Искандер Севкара - Ангелы острова Терраглорис

Архангел Вельзевул был очень проницательным собеседником и отреагировал на мои слова мгновенно, сказав мне:

— Мастер Ольгерд, ты верно хочешь предложить мне, немедленно стать твоим братом? - Получив от меня подтверждающий кивок, он продолжил - Право же, твои сестры очаровательны и я не прочь поухаживать за ними и добиться взаимности, но у меня на этот счет есть свои собственные виды.

Этими словами архангел Вельзевул несказанно удивил меня, тем более, что этот вопрос уже обговаривался через посредников предварительно и, хотя это внешне походило на элементарное сводничество, мои друзья нашли полное взаимопонимание с друзьями архангела Вельзевула. Не зная что и сказать Вельзевулу в ответ, я посмотрел на него с удивлением и даже некоторым недоумением во взгляде. Добродушно улыбнувшись, Вельзевул пояснил мне, что он имел ввиду:

— Мастер Ольгерд, среди твоих сестер есть одна, которую я хотел бы взять с собой не как свою помощницу, а как подругу и войти с ней в Абсолютную Пустоту рука об руку. Родители этой юной, крылатой девушки мои очень давние и большие друзья и они намерены сопровождать меня, но вовсе не это заставляет меня просить у тебя её руки. Имя этой девушки Лициния Златокрылая, мастер Ольгерд и я прошу тебя, отпустить её со мной, так как давно уже люблю это небесное создание.

При этих словах, припомнив все, что вытворяла Лициния в последнее время, её многочисленных любовников всех сортов и мастей и особенно ночные скачки любви с кентаврами, когда эта нимфоманка, порой, умудрялась соблазнить чуть ли не целый табун конелюдей, я густо покраснел. Ну, что тут на это скажешь кроме одного, - любовь зла. Узиил, которого эта красотка соблазнила чуть ли не в числе первых, тоже смущенно опустил глаза и тупо уставился в стол. Нервно потирая руки и стыдливо пряча взгляд, я робко сказал Вельзевулу:

— Не знаю, мастер Вельзевул. Решение остается только за самой Лицинией и если она согласна, то как я смогу этому воспротивиться? Может быть спросим сначала её?

Адонаи и Узиил бросились к дверям одновременно и лишь чудом не столкнулись друг с другом лбами. Вскоре они вернулись вместе с Лицинией, которая была одета скромнее монахини и вообще выглядела пай девочкой. Моя взбалмошная и любвеобильная сестрица подошла ко мне с выражением крайнего смирения и почтительно обратилась со словами:

— Мастер Ольгерд, разреши мне покинуть тебя вместе с Создателем Вельзевулом? Клянусь тебе, брат мой, что я буду любить его до последнего вздоха!

Глядя на Лицинию, я понял, что мое пророчество не её счет оказалось вполне правильным, вот только она не стала дожидаться встречи с Создателем Яхве, а решила прибрать к рукам того парня, который был по близости. Видя, что архангел Вельзевул встал, вытянулся во весь свой немалый рост и радостно улыбается, я взял Лицинию за руку и подвел её к нему. Вкладывая руку Лицинии в руку Вельзевула, я назидательно сказал им обоим:

— Ребята, любите друг друга и берегите, как можете. Ну, что же, мастер Вельзевул, если нам не суждено стать братьями, то ты хотя бы не отказывайся от того, чтобы получить от меня дар другого рода, который ты получил бы в любом случае.

Хорошо хоть с этим не возникло никаких проблем и Вельзевул не стал настаивать на том, что в Абсолютную Пустоту ему следует отправляться в естественном виде. Правда, Лициния тут же заявила мне, что процесс наделения её нового возлюбленного полной неуязвимостью должен быть торжественным и его лучше всего будет провести во время их свадебного пира. Мне нечего было возразить своей любимой сестренке, тем более, что работа только началась и нам с Вельзевулом нужно было пообщаться в моей мастерской и, желательно, без свидетелей, так как я хотел обсудить с ним множество таких вопросов, в которые не хотел никого посвящать. Даже своего самого близкого друга Уриэля.

Спустившись в мою мастерскую, я смог, наконец-то, заняться Вельзевулом вплотную. Для начала я прочитал архангелу короткую лекцию на тему широкого взгляда на магические законы, а также на законы физические и лишь после вводного инструктажа пригласил его на долгую экскурсию в синие глубины наших Колец Творения. Теперь я чувствовал себя полноправным хозяином его синих недр и щедро поделился с Вельзевулом не только всеми своими секретами, но и обсудил некоторые, чисто теоретические, вопросы магии. Эта форма общения была полезна не только Вельзевулу, но и мне самому, так как старик, как выяснилось, знал такие вещи, что у меня просто дух захватывало.

Во всяком случае его познания относительно общения с бесплотными душами меня просто восхитили, да к тому же для меня открывались просто невероятные перспективы. Вельзевул, вместе со своими магами, разработал совершенно невероятные магические формулы и инструменты, позволяющие не только отлавливать зловредные черные души и заточать их в хитроумные магические узилища, чтобы затем не только повиноваться чужой воле, но и принудительно помещать души в искусственные тела, не вдыхая в них эманацию жизни. Это наводило меня на вполне определенные раздумья.

Да и для самого архангела Вельзевула часы, проведенные в виртуальном пространстве Кольца Творения, так же оказались весьма полезными. Об этом я мог судить хотя бы по тому факту, что его пытливый ум исследователя и творца жадно впитывал в себя новые знания. В отличие от Асмодея, Вельзевул был куда смелее в обращение со стандартными магическими формулами и я только мог завидовать его фантазии и выдумке, с которой он выстраивал новые магические уравнения. Не смотря на то, что он был стар, как и сам Парадиз Ланд, душа его все еще оставалась юной, беспокойной и ищущей. По-моему, ему самим Господом Богом было уготовано стать Создателем и я был счастлив, что именно мне посчастливилось определить его на эту хлопотную должность.

Вместе с тем Вельзевул отличался необычайной жизнерадостностью, а его жизнелюбию могли бы позавидовать даже мои друзья-кентавры. К тому же он обладал удивительным чувством такта. Во всяком случае он, между делом, сумел найти такие слова, которыми без какой-либо излишней натяжки успокоил меня относительно буйного поведения Лицинии в недавнем прошлом.

Притворно сетуя на то, что в свое время, бывая в доме её родителей, он так и не отважился доухаживать за ней до логического конца и стать её первым мужчиной, Вельзевул, тем не менее, нисколько не возмущался всем любовными подвигами Лицинии, довольно впечатляющими по своим масштабам, о которых в Капитуле гуляло много сплетен и слухов. Он был только рад тому, что она смогла познать такие любовные наслаждения. Во всяком случае он не был ханжой и уже одно это вызывало у меня искреннее уважение.