Игорь Борисенко - Поход Армии Проклятых

"Где? Когда?" – Сорген сжал кулаки и потряс им вослед исчезнувшему белому пятнышку. Ему снова стало печально и одиноко. Проклятый Призрак! Он издевается над несчастным человечком, попавшим под власть его прозрачных глаз. То втаптывает грязь, лишая покоя и уверенности, то вдруг толкует о несбыточных надеждах и светлом будущем. Будь она проклята! Будь проклято все на свете…

На следующее утро «Уллавелла» отчалила от кое-как отремонтированных деревянных мостков опустошенного Делделена. Выйдя в море, она отправилась вдоль побережья на восток, потом свернула и прокралась в длинный, узкий залив. Колдуны по очереди прикрывали корабль пологом невидимости, не очень надежным и отнимающим множество сил. Погода к тому времени стала еще хуже: в воздухе висела сырая морось, поэтому береговые посты зурахатцев не приметили судна.

Через два дня после отбытия из Делделена «Уллавелла» и ее маленький флот достигли плоского, каменистого берега, цели своего путешествия. Мелкие суденышки вытащили на берег, переворачивая и бросая. С флагмана лодки за несколько ходок перевезли экипаж, оставив на борту только Соргена. Он дождался своей очереди и превратил корабль в дощечку. Спрыгнув на камни, колдун тут же обратился с речью к угрюмым пиратам, которые ежились под дождем и глотали вино из фляжек.

– Слушайте меня, все до единого! Я не собираюсь заставлять вас идти за мной до самого конца. Еще немного, и вы будете вольны поступать, как пожелаете. Если вернетесь сюда, то выкопайте дощечку из песка и бросьте ее в воду на подходящей глубине. Только не вздумайте кидать рядом с лодкой, не то ее разнесет в щепки! Корабль примет свой прежний вид и будет готов к отплытию, как будто никто его не покидал.

Среди пиратов пронесся недовольный ропот – они выражали сомнения в том, что хоть кто-то сможет прийти на этот берег снова. Впрочем, голоса были тихими и неуверенными, а поглядеть на Соргена и вовсе никто не отважился. Через некоторое время войско выстроилось в колонну и отправилось на север.

Места здесь были безлюдные – именно потому их и выбрали для высадки. Миновав пару наезженных дорог, на которых им не повстречалось путников, южане и пираты вышли в степь. Зеленые рощи остались позади: здесь, точно так же, как у моря Наодима, полоса лесов и рек простиралась самое большое на пять десятков льюмилов от берега. Дальше лежали сухие пространства, заполненные пожелтевшей травой, крошечными оврагами и балками, изрезанные тонкими и короткими канавками ручейков. Вода появлялась здесь немедленно, стоило только пойти дождю – и не менее быстро исчезала. Изредка встречались озера, по больше части соленые, и реки побольше, но сейчас они походили на потоки жидкой грязи. Дождь, почти непрестанно ливший на побережье, в степи идти не собирался. Облака висели над головами, низкие и мрачные, но ни одна капля не падала вниз. Сильный холодный ветер колыхал нескончаемые травы, казавшиеся поверхностью ржавого океана. Вездесущий запах засыхающих трав дурманил голову и навевал тоску.

Войско шло безо всякой дороги. Первое время трава была такой высокой и мощной, что передовых всадников приходилось сменять. Кони быстро уставали, продираясь сквозь стебли высотой с человека, упругие, несмотря на сухость листьев. Потом стало легче – когда трава измельчала. К тому времени стал накрапывать дождь. Люди, бывавшие в лейденских степях, утверждали, что скоро продолжать поход станет невозможно из-за разливающихся речушек и выходящих из берегов озер.

– Как же все это мерзко! Я больна снаружи и внутри, – заявила Хейла однажды простуженным голосом. – Мне уже начинает казаться, что я согласилась бы ехать с Гунниром, лишь бы не видеть этой рыжей пустоши и не хлюпать носом под дождем.

– Думаешь, у них погода не такая дерьмовая? – насмешливо спросил Сорген. Он чувствовал себя не лучшим образом, потому что тоже привык к теплому и ровному климату южного моря. Однако на виду у Хейлы колдун старался выглядеть как можно бодрее.

– Что, и там, на севере, так же отвратительно – холодно и дождливо? – ужаснулась женщина.

– Кончено! – хохотнул Сорген. – Сейчас конец месяца Холодной Воды, а он бывает весьма капризным. Иной год жарко, как у Трех Старцев, а в другой – слякотно и холодно, как нынче. Говорят, в таком случае будет теплая осень.

– Ты еще про зиму вспомни! – проворчала Хейла. – Ненавижу я ваши края!

– Это не наши края! – воскликнул Хак, как раз оказавшийся рядом. Хейла, которой он боялся, как огня, прожгла беднягу яростным взглядом.

– Я не с тобой разговариваю, дурень! – крикнула она с такой злостью, словно это Хак был виноват в дожде и холодном ветре. Сгорбившись и закрывая лицо ладошкой, слуга поспешил отстать. Сорген проводил его взглядом и недовольно сказал:

– Зачем ты на него орешь, Хейла?

– Ненавижу дурней!

– Да ладно тебе… Просто слишком много злобы накопилось.

– И что? Ты станешь указывать, на ком ее можно срывать, а на ком – нет? – взвилась она. Сорген тихонько скрипнул зубами. Мелкие стычки между ними происходили едва ли не каждый день, так что он ждал большого взрыва… Разругаться бы с ней вдрызг, залепить пощечиной по этому перекошенному красивому личику! Накопилась злоба? Да когда ж она в ней не копилась, не кипела, не выплескивалась наружу? Злобная, несдержанная стерва ты, Хейла! Но нет, не время сейчас ругаться. И так все плохо и отвратительно. Сорген заставил себя улыбнуться и примирительно помахать рукой.

– Ничего я не собираюсь указывать, дорогая! Мы все устали и желаем побыстрее очутиться в теплом месте с вином, мягкой сухой постелью и свежей пищей. Мне и остальным также надоело жесткое мясо здешних диких быков… но нужно держаться!

– Быки… – проворчала Хейла, хотя и без прежней злобы. – По мне так это козы, все поголовно старые и вонючие. А в твоих краях сейчас, должно быть, снег?

– Вряд ли, – Сорген покачал головой и устремил взгляд в тускло-серую пелену облаков на северо-западе. Ему представился замок Беорн – и сердце вдруг защемила неведомая боль. Что это? Он скривился, принявшись ожесточенно тереть щеку, чтобы Хейла не заметила выражения его лица. Голос тоже едва не выдал его; Сорген торопливо прокашлялся. – Так рано там снега не выпадает, хотя по ночам наверняка холодно. С другой стороны, там может стоять совсем иная погода – теплая и безветренная.

– Не верю! – усмехнулась Хейла.

– Что такое снег? – спросил Лимбул, незаметно приблизившийся со стороны Соргена. Хейла метнула яростный взгляд и на него, но парнишка был далеко не таким пугливым, как Хак. Он сделал вид, будто не замечает недовольства колдуньи.

– Замерзшая вода, – охотно пояснил Сорген.