Фреда Уоррингтон - Янтарная Цитадель

– Почему нет? Он не дурной человек, просто…

– Пьяница.

– Заткнись! Нам он поможет, – процедила девушка.

– Как?

– Может, расскажет что полезное.

– Не знаю, как вы, а я сейчас засну… – Линден сладко зевнул.

Вернулся Лан с подносом, на котором громоздились четыре миски похлебки, кувшины пива и здоровенный каравай; одолеть лестницу с таким грузом ему помог не иначе как большой опыт. Путешественники накинулись на еду, как волки. Танфия чувствовала, что дел с любопытством разглядывает ее, но объяснить, что привело ее сюда, не давали голод и усталость.

– Давайте, ешьте, – с глуповатым добродушием подзуживал их дед.

– Здорово, – заявила Танфия, подчищая миску хлебной корочкой. – Ты здесь один живешь, деда? Что случилось с Лиссетой?

– А… – Старик хихикнул. – Она меня четыре года как бросила.

– И с чего бы это? – пробормотал Руфрид.

– Какого-то купчишку подобрала, себя на двадцать лет младше. Та еще штучка эта Лиссета, благослови ее Богиня. – Старик пожал плечами и глотнул еще пива.

– Но это место, оно… ужасно! – воскликнула Танфия.

– А мне по сердцу, – обиженно заявил Лан. – Что тут дурного? Вот, друзья все здесь. – Он махнул в сторону статуэток. – Пару глазков зарабатываю, вот, камни режу. Выпить люблю, так что с того? И не гляди на меня, как твоя бабка!

– Не буду.

Линден уснул на кровати, и теперь тихо похрапывал. Танфия и сама еле удерживала глаза открытыми. Они с дедом сидели на скамье, в то время, как Руфрид ерзал на табурете.

– Дед, нам нужна помощь. Пару дней назад к нам приезжал один тип, по имени Бейн, с солдатами, увозил молодых по рекрутскому набору. Он тут должен был проезжать вчера.

Лан нахмурился.

– Как, бишь, звать его?

– Бейн. Неважно —ты должен был или слышать про них, или видеть. Зачем они забирают людей? Не говорили, куда их ведут?

– Кто кого куда забрал?

– Кончай, Тан, – лениво посоветовал Руфрид. – Он уже так налился, что двух слов не свяжет.

Танфия сделала вид, что не слышит.

– Пожалуйста, дед, это очень важно!

– Про солдат я ничего и не знаю.

– Они пришли в Излучинку и забрали Имми!

– Кого?

– Изомиру. Мою сестру.

– Малышка Имми… – Старик глуповато улыбнулся. – Как она? Как учеба?

– Она уже отучилась, дед. Она уже взрослая. Здорово камень режет, как ты. Потому ее и забрали.

– Эт-то я ее учил…

– Я знаю. Поэтому ее забрали солдаты. На великую стройку в Парионе.

– Знал я одного типа, что был в Парионе. Но он еще болтал, будто Змеиные острова видывал… прохвост… – Дед вдруг заморгал часто-часто, потом вгляделся в девушку. – Ты Изомира или Танфия?

Танфия вздохнула разочарованно и горько. Похоже было, что ее дед совершенно спился, и все события за пределами его крохотного мирка проходили мимо его сознания.

– Я Танфия. Слушай, можно, мы у тебя тут подремлем часок? Мы все очень устали. Разбудишь нас после полудня?

– А то ж, деточка. – Он потрепал ее по бедру. – Отдохни…

Танфия рухнула рядом с Линденом и заснула тотчас.

Проснулась она словно от толчка. Ей показалось: будто прошло не больше мига, но за мутным окном уже сгущались сумерки. Дед сидело очага, вороша кочергой угли и попивая вино из кувшина. Девушка подскочила на кровати.

– Дед! Я же просила разбудить нас в полдень! Который час?

От ее крика проснулись Линден и Руфрид. Оба сонно заозирались, потом начали ругаться.

– Твою так! – пробормотал Руфрид. – Знал ведь, что так и будет. Не надо мне было дрыхнуть.

– А я не знаю, – пробубнил Лан. – Что там солнце – заходит, восходит? Навроде заходит. Спали вы, ровно дети, будить мочи не было. Вы же никуда не идете, нет?

– Надо, – ответила Танфия, накидывая плащ и взгромождая на плечи мешок. – У нас долгий путь впереди.

– Это вы молодцы, – добродушно покивал старик.

– Пошли, – нетерпеливо окликнул Руфрид.

Но Танфия заколебалась. На глаза ей навернулись слезу. Нестерпимо было видеть, как ее родной дед живет вот так – в нищете, не различая дня и ночи.

– Дед, ты нездоров. Вернулся бы ты в Излучинку, а? Там бы за тобой присмотрели. Тебе помощь нужна, и мама тебе будет рада, правда, я знаю.

Старик расправил плечи, глаза его вспыхнули.

– Помощь? Ты это к чему?

– Не все же вот так жить…

– Не надо мне подмоги! – взревел старик. – Ото всяких поганцев! От Фрейны натерпелся!

– Неудивительно! – воскликнула Танфия. – Ты слишком много пьешь!

– Пью, язви в душу, когда припрет, и живу, язви в душу, как хочу! – рявкнул дед, и, к ужасу Танфии, швырнул в нее кувшином, правда, промахнулся попьяне. Кувшин полетел в Руфрида, тот увернулся, и посудина разбилась о стену за столом, осыпав статуэтки брызгами вина и глиняными черепками.

– Все, хватит, – мрачно бросил Руфрид. – Пошли отсюда.

Он выпихнул Танфию и брата на лестницу. Девушка стряхнула его руку и едва не побежала вниз по кривым ступенькам. Слезы застили глаза, несколько раз она едва не упала в темноте, но все же сумела добраться до первого этажа и выскочить на улицу: с трудом сдерживая рыдания.

Линден неловко положил руку ей на плечи.

– Не надо, Тан, – беспомощно выдавил он. – Все наладится.

– Да не наладится ничего!

Проулок был пуст. Солнце еще не зашло, и Руфрид вытащил из мешка карту, чтобы глянуть на нее, покуда не погас закат.

– Ты по нему слез не лей, Тан, – заметил он без особого сочувствия. – То, что он твой дед, не делает его меньшим козлом.

Пока Танфия собиралась с силами, чтобы сказать Руфриду пару ласковых, из дома послышался дедов голос:

– Танфия? Не уходи, солнышко. – Старик торопливо выковылял из дверей. – Прости.

У Танфии язык отнялся. Ей хотелось любить деда, но она ощущала только жалость и презрение. К ужасу девушки, старик заключил ее неуклюжие пьяные объятья, обдав при этом крепким перегаром.

– Это хорошо, что ты навестила, – прохрипел Лан ей на ухо. – Славная ты девочка. Ты все правду сказала, да вот я слишком стар, меня не переделать. Ты уж прости. Вот, на.

Он впихнул ей в ладонь кожаный кошелечек, резко отвернулся и поковылял в дом, отмахиваясь, будто подгоняя путников в дорогу. Танфия заглянула в кошелек и ахнула.

– Он отдал нам семь рудов!

Она едва не бросилась за дедом, чтобы поблагодарить его, но Руфрид удержал девушку.

– Не стоит. Пока ты его догонишь, он забудет, кто ты такая.

– Ладно, – согласилась Танфия, утирая слезы. – Ладно. Теперь у нас хоть на коня хватит. Откуда у него столько денег?

Руфрид хохотнул.

– Думаешь, на статуэтках нажил? Не, уж скорей, выпросил у госпожи Лиссеты, прежде чем та его выкинула. У него под кроватью, должно быть, полный горшок монет. Такие любят жить в нищете, а денежку хранить.

Танфия промолчала. Иной раз ей от ненависти хотелось прикончить Руфрида.