Кристина Лу - Невеста Драконов

"Соня?"

"Все будет хорошо. Он мне не противник!"

Ну, иди сюда, тварь! Иди, давай! Встреть достойно свою смерть, потому что ей, Соне, нужно уже начать винить кого-то в своей искалеченной судьбе и череде предательств! Она не может винить в этом своего Дракона, но ты, Зверь, ты подойдешь! Это будет еще одна ложь, еще одна вынужденная иллюзия, но сейчас это просто неважно! Ничего неважно, кроме Дракона у нее за спиной, которого нужно вернуть назад живого и невредимого!.

Девушка медленно освободилась от объятий Вэя, бросив на него извиняющийся взгляд. Он все понял: сейчас она схлестнется с тварью один на один, он же будет только мешать, даже если Соня отдаст ему всю свою силу. Как бы силен и опытен в бою он ни был, ему не справиться, потому что он не создан для этой войны, в отличие от его Невесты. В любом случае, он будет слабее ее во много раз, за его спиной нет Земли, которая готова в любой момент щедро поделиться своей силой. Когда между девушкой и тварью уже было приличное расстояние, Соня сняла барьер у носа Зверя и создала новый между собой и Драконом, чтобы не дай Бог, его не зацепило. Вокруг нее вновь загорелась серебристая сфера, а тварь, поняв, что ее и ее противника ничего больше не разделяет, с бешеной яростью бросилась на Соню. Как в замедленной съемке, девушка видела, как к ней приближается огромный хвост, всего нескольких мгновений хватило, чтобы дернуть за слабо мерцающие нити, превратить их в крепкую сетку, останавливая яростный удар. Другие нити превратились в острые клинки и градом посыпались в на Зверя. Тот отмахивался от них, как медведь от пчел. Соня с досадой поняла, что этого мало и нужно увеличить силу. Ей нужно что-то простое…Простое и действенное… Мысли медленно кружились в голове. Оружие может быть прекрасно… Оно может быть совершенно, как Гай, как Вэй, на него можно долго любоваться, но стоит только коснуться, как оно сразу же безжалостно покалечит тебя, растерзает на маленькие кусочки. Ее ленты должны быть по-настоящему совершенны, поэтому они должны обладать разумом, холодным и острым, как лезвие бритвы.. Они должны сами выбирать тактику, а не бездумно нападать на врага…. а еще они просто обязаны слушаться свою хозяйку, неповиновение - тягчайший проступок, который карается смертью!

Ленты, созданные ею за какие-то доли секунды были холодные на ощупь, переливались всеми цветами радуги и поражали своим совершенством. Соня сама не поняла, как создала такое грозное оружие, как ленты обрели разум, совершенный в своей простоте, бесстрастный, потрясающе жестокий к врагам и бесконечно преданный своей хозяйке. Соня вложила в них часть себя, часть своей воли, часть своего характера, заставила их ожить, осознать себя, чтобы сразу броситься в бой. Их было шестеро, все гибкие, юркие, смертоносные. Это был конец для Зверя, только он еще не осознал этого:, он отчаянно сражался, пытаясь поразить хотя бы одну из лент, но те ускользали, дразнящим вихрем проносились мимо, жаля, точно рассерженные осы, снова и снова; выматывая, заставляя метаться и рычать от бессилия. Соня же спокойно взирала на открывшуюся ей картину. Но она не была горда своим созданием, их жестокостью, упоением битвой, с которым кружились эти ленты. Они были намного сильнее противника, и чувствовали свою безнаказанность. Соня вложила в них частичку своей души, но этой частичкой оказалось все то темное, что стрательно пряталось от света, что долго подавлялось какой-то внутренней силой, которая делала Соню правильной. Для светлой ее стороны не было ничего хуже, чем причинить боль окружающим. Вторая часть была другой. Ей нравилась боль, ей была присуща бесконечная, нечеловеческая жестокость, она упивалась чужой болью, она любила запах крови и отчаянные крики, полные глухой безысходности. И она хотела властвовать, хотела подавлять, хотела убивать, ради удовольствия, ради крови, ради боли. И это было очень страшно. Соня допустила ошибку, чудовищную ошибку, создав шесть этих маленьких чудовищ, снедаемых жаждой чужих мук. Зверь уже был мертв, но они все не останавливались, они продолжали кружить, терзая его плоть, наслаждаясь кровью. Одна из лент пробила дырку в животе и теперь со шокирующим удовольствием орудовала внутри, превращая в кашу внутренности твари… И тут Соня не выдержала, зажмурилась, закрыла уши ладонями, но тщетно, жуткая картина стояла перед глазами, и ничто не могло ее прогнать. Пронзительный крик полный ужаса и отвращения к самой себе раздался в пространстве.

"Прекратите!" - мысленный вопль, который был как поток воды, прорвавший плотину, смывающий все на своем пути. И подобно этому водному потоку из нее вырвался мощный луч белой энергии, рассек пространство, стал нещадно палить в ту сторону, где праздновали свою победу ленты.

"Сдохните! Сдохните!" - кричала она, не в силах остановиться, желая только одного, чтобы этот кошмар закончился, чтобы эти жестокие твари исчезли навсегда.

"Почему? Я ведь делала их совершенными? Почему они такими стали?"

Холодные пальцы легко коснулись ее, она вздрогнула, как от удара. А потом пришло узнавание. Это был ОН, тот кому под силу вытащить сейчас ее из этого безумия одним только своим присутствием, легким прикосновением длинных пальцев. Соня закрыла глаза, позволила обнять себя, вдохнуть такой родной успокаивающий запах и уткнуться носом ему в грудь. Хотелось умереть, прямо здесь, прямо сейчас потому, что часть ее собственной души оказалась настолько для нее страшным открытием, что Соня, возможно, навсегда потеряла мир с самой собой. Открытие того, что она является монстром возможно гораздо более жестоким, чем тот же Зверь, ее сильно подкосило. Но Вэй был рядом, он гладил ее по голове, он не отрывался от нее ни на мгновение, пока они возвращались с Проекции.

"Ты справилась, ты молодец. Я так волновался за тебя".

"Волновался? За меня? Даже после того, что ты видел?"

– Это неважно, - это уже был тихий ласковый шепот, который возвестил о том, что они вернулись.

Соня сидела на полу, плотно прижавшись к своему Дракону, а его руки обвили ее талию нежно, но в то же время крепко, чтобы у нее не возникло и сомнения в его надежности.

– Я монстр, - прошептала она, отказываясь смиряться, объявляя войну самой себе. Потому что та часть, что сидела глубоко внутри и боялась высунуть нос наружу, все еще была. И ее нельзя было убить, только заточить, приставив надежную охрану.

Горячее дыхание коснулось ее уха.

– Ты же сама мне сказала, что ты человек, - Соня хотела ему возразить, но он ее остановил, приложив пальцы к губам, - рано или поздно, ты поймешь, что нет страшнее зверя, чем человек.

Соня подняла голову, посмотрела в его прекрасные глаза, потянулась к щеке, медленно погладила, с замиранием сердца наблюдая, как он отзывается на ее нерешительную ласку, закрывает глаза, склоняет голову и трется щекой о ее ладонь. Кожа у него всегда такая мягкая, нежная, как у младенца, такая безупречная и ароматная, что коснувшись ее однажды, не можешь забыть это ощущение.