Фреда Уоррингтон - Янтарная Цитадель

– А ты кто?

– Рафроем со Змеиных островов.

Граннен недоверчиво хохотнул.

– У вас есть посредник? Откуда?

– Како н попал к нам – не столь уж важно, – отозвался Элдарет. – Он здесь, и даже вы должны понимать, какой вес это придает нашим требованиям.

– Одно дело – отказать нам, – добавила Гелананфия, – и совсем другое – отказать посреднику. Не желаете иметь дела с нами – за нас выступит Рафроем. В этом вы отказать нам не вправе.

Бледная фигурка посредника выжидающе обернулась к Граннену, но генерал только фыркнул и отвел взгляд.

– Да ну? – переспросил он. – Царю уже служат посредники, и новых ему не надобно.

– Вы отказываетесь от моих услуг? – поинтересовался Рафроем.

Граннен оперся о седельную луку.

– Здесь, друг мой, не о чем посредничать. У меня на это времени нет. Да и у царя тоже.

– Даже самодержец не вправе нарушать обычаи земли! – яростно вскрикнула Гелананфия. – Не хотите по добру, воевода – лучше убирайтесь!

Граннен отвесил ей насмешливый полупоклон.

– Я покуда и впрямь уеду. А вам пока предписываю оставаться на месте. Убежище ваше становится тюремным лагерем. Всякий, кто попытается уйти либо силою восстать против государевой воли, будет предан суровой казни.

Он дернул поводья, и серый конь развернулся, звеня и скрипя уздой. Спутники воеводы разом развернулись, отряд рысью двинулся вниз с холма.

В молчании наблюдали мятежники за их уходом. Элдарет и Гелананфия обернулись к товарищам. Выходили из укрытий лучники, закидывая на плечи свое оружие.

– Я знала, что надеяться на мир – значит искушать судьбу, – вздохнула Танфия.

– Мы сделали все, что в наших силах, – ответил Элдарет, – но исход был ясен с самого начала. Теперь нас ждет жестокое сражение, и, вероятно, погибель. Те кто останется с нами – живые или мертвые, они не уклонятся от боя за свободу Авентурии! Если кишка тонка – убирайтесь за воеводой вслед и сдавайтесь на его милость.

Никто не сдвинулся с места.

– Борьба не кончена, – подтвердила Гелананфия, натягивая капюшон обратно. Она положила руку на плечо Рафроему. – Мы не останемся здесь, точно овцы в загоне. Что бы ни болтал Граннен – когда мы дойдем до Янтарной цитадели, царь выслушает нашего посредника!

Ближе к утру Танфия с криком проснулась от боли. Что-то ожгло ее.

– В чем дело? – сонно пробормотал Сафаендер.

В руке девушка сжимала элирский нож. Обычно она хранила его под подушкой; должно быть, во сне нащупала. Именно опаловое навершие обжигало ей ладонь. Дрожа, Танфия подняла оружие за ножны; лироф -камень ослепительно мерцал.

– Боги… – прошептал поэт. – Я и не верил…

Танфия уже вскочила с постели и рванулась на улицу, по пути заворачиваясь в плащ. Еще не рассвело, только побелели на восходе облака. По пути девушка едва не столкнулась с Линденом – тот стоял, сонно, покачиваясь, у палатки, которую делил с Руфридом. При виде сияющего клинка он разом очнулся и застыл.

– Танфия, мне только что был жуткий сон… – пробормотал он.

– Надо предупредить Гелананфию! – воскликнула она, хватая товарища за руку и волоча за собой к царевнину шатру.

На шум выскочил Руфрид и, конечно, ринулся за ними.

– В чем дело? – пропыхтел он.

– А ты как думаешь? – огрызнулась Танфия, обнажая сверкающий подобно молнии клинок.

В тот момент, когда, откинув полог, из темной палатки на излучинцев воззрились Гелананфия и Элдарет, нож погас.

– Что случилось? – поинтересовалась Гелананфия, шнуруя юбку и приглаживая растрепанные кудри.

– Я… я не знаю, – призналась Танфия, ошарашено глядя на тусклый серый ножичек. Девушка поспешно спрятала его в ножны. – Линдену кошмар приснился.

Царевна скривилась.

– И вы нас подняли из-за дурных снов?

– Я привык принимать сны Линдена всерьез, – отозвался Элдарет, натягивая сапог. Он заправил рубаху и вышел на утреннюю прохладу. Сквозь темную массу листвы сочилась синяя мгла. – Лучше бы осмотреть лагерь.

– Я с вами, – заявила Гелананфия. – А что за сон, Линден?

– Трудно описать, – вздохнул юноша. – Не столько видение, сколько ощущение. Словно я падаю в белый провал, и краем глаза вижу такие ужасы… – Он сглотнул. – Не хочу говорить. Ушло, и ладно.

Гелананфия потрепала его по плечу.

– Будем надеяться, что это всего лишь сон.

Пятеро полуночников осторожно пробирались меж шатров и времянок, тревожно озираясь. Все было тихо; лагерь ворочался перед пробуждением. Неторопливо щипали траву стреноженные кони. Танфия и ее спутники обошли лагерь по спирали, и, не найдя ничего, так же кругом принялись обходить лес. В предрассветной мгле листья казались черными, и всюду лежали тени цвета вайды. Тишина стояла противоестественная – будто чаща затаила дыхание, и птицы не осмеливались петь.

Гелананфия заметила это первой. На ее вздох обернулась Танфия. Что-то белое валялось на земле, точно брошенное одеяло.

Все собрались поближе. Элдарет нагнулся, приподнял край ткани, и со стоном отвернулся.

– Боги!

Гелананфия наклонилась к лежащему, и, увидав его лицо, пала на колени и разрыдалась.

Это был Рафроем.

Посредник лежал мертв, и белые его одежды были измараны кровью от ворота до бедра. Танфия прикрыла рот ладонью; от ужаса слезы навернулись ей на глаза. Руфрид спокойно нагнулся к телу и развел в стороны разорванные края одежды, обнажив смертельную рану – зияющую алым узкую щель прямо над сердцем, точно убийственное орудие пробило чародею грудину.

– Знакомое дело, – пробормотал юноша.

– Что-о? – вскрикнула Гелананфия, гневно взирая на него сквозь льющиеся слезы.

– Эта рана, – прямо ответил Руфрид. – Такие наносят бхадрадомен. Оружие им не нужно. Они запускают руку прямо через…

– Прекрати, – выдавила Гелананфия. – Хватит, прошу. Он был моим другом! Боги, Рафроем… прости. Это я навлекла на тебя гибель.

Ошеломленные, они молча стояли над холодеющим телом.

– Это я виноват, – прошептал Линден. – Если бы я проснулся раньше, понял, что это значит!

– Кто мог знать? – Танфия приобняла его.

– Да что толку от моих клятых видений, если я не могу…

– Это неслыханно! – Гелананфия беспомощно развела руками над распростертым телом. – Посредники неприкосновенны! Никто не убивает их!

– И как следует это понимать? – риторически вопросил Элдарет, выпрямляясь и складывая руки на груди. – Что царь так слюбился с бхадрадоменами, что Граннен посылает их обделывать свои грязные делишки?

– Весть ясна, – ответила Гелананфия. Царевна утерла глаза и тоже поднялась, стоя над мертвым телом друга, точно львица. – Это война.

Семь дней спустя отряд Гелананфии выступил в поход.

На несколько дней их задержали царские солдаты в лесу – дозоры, выставленные Гранненом, чтобы удержать бунтовщиков в лагере. Гелананфия понимала, что стоит отряду уйти с насиженного места, как к воеводе тут же помчатся доносчики. Но вдруг дозоры исчезли – не то их отозвали затыкать дыры, не то воевода надеялся выманить мятежников из логова.