утопиться. Пусть разбираются со своими проблемами в одиночку.

"Что, Соня, не нравится, что мир оказался не белым и пушистым, а зубастой и мерзкой тварью?" - ехидно заговорил внутренний голос.

Именно. Когда иллюзии уходят, то мир становится нелицеприятным. Оказалось, что вся ее жизнь не только ложь, но еще и череда предательств.

Валентин послушно плеснул в бокал янтарной жидкости и протянул Соне. Та взяла его и благодарно кивнула.

– Что ты будешь делать? - нерешительно спросил он.

Бедный Валентин просто не знал, как вести себя с этой новой Соней. Она его пугала, потому что больше не собиралась делать глупости и покорно следовать за Вэем. Что ж, не будем его разочаровывать.

– Сначала поговорю, - ответила Соня и рассмеялась, - а потом возьмусь за его воспитание.

– Думаешь, у тебя получится?

На ее лице была улыбка. И если бы девушка видела себя со стороны, то испугалась бы. Потому что ее глаза так ярко и яростно сверкали в полутьме, что любой бы верующий перекрестился и обозвал ее демоном.

– А то.

– Ты не сможешь противостоять его магии.

– Посмотрим.

Но Соня чувствовала, что сможет. Вечер еще не закончился, что-то должно произойти, что впоследствии даст ей абсолютный иммунитет против его магии. Знать бы что.

Время шло, количество жидкости в бутылке уменьшалось, но все равно Соня была слишком трезва, чтобы забыть о том, что с ней сделали. Быть собой оказалось несколько непривычно, видеть мир таким, какой он есть, даже после нескольких бокалов коньяка, - раздражало. А главное, Соня знала, что это никуда не уйдет, останется с ней теперь навсегда, надо привыкнуть, принять свое новое "я". Итак, пока у новой Сони обнаружились следующие качества: смелость, граничащая с безрассудством, и цинизм, который еще старался помалкивать, но скоро полезет из всех щелей. Можно только сочувствовать тем, кто в этот момент попадется ей на глаза.

Они с Валентином больше серьезных тем не поднимали. Соня стала рассказывать истории из своего детства, ведь если присмотреться, то оно прошло не только в слезах по любви матери, но были и другие моменты, из-за которых Соня ни за что бы не променяла. Например, как они с Ванькой воровали яблоки в соседском саду, их заметили и долго потом гонялись с метлой наперевес. Или как ночью купались в реке, и Ванька потерял плавки, а потом оказалось, что местные шутники спрятали их одежду.

Девушка вдруг так сильно затосковала по своему другу, хоть волком вой. Посмотрела на часы.В России сейчас семь часов утра. Ванька как раз в институт собирается. Может, позвонить ему, услышать его голос, сказать, что с ней все в порядке?

– Я хочу Ваньке позвонить, - сообщила она.

Валентин кивнул. Он ее понимал. Ванька - единственный по-настоящему близкий и родной человек для нее, слишком многое их связывает.

Девушка поднялась и нетвердым шагом отправилась к телефону. У ее друга, в отличие от нее, был сотовый, поэтому ему можно смело звонить.

Номер, который она знала наизусть, который не забудет никогда - слишком часто она его набирала, тишина, потом мучительно долгие гудки, и сердца то замирают, то пускаются в бешеную пляску.

– Алло, - наконец произнес сонный знакомый голос.

Соня вдруг почувствовала, что готова расплакаться. Ее не было всего ничего, а она уже по нему скучала. Да и ощущала она себя предательницей, что бросила его.

– Это я, - тихо ответила она.

– Соня? - сколько в его голосе было удивления, облегчения и радости, что девушке на миг показалось, что она в них захлебнется.

– Да.

– Сонь, ты как там? Умотала в свой Пекин, бросила все! Я тебя не узнаю. Как ты могла бросить меня? - возмущение и радость.

В ее глазах стояли слезы.

– Прости. Тогда я не могла по-другому.

– Сонь, твой тон… Что-то случилось? Они тебя обидели?

– О, нет, - грустно ответила она, - все в порядке. Просто… кое-что изменилось. Я другая теперь.

Слезы прокладывали теплые дорожки у нее на лице.

– Я не понимаю.

– Я тоже.

– Когда ты вернешься?

Соня закусила губу, тяжело вздохнула.

– Не знаю.

Теперь вздох послышался от Ваньки.

– Но ты ведь будешь мне звонить? Не забудешь? Не пропадешь?

– Нет, конечно. Я тебя никогда не забуду, ты же мой брат, - она улыбнулась, - знаешь, я теперь могу на любом языке мира говорить. Сегодня гуляли по городу, это так удобно.

– Здорово! А Анька тут про тебя сплетни распускает. Машка не выдержала и хорошенько оттаскала ее за волосы. Такое зрелище! Жаль, что ты не видела.

– А ты почему не вмешался?

– Сонь… ты же меня знаешь. Пошел бы разнимать, а в итоге присоединился бы к Машке.

Девушка засмеялась. Ванька не изменился, надежный, как скала, он всегда примет ее назад, какой бы она ни была. И он единственный, который никогда ее не предаст. Это говорило о многом. Например, о том, что таких, как он днем с огнем не сыщешь, и держаться за них надо крепко.

– Сонь… ну что ты молчишь?

Вместо ответа она всхлипнула.

– Ты плачешь там, что ли? Дурочка… Скоро ведь вернешься, никуда не денешься.

– Я скучаю, Вань… Знал бы ты, что здесь происходит, а я связана по рукам и ногам. Дура, ведь сама позволила это с собой сделать. Тогда это казалось спасением, а теперь глупостью.

– Ну не плачь… Я ведь тебя предупреждал, а ты не хотела слушать. А Вэй вовсе с пауком у меня ассоциируется. Жирным черным пауком, который тихонько плетет свою паутину, а наивные мухи в нее попадаются.

Соня усмехнулась, поняв, насколько близок к истине в своем сравнении Ванька.

– Ты всегда прав.