Денис Чекалов - Дарующая жизнь

– Травестией, – ответил я, – называют гротескную комедию. И я ее не смотрел. Просто поддержал разговор.

Лианна спускалась к нам, и она по-прежнему улыбалась – странной улыбкой, как мадонны с икон, написанных безумными еретиками.

– Капитан примет нас немедленно, – сказала она. – Думаю, он очень встревожен.

Кабинет капитана городской стражи более походил на коробку для тараканов, вытесанную из орехового дерева – если бы, конечно, кому-нибудь вздумалось делать такие коробки.

Сам офицер стоял за своим столом, уперевшись взглядом в бумаги.

Взор его был таким твердым, таким пристальным, что казалось – он может заложить руки за спину, поднять сперва одну ногу, потом другую, затем осторожно выпрямить спину, как делают акробаты бродячих цирков, и замереть, головой вниз, упираясь о стол только своим взглядом.

– Эльфы пришли, – кратко доложил адъютант и затворил дверь за нами.

Франсуаз, которую из демонов вдруг записали в эльфы, попробовала пронзить его вертелом взгляда – но потенциальный шашлык уже скрылся.

– Здравствуйте, господа, – отрывисто произнес капитан. – Садитесь.

Мне хотелось едко ответить, что господин среди нас только один, а остальные все дамы, но я решил не быть занудой.

Потом я обнаружил, что кресел для посетителей только два, и раскаялся в своей доброте.

Франсуаз и Лианна опустились на мягкие сиденья, мне же пришлось стоять.

Ну вот не везет, так не везет.

– Мне доложили о том, что вас привело сюда, – сказал он. – Высокий Совет эльфов ничего не сообщал нам о дурном пророчестве.

«Сам ты дурной», – грустно подумал я.

Мне следовало решить, где именно встать.

Я не мог стоять за спиной Франсуаз, иначе выглядело бы так, словно я ее мальчик на побегушках. Я не мог встать и между двух кресел – тогда вышла бы семейная фотография.

Поэтому я подошел к окну и посмотрел вниз.

Внизу маршировали солдаты – крепкие, уверенные в себе дуболомы. Я подивился, как они еще не проломили всю мостовую.

Я поспешно перевел взгляд вверх и начал считать облака.

Это занятие было гораздо полезнее, чем пытаться говорить на два голоса с Лианной.

– Мы здесь именно для того, чтобы сообщить вам об этом, – сказала она.

Капитан поморщился.

Я поймал себя на том, что мы с ним думаем об одном и том же. На самом деле де Халон такая дурочка или просто получила диплом на курсах, где учат этому притворяться?

Спрашивали ее совершенно о другом – какого дьявола эльфы не послали вежливое письмо, предоставив жителям города самим разбираться со своими проблемами. Нет, вместо этого выслали целую делегацию, словно местные власти – придурки полные, не способные даже отлить, не обмочив форменные лампасы.

– Мы бы хотели знать, что вам известно о водонапорной башне, – продолжала Лианна. – Как ее охраняют. Посмотреть чертежи.

– Нет никаких чертежей. Я улыбнулся.

Никто этого не видел, кроме облаков. Капитан был доволен, раз смог хоть чем-то отбрить зарвавшуюся эльфийку. Я мог поклясться, сам он не раз проедал себе язву мыслями о том, что даже ему не доверили подобную тайну.

Это была куча навоза, в которую его ткнули самолюбием. И он был рад пихнуть туда кого-то еще.

– Мудрец Иль-Закир – да хранят его Небесные Боги – проводил все работы в строжайшей тайне. Башня закрыта, и никто не может попасть внутрь нее.

– А как же рабочие?

Офицер ухмыльнулся.

– Я помню, как это было, госпожа де Халон. Многие местные бедняки очень надеялись, что смогут разбогатеть, нанявшись строителями. Или хотя бы выползти из нищеты. Держи карман шире. Иль-Закир привез с собой дюжину механических слуг, и они все делали сами.

– Неужели жителям не было любопытно, что там происходит? – осведомился я.

– Может, и было.

Он провел пальцами по усам.

– Вот только мудрец накрыл всю площадку большим черным куполом, и ни одному зеваке не удалось через него пробраться.

– Как же вы охраняете башню?

Это была Лианна – я бы не стал задавать такого вопроса.

Тем самым она еще раз ткнула собеседника лицом в грязь.

– Да никак, – отвечал капитан.

Он был высокого роста, носил форменный мундир и черные усы для важности. Впрочем, таковы почти все офицеры, занимающие подобные посты. Они похожи на оловянных солдатиков, отлитых из одной формы.

Разве что раскрашены чуть по-разному.

– Башня закрыта. Иль-Закир сказал, что ее механизмы сами за всем следят и устраняют неполадки. Что оставалось делать? Четверо караульных, которые сторожат у ее подножия, – скорее ширма, чем необходимость. Горожане знают, как важна вода для долины. Они бы просто не поняли, оставь я без охраны такой важный объект.

– Я знаю, что башню построили недавно, – заметил я. – Она многое здесь изменило. Наверняка есть те, кому это не понравилось.

– Многое?

Капитан тоже подошел к окну.

– Нет, господин эльф, она изменила все.

Он показал рукой.

– Видите эти пашни, эти леса, реки? Когда я смотрю на долину отсюда, то вижу только одно – жизнь. А еще двадцать лет назад здесь царила смерть.

Капитан вернулся к своему столу и на этот раз тоже сел в кресло.

– Это был маленький оазис. Несколько жалких колодцев давали ровно столько воды, чтобы не помереть с голоду. Наш народ пришел сюда с севера, вон оттуда…

Он пожалел, что отошел от окна и не может теперь показать рукой. Но не настолько, чтобы встать и снова подойти к нему.

– Наших предков вытеснили человеко-ящеры. Несколько мирных городов не могли остановить полчища рептилий. Тогда жители ушли в леса. Они потеряли все. Но и на новом месте осесть тоже не удалось.

– Живые деревья? – спросил я.

– Да. Они не были так враждебны к моим предкам, как человеко-ящеры. Просто приказали убираться из их леса, если не хотим пойти на удобрения. Оставалась только пустыня…

– И тогда они нашли этот оазис? – предположила Лианна.

– Да. Им показалось, что это знак судьбы, благословение самих Небес. На деле же Боги посмеялись над ними. Когда люди пришли сюда, оазис был весь в цвету. Они начали строить дома и радовались, что началась новая жизнь…

– А началась засуха?

Он помолчал.

– Дед рассказывал мне об этом. Жуткие были времена. Колодцы пересохли, все в один день. Стало так жарко, что ты чувствовал, как слипаются твои внутренности. А из пустыни налетал ветер – сухой и мертвый, и все, чего он касался, тоже умирало.

Глаза капитана поднялись на меня.

– В первую же засуху умерло две трети поселенцев. Кто-то пытался уйти, но уходить было некуда. Везде нас окружали или пустыня, или враги. Поэтому люди остались.

– Это ужасно, – произнесла Лианна.

– Наверное. Когда родился я, надежд ни у кого уже не было. Мы привыкали к палящему солнцу и сухой пыли, что набивается тебе в нос и в рот, как только попытаешься вдохнуть. Таков был наш дом, и мы его любили. А что чувствовали те, кто пришел в пустыню из плодородных полей, я не знаю. – Он приподнял брови, потом снова опустил их. – Наверное, мне лучше не знать… Всем казалось, что поселение обречено. Но люди выжили. Слабые умирали. Сильные продолжали бороться. Один удачный год чередовался двумя-тремя засушливыми. Но оказалось, что жить так тоже возможно. И все же мои предки не теряли надежду…