Игорь Ковальчук - Бессмертные

– Но сегодня все уже занято! – вскинулась змея – и снова шлепнулась обратно на стул ошеломленной ящерицей. Громада, приземлившаяся было в кресло, опять выросла над ней.

– А поищите. Может, найдете?

Трясущейся рукой чиновница заполнила приглашение на срочную брачную церемонию на тот же день, на вечер. Подписи невесты она даже не спросила, Мэл вспомнил об этой формальности сам. Моргана без споров черкнула на краю листка изящную закорючку.

Из Брачного бюро они свернули в ближайший магазин – разумеется, в магазин свадебных принадлежностей. Моргана стояла рядом с ним, не произнося ни слова и даже не поднимая глаз, по ней не было видно, понимает ли она, что происходит. Она лишь раз подняла длинные ресницы, чтоб взглянуть на роскошные платья, расставленные всюду по магазину. Хорошенькие продавщицы расхаживали по магазину в длинных белых одеяниях, которые должны были немедленно вызывать у посетительниц желание надеть что-нибудь еще получше, покрасивее, подороже. Одну из продавщиц Мэл попросил подобрать своей невесте что-нибудь приличное.

– Я понимаю, конечно, – шепнул он ей на ухо тоном извинения, – что это все лишь формальность, но надо же, чтоб все выглядело, словно настоящий брак.

Услышав его слова, та вздрогнула всем телом, но ничего не сказала.

Когда Моргана вышла из примерочной в длинном белом платье с пышными рукавами и широкой юбкой, Мортимеру показалось, что он спит. Красота, которую он прежде видел в спасенной девушке, оказалась лишь тенью ее подлинной прелести. Девушка, стоявшая перед ним и смотревшая на него с испугом, видно, слишком глубоко въевшимся в душу, была воплощением божественной красоты, красоты, снизошедшей на землю, чтоб осветить серую человеческую жизнь. Она была совершенством, дарованным миру некоей высшей силой, никак иначе. И Мэлокайн понял, что если не будет ее видеть рядом, хоть иногда, он просто умрет, задыхаясь от безнадежной обыденности окружающей его Вселенной.

Она со страхом смотрела на него.

– Как вы считаете? – спросила продавщица.

– Это чудесно, – пробормотал он. – Сколько стоит платье?

– Оно дорогое. Семьсот пятьдесят кредитных единиц.

– Разве это дорого? Подберите все остальное. У нас свадьба через два часа.

Слова жениха так взбодрили сотрудницу магазина, что она мигом подобрала для будущей жены щедрого клиента самые дорогие туфельки и фату, прелестное ожерелье, перчатки и даже букетик белых цветов. Мэлокайн расплатился, не глядя. Моргана, приколов фату с вуалью и надев украшения, стала в его глазах так прекрасна, что ему было боязно даже коснуться ее рукой – казалось, одно неверное движение, и она развеется, словно клок дыма. Он так и не решился притронуться к девушке, забрал тючок, в который продавщица свернула ее прежнюю одежду, сунул себе под мышку и лишь в дверях протянул ей локоть – чтоб могла опереться на него, спускаясь по ступеням.

Моргана не сразу решилась положить свою руку на его.

В Брачном бюро их расписали за пятнадцать минут. К пяти часам вечера тамошняя чиновница уже так устала, что едва ворочала языком. Когда спрашивали согласие невесты, Моргана долго молчала – в этот момент сердце Мэла замерло, – но потом все же кивнула головой. Ставя подпись в книге регистрации, Мортимер с облегчением вздохнул. Несчастная девушка могла заартачиться просто потому, что ее расстроенный ум не мог оценить собственной нужды. Чтоб помешать кому-либо обратить внимание на ее нездоровое состояние, мужчина изо всех сил корчил прежнего «неулыбчивого шкафа», и усталые работники бюро не заметили, насколько пуст и рассеян взгляд невесты.

Ему пришлось оставить юную жену у лестницы, чтоб побегать по кабинетам этого учреждения, но зато, когда он выскочил к ней под конец, в руках у него была бумага, где стояло имя Морганы и отмечено ее право на получение гражданства Центра.

– Ты устала? – спросил он ее участливо. Девушка отрицательно покачала головой.

– Мы можем заглянуть в ресторан. Хочешь?

– Как пожелаете, – прошептала она. Мэлокайн взглянул на ее усталое лицо и вздохнул.

В ресторан они так и не пошли. Но и в скальное убежище не вернулись. Мортимер снял номер в городской гостинице и приказал подать праздничный ужин туда, хоть и сомневался, что его юная супруга в самом деле захочет чем-нибудь угощаться. Он оказался прав – девушка лишь поломала ложечкой пирожное, но зато выпила больше пяти бокалов вина.

– Может, лучше тебе поменьше пить? – с тревогой спросил он, боясь, что на женщину с нездоровой психикой спиртное окажет плохое воздействие. Моргана покорно опустила бокал. – Ты устала?

Девушка отрицательно качнула головой.

– Хочешь принять ванную? Кивок.

– Тебе помочь? – Он заметил панику в ее глазах и тут же замахал руками. – Я просто предложил.

Она ушла. Доев баранину с гарниром из овощей, Мэл повесил пиджак на спинку кресла и потянулся. В гостиничном номере была только одна спальня, с большой двуспальной кроватью. Разумеется, немыслимо лечь на одну постель с Морганой, но рядом в гостиной стоит диван. Именно там мужчина собирался переночевать. Шум воды в ванной давно стих, и Мэл заглянул туда, чтоб ополоснуть лицо. Он тщательно растер лицо и грудь жестким полотенцем, а потом швырнул его на пол и шагнул в спальню.

Свет стенного бра был притушен, но не выключен. В полутьме смутно белело шелковое белье на разобранной кровати. Поверх полуоткинутого одеяла лежала Моргана. Она была абсолютно обнажена.

Матовое совершенство ее тела ослепило Мэла. Он машинально прикрыл глаза ладонью. Ему показалось, что вся кровь его тела потоком прихлынула к щекам и запеклась там. Перехватило дыхание, и свет двух ночников показался ярким, как вспышка кометы. В этом свете ясно, будто сияние бликов на гранях драгоценного камня, ликвидатор видел ее длинные сомкнутые ноги, широкие шелковистые бедра, дивную грудь, длинную шею, чуть прикрытую черными локонами рассыпанных по подушке волос.

Девушка лежала на спине, плотно закрыв глаза, и из-под ресниц на виски сочились слезы.

Опомнившись, Мэлокайн торопливо накинул на девушку простыню.

– Зачем ты так? – зашептал он. – Зачем?

– Ведь… вы… мой муж, – выдохнула она, ежась.

– Ну так и что же? Разве ты хочешь каких-то отношений со мной?

– Я… так ведь полагается…

– Ерунда. Все будет так, как захочешь ты. Успокойся. Вот. – Он заметил на кресле аккуратно сложенную сорочку и протянул ей. – Надень. Спи спокойно. Я переночую в гостиной, – и вышел, прикрыв за собой дверь.

Не закрыв – только прикрыв. Он все еще боялся, что она может что-нибудь себе сделать.

Он не спал всю ночь, но от неожиданной бессонницы не страдал ни минуты. Лежал на диване и смотрел на полоску бледного света, сочащуюся сквозь щель под дверью.