Яна Никитина - Школа на Роковой Горе

Размышления о металлах и о мифриле в частности натолкнули меня на дельную мысль. Зажав ножны с мечом подмышкой, я осторожно сняла с пальца обручальное кольцо. Мне совсем не хотелось, что бы оно пострадало в схватке. Вообще-то, учитывая из чего этот перстень сделан, подобная судьба ему вряд ли грозила. Но ведь это было мое обручальное кольцо! В ту пору я носилась с ним как с писаной торбой. И, думаю, любая невеста меня поймет!

Нетопырь снова завопил. Выхватив меч из ножен, я кинулась обратно. На поляне окровавленная Мерфи и Генрих, похожий на живого мертвеца, отмахивались шпагами от netopariusa. Мой кинжал куда-то исчез, а из страшной раны на животе чудовища сочилась кровь противного ядовито-желтого цвета. Трава в том месте, куда она капала, словно обуглилась. Раздался новый смертоносный крик, правда, не такой сильный и громкий как предыдущие, видимо, тварь теряла силы. Мерфи, выронив шпагу, увернулась, Генрих просто рухнул на землю, и звуковая волна прошла над его головой. Нетопырь вновь завис, явно, выбирая жертву. Я отчаянно закричала, привлекая его внимание.

Нелюдь повернула голову, затем снова глянула на замершего без движения Генриха и тщетно пытавшуюся встать на ноги Мерфи. И опять уставилась на меня. Очевидно, пришла к выводу, что я наиболее опасный противник. Если так, то в логике монстру не откажешь. Впрочем, возможно, я просто приглянулась этому конкретному нетопырю. Недаром ведь он поначалу принял облик моего возлюбленного! Бестия кинулась на меня. Встав в боевую стойку, я покрепче сжала меч и попыталась вызвать из глубин своего сознания боевой опыт всех воинов, которыми мне довелось когда-то быть. Как ни странно, сработало. Тело против моей воли крутанулось в изящном пируэте, блеснул меч, и правое крыло нетопыря шмякнулось на землю. Желтая, едкая точно кислота кровь брызнула мне на руки. Взвыв от нечеловеческой боли, я рухнула на землю. Тварь, захлебнувшись яростным криком, попыталась удержаться в воздухе, судорожно дергая одним крылом, но её старания не увенчались успехом. Последним усилием воли я вскинула меч, насадив на него нетопыря словно на вертел. Оружие вырвало из моих рук. Изогнувшись в предсмертной агонии, монстр попытался добраться до меня, жуткие когти распороли рукав куртки. Пасть щелкнула в нескольких сантиметрах от моего лица, окатив волной зловония. Я почувствовала, как меня окутывает темным покрывалом беспамятства.

Вдруг навалившаяся на меня тяжесть исчезла. Открыв слезящиеся глаза, я увидела бледную Мерфи. В руках она держала две шпаги, по самый эфес воткнутые в нетопыря. Рядом стоял белый как полотно Генрих, все еще сжимая в руках мой кинжал, которым он перерезал монстру горло. С трудом встав на ноги, я высвободила свой меч из тела твари, ставшей похожей на подушку для иголок, и единым взмахом снесла ей голову. Так надежнее.

Генрих судорожно вздохнул и осел на землю. Вернее осел бы, не подхвати я его на руки и не устрой голову у себя на коленях. Затем я осторожно провела ладонью по влажным, спутанным волосам, тревожно вглядываясь в его белое, без кровинки лицо. Генрих заморгал и со стоном сел. Посиневшие губы искривились от боли.

– Mon Dieu, - пробормотал он, - еще бы чуть-чуть и…

– Вот именно, - я с трудом подняла юношу на ноги и, закинув его руку себе на плечо, потащила в лагерь.

Мерфи, подобрав разбросанное оружие, поплелась следом. В лагере, по крайней мере, была аптечка, хотя, что можно было сделать с нашими ранами в полевых условиях, я не представляла. Ах, если бы у нас была магия!

Уложив Анрио у костра, я подошла к маленькому родничку, бьющему на склоне оврага, в котором мы устроились на ночлег. Сунув обоженные руки в воду, я дико завизжала от боли, однако холодная вода быстро принесла облегчение. Губы сами собой растянулись в блаженную улыбку. Так бы и сидела здесь до конца веков. Однако Мерфи, которая, казалось, вот-вот потеряет сознание от потери крови, и полумертвый Генрих, увы, не позволяли мне подобным образом планировать будущее. Со вздохом я поднялась на ноги и, сжав зубы от мгновенно вернувшейся острой боли, вытащила из рюкзака аптечку. К счастью, там нашлось все, что нужно: бинт, антисептик, антиожоговая мазь и даже противошоковый препарат. Я вколола Генриху сразу две ампулы, остальное по-братски разделили мы с Мерфи.

Закончив перевязку, мы устроились вокруг костра. На поляне повисла гробовая тишина. Генрих, лежа на спине, невидящим взглядом уставился в небо. Воздух с хрипами вырывался из его легких. Мерфи возилась в спальнике, стараясь поудобнее устроить раненное плечо. Потрескивал в костерке сушняк.

– Ну и что мы будем делать? - нарушила тягостное молчание Мерфи.

– Что-что? - я оторвалась от созерцания своих забинтованных рук, ставших похожими на лапы белого медведя, - Выбор у нас невелик. Можем повернуть обратно. До гор пара дней пути, при условии, что нам не встретятся больше никакие неожиданности, а магический барьер пропустит нас обратно. Оттуда, когда вернется магия, телепортируемся в Сектора. Потом повторим попытку, на этот раз как следует подготовившись. И не втроем! - я помолчала, - А можем продолжить путь. Однако первая попавшаяся нечисть разделает нас как повар индюшек, не говоря уже о том, что в конце пути нас вряд ли встретят с распростертыми объятиями.

Я взглянула на своих спутников. Оба молчали. Генриху было трудно дышать, не то, что говорить. Мерфи, похоже, предоставляла решать мне. В конце концов, формально главой этой сумасшедшей экспедицией была именно я.

– Ну ладно, - я снова посмотрела на обмотанные как у мумии руки, - похоже, надо возвращаться.

– Нет! - Генрих резко сел. Я аж сморщилась, представив, какую он при этом испытал боль, - Я не поверну назад. Ученики не сдаются.

– Генрих, будь реалистом, - я тяжело вздохнула, - Ты не сможешь ступить и шагу. А мы с Мерфи не в том состоянии, чтобы неизвестно сколько тащить тебя на себе.

– Нет, я сказал! И тащить меня не надо, пойду сам!

– Осел упрямый! - буркнула я, - Меф, похоже, твое слово решающее.

– Я тоже не могу поворачивать обратно! - заявила девушка.

Я едва не расхохоталась. Интересно, это я одна все вижу в черном свете, или мои друзья - идиоты, не способные понять серьезность ситуации?!

Наверно, и того, и другого понемногу. Кстати, вот такие люди как они и становятся героями… Как там говорили в каком-то голливудском боевике? "Герои - это обычные люди, которые оказавшись в необычной ситуации…" В общем, что-то в этом роде. Короче, для этого нужна известная доля безрассудства. У меня тоже есть это качество, вот только проявляется оно лишь в безвыходных ситуациях. А вот Генрих и Мерфи готовы идти на риск всегда! У нас так много общего, и в то же время они так не похожи на меня… Наверно, поэтому я их и люблю.