Майя Зинченко - Седьмое чувство

– Конечно, помню. Рихтер, я не собираюсь умирать. Это как-то не входит в мои планы.

– Ну да. Никто не собирается… А потом все дружно зовут некроманта. Только в твоем случае это будет совершенно бесполезно.

– Понял, учту, буду осторожен. – Дарий с сожалением отставил от себя баночку с джемом. Склонность к полноте преследует гномов как злой рок.

– Судя по всему, ты не передумаешь?

– Нет. И бессмысленно меня отговаривать. Я все просчитал, предусмотрел и так далее… Риск минимальный. – Дарий нервно скомкал салфетку. – Завтра утром попробуем.

Некромант нахмурился:

– Ни в коем случае не смей начинать без меня!

– На этот счет можешь не волноваться, я же не сумасшедший.

Рихтер с укором посмотрел на Дария. Кроме того, в его взгляде явственно читалось, что он совсем не уверен в справедливости последнего утверждения. От гнома это не укрылось, и он возмущенно фыркнул:

– Да ладно тебе! Можно подумать, что ты в своей жизни только и делал, что внимал голосу разума.

– Очень невежливо с твоей стороны, Дарий, лишний раз напоминать мне о прошлых ошибках.

– Рихтер, – гном кашлянул, – прости, но у меня не было намерения тебя обидеть.

– Знаю, поэтому я и не обиделся. Но ты все равно делаешь глупость. Это мое последнее слово.

Рихтер был раздражен. Он считал затею друга глупой и опасной. Некромант решительно собрал разбросанные по столу хрустящие конфетные обертки в одну кучу. Горка образовалась довольно приличная, так как сладкое любили оба. Дарий понял, что это знак завершать чаепитие и готовиться ко сну. Гном пристально посмотрел на друга.

Вопреки обыкновению в последние несколько дней Рихтер выглядел лучше обычного, и Дарий не мог этого не отметить. Исчезли чрезмерная бледность, головная боль, да и полуночная лихорадка мучила некроманта меньше обычного. Теперь Рихтера не изводили кошмары, тогда как всего лишь неделю назад Дарий несколько раз кряду просыпался от его криков. Что Рихтеру снилось?

Когда Дарий задал этот вопрос другу, тот лишь покачал головой и сказал, что не помнит. Соврал, конечно. Беспамятство, этот бесценный дар богов, на Рихтера не распространяется. Он просто не способен что-либо забыть, и его сны не являются исключением. Гном неизменно приходил на помощь, пробуждая Рихтера и тем самым, прекращая страшные видения мага. И всякий раз, всматриваясь в расширенные от ужаса зрачки Рихтера, Дарий благодарил провидение, что он не видит подобных снов. Но кошмары вдруг прекратились. Радоваться этому или огорчаться? Когда дело касается такого странного человека, каким является Рихтер, никогда ничего нельзя знать наверняка.

Гном уже убедился, что спрашивать напрямую о причинах столь разительных перемен бесполезно. Поделившись с Дарием своей историей, некромант вдруг решил, что рассказал слишком много, и замкнулся в себе. Как только разговор заходил о его чувствах или о событиях из прошлой жизни, Рихтер напрягался так, что походил на натянутую струну. И вместе с тем он очень хорошо относился к Дарию, и они прекрасно ладили. К тому же свои обязанности Хранителя Рихтер исполнял безупречно. Впрочем, как всегда…

Дарий от всей души надеялся, что на маге так благотворно сказалось именно его влияние. В том, что у Рихтера появилось, наконец, нормальное человеческое жилье с царящей в нем дружеской атмосферой, была только его заслуга. Обрести свой дом – что может быть лучше? Для отчаявшейся души, так долго погруженной в бездну страдания, Дарий не знал иного лекарства.

Рихтер придирчиво изучил лежащую на письменном столе книгу. Эта была та самая «Синева», с помощью которой он совсем недавно пытался свести счеты с жизнью. Не получилось… Небольшая, ничем не примененная книга в серой обложке. Но какая в ней заключена сила! О книгах, как и о людях, никогда нельзя судить по их внешнему виду. Слишком уж часто их суть разительно отличается от наружности.

Дарий стоял рядом, в нетерпении переминаясь с ноги на ногу. Гном сильно нервничал и ничуть не скрывал этого. На руках у обоих друзей были плотные кожаные перчатки. Черные, изящные, из дорогой кожи – у Рихтера и обычные коричневые для повседневного использования – у Дария.

Гном затаил дыхание и прислушался. Окружающую его тишину нарушало только размеренное тиканье часов. Не в силах больше выносить это тревожное ожидание Дарий крепко сжал кулаки и вопросительно посмотрел на мага. Тот согласно кивнул – он всецело контролировал ситуацию. Дарий аккуратно снял перчатки и положил их на край стола. Несмотря на то, что в кабинете было довольно прохладно, на его лбу выступила испарина. Гном решительно стер рукавом липкий пот, грозивший разъесть кожу, и потянулся к книге. Сосредоточившись на своих руках, он не заметил, как Рихтер побледнел. Некромант точно знал, что сейчас произойдет. Как только Дарий коснется книги, она завладеет телом гнома, лишит его воли, а затем примется за душу. Но нет… он этого не допустит! Он здесь как раз для того, чтобы с Дарием ничего подобного не случилось. Иначе, какой во всем этом смысл?

Застыв подобно каменному изваянию, некромант внимательно следил за тем, как его единственный друг отважно берет своими ничем не защищенными руками эту смертоносную вещь, уничтожившую стольких людей. Кто знает, сколько душ на ее совести?

– Ну? – хриплым от напряжения голосом нарушил тишину Рихтер.

– Не знаю. Ничего не происходит. – Гном медленным сосредоточенным движением погладил обложку.

– Может быть, ты чувствуешь тепло, спокойствие. Радость от обретенного счастья? Ты хочешь открыть ее.

Гном недоуменно взглянул на Рихтера. Его глаза были полны искреннего непонимания.

– Нет, ничего подобного. Все нормально. Я чувствую себя как обычно. Как будто бы это простая книга.

Маг недоверчиво покачал головой.

– Правда, Рихтер: Все в полном порядке, и я полностью контролирую ситуацию. Смотри! – И Дарий с легкостью положил книгу на стол.

– Значит, чудеса все-таки бывают…

– Я открою ее.

– Нет! Сначала я должен кое-что проверить.

– Уж не собираешься ли ты сам…

– Именно. Если что не так, то ты знаешь, что делать. Может быть, эта книга немного… неисправна? Да, я знаю, что говорю глупости и это, конечно же, невозможно. Ну а вдруг…

Нет, с проклятой книгой все оказалось в полном порядке. Только увесистая затрещина, щедро отпущенная Дарием, помешала Рихтеру открыть ее. Гном с усилием вырвал злополучный фолиант из рук некроманта. Как вцепился! И не оторвешь!

Рихтер устало опустился в кресло. В голове у него гудело и звенело одновременно.

– Она в отличном состоянии, – подвел он итог. – Что-то не так именно с тобой, Дарий. Только мне неизвестно, что конкретно не так.