Дарья Бухарова - Ожидая рассвет

Однако это была вовсе не душевная болезнь. Как говорили врачи, кто-то умудрился отравить первого старшего принца. Это взбудоражило всю столицу, а особенно - Тау'ган'ара. В приближающейся смерти Нау'лег'ара Маари была и выгода, и опасность: если кто-то отравил его, значит, этот кто-то тоже стремится завладеть троном Шавалина за спиной короля Баэ'кен'ара.

Из Аанторо Мельбе приехала в Шавалин сестра Моэ'ран'ара. Женщины династии За'ар Маари не обладали правами на престол, но порой были ближе к власти, чем сами наследные принцы. Сестра Моэ'ран'ара была младшей дочерью Баэ'кен'ара, правда, уже от второй супруги - первая скончалась едва ли не через несколько лет после свадьбы. И хотя Мае'ар была родной по отцу сестрой третьего старшего принца, между ней и Моэ'ран'аром, вполне возможно, было нечто большее, чем должно быть между братом и сестрой, потому что она ездила вместе с ним, куда бы отец ни отправлял его представлять власть За'ар Маари.

Аанторо Мельбе - центр области, граничащей с Эмералдмором - был городом, в котором находилась резиденция третьего старшего принца. Мае'ар принесла с собой не очень радостные для Тау'ган'ара известия. Он уже свыкся с мыслью, что после смерти Нау'лег'ара, в которой врачи не сомневались, соберёт в свои руки все нити власти, а Мае'ар, ласково улыбаясь своему дальнему родственнику и расспрашивая о здоровье Нау'лег'ара, сказала, что если в отсутствии короля Баэ'кен'ара его наместник, первый старший принц, умрёт в результате страшного заговора, Моэ'ран'ар не оставит этого просто так. По словам принцессы, он собирался приехать сюда ещё до смерти Нау'лег'ара, и сразу взять себе власть в столице, чтобы его отец не тревожился об "обезглавленности государства". Также Мае'ар проговорилась, что третий старший принц, пользуясь своим более важным титулом, попросит Тау'ган'ара занять своё место в Аанторо Мельбе.

Тау'ган'ар понимал, что такой вариант вполне может реализоваться. И почувствовал, как начинает паниковать.

После приезда Мае'ар и беседы с почти потерявшим способность двигаться и говорить Нау'лег'аром Тау'ган'ар ощутил, как легко ускользает от него власть. Но Хозяин, отозвавшись на его зов о помощи, дал только один совет, вернее, наставление. Суть его была в том, что если Тау'ган'ар не хочет оказаться бесполезным, ему надо найти способ избежать потери власти.

А единственным таким способом была смерть Моэ'ран'ара. Смерть, устроить которую нет никакой возможности, пока третий старший принц в Аанторо Мельбе, и не будет никакой возможности, когда он прибудет сюда - Тау'ган'ар вынужден будет отправиться на границу с Эмералдмором, чтобы не оставлять без управления земли, находящиеся под опасностью атаки конницы.

Ещё после двух свиданий с Нау'лег'аром Тау'ган'ар понял, что не тот не продержится долго. Он уже не мог даже отвечать связно, только мычал несвязно, порождая в глубине души Тау'ган'ара страх, что его могло или может ещё ждать то же самое. Смесь отвращения и жалости появлялось при виде некогда статного и манерного первого старшего принца. Но Тау'ган'ар понимал, что жалеть его тут некогда. Если вот-вот Моэ'ран'ар появится в столице, нужно либо продлевать жизнь первого старшего принца, либо готовить другой план.

Но даже сейчас, в одном шаге от управления столицей, Тау'ган'ар не имел достаточно влиятельных союзников для заговора против третьего старшего принца. Нужно было со всем справляться самостоятельно.

По его анонимному заказу был изготовлен необыкновеннейший яд, убивающий через несколько минут после принятия так, что потом не остаётся никаких следов отравления. Изготовитель был убит сразу же после исполнения. С маленьким пузырьком в ладони и свитком из гербовой бумаги Тау'ган'ар проник незаметно в покои, где находился в полубессознательном состоянии первый старший принц.

Тот заметил его и промычал что-то невнятно. Тау'ган'ар поприветствовал его, как полагается, с поклоном и витиеватой речью, хотя и знал, что многое сейчас Нау'лег'ар просто не осознаёт.

Никого из лекарей не было, хотя обычно они постоянно дежурили у постели больного. Тау'ган'ар подошёл к изголовью кровати и проговорил негромко, но чётко:

– Я принёс вам чудесное лекарство, первый старший принц.

Взгляд Нау'лег'ара дёрнулся в сторону лица третьего среднего принца. Кажется, первый старший уловил смысл фразы.

– На меня свалилось множество дел с тех пор, как с вами случилось это несчастье. Мне нужно было бы, чтобы вы подписали несколько бумаг, чтобы я мог отправить их нашему королю. Боюсь, моя подпись может быть посчитана недействительной…

Глаза Нау'лег'ара беспокойно заметались. Под воздействием яда проснулся до этого дремавший порок их рода - безумие. Тау'ган'ар молился Силе Ночи, чтобы с ним не случилось ничего подобного. Дар, что был у него, позволял ему приносить жертву взамен на благосклонность Силы Ночи в том или ином деле. Конечно, Сила Ночи любила получать в жертву Светлых, но таковых Тау'ган'ару не попадалось, и он иногда жертвовал души простых людей. Сейчас, когда власть Силы Ночи в мире была не так велика, этого было достаточно, чтобы привлечь её благосклонность. Тау'ган'ар осмелился однажды спросить, а есть ли в нём тоже проклятье всей династии За'ар Маари. Ночь ответила, что есть, и с тех пор он жил в постоянном беспокойстве.

– Я понимаю, как вам сейчас тяжело, первый старший принц… Но напрягитесь, ради вашего здоровья, ради блага Шавалина, - он силой посадил Нау'ган'ара, что-то прохрипевшего в ответ, и положил ему на колени бумагу. - Подпишите, это всё, что я прошу вас сделать. И я тотчас дам вам чудодейственное лекарство. Вы выздоровеете.

Нау'ган'ар, кажется, понял только последнюю фразу. Пошевелил рукой, видимо, требуя перо. Мгновенно Тау'ган'ар обмакнул перо в чернильницу и подал, чуть промокнув края, чтобы не появилось чернильных пятен.

В руках первого старшего принца перо ходило ходуном, а безумный и потерявший всякий блеск разума взгляд останавливался то и дело на миниатюрном флаконе в кулаке вежливого гостя.

Рука только благодаря привычке совершила привычное движение, оставляя несколько корявую, но подлинную подпись. Тау'ган'ар склонился, вытащил из стола печать Нау'ган'ара, закрепил ей документ и довольно улыбнулся.

Больной прорычал что-то утробно, дико. Третий средний принц вскрыл склянку и протянул своему дальнему родственнику. Тот нервно и жадно выпил, не пролив ни капли, хотя руки его тряслись, и повалился обратно на подушку, видимо, в ожидании.

Тау'ган'ар забрал склянку, поклонился с открытой насмешкой лежащему умирающему и вышел, чуть-чуть помахивая письмом, чтобы просохли чернила.

В его руках приговор Моэ'ран'ару.