Роман Буревой - Колдун из Темногорска

Почему шеф так любит блатные словечки? В молодости его любимыми словами были “синхрофазотрон” и “гамма-излучение”, ну а теперь он по любому поводу повторяет “подставили” и “заказали”.

– Понимаю, – промямлил Анатолий Михайлович.

– Ну а коли понимаешь, так действуй, – небось лучше всех нас знаешь, где дочурку твою можно сыскать.

– Контакты уже проверяются.

Контакты – это две прежние Надины подруги и ее школьный ухажер, ныне неприкаянный пропойца, живущий подачками состоятельных друзей и бывшей любовницы. Анатолий Михайлович понимал, что контакты эти – миф. Ненастолько Надя глупа, чтобы податься к подобным людишкам, которые ничем ей не могут помочь, а только быстренько заложат, как говорится, по зову души и сердца. Выл, конечно, риск, что Надя попытается связаться с матерью. Что тогда скажешь? Дура баба, и пусть пеняет сама на себя. Во второй раз он ее спасать не собирается. Вчера вечером, когда Надя передала ему бумаги и попросила зайти в клуб, он в ответ тихонько шепнул: “Беги отсюда”. А ведь было у него с боссом и присланными им людьми уговор, что он заведет Надю внутрь и там ее тихо и без шума возьмут. И, даже идя на встречу с приемной дочерью, был уверен, что исполнит то, что угодно начальству. Но как-то само собой получилось, что ослушался. Он и сам не понял – как и почему. Будто кто-то вместо него прошептал предостерегающее “беги”. Надя, умница, все поняла, улыбнулась на прощание и с независимым видом двинулась по тротуару. Тут из толпы выскочил широкоплечий мужчина лет сорока, ухватил ее за руку, и вдвоем они мгновенно исчезли, будто сквозь землю провалились. Через минуту на другой стороне площади поднялась суета, кто-то истошно закричал и – как показалось Анатолию Михайловичу – раздался выстрел. Но, будучи человеком цивильным, он мог и ошибиться. К тому же в тот момент он уже сидел в машине шефа и совал в требовательную короткопалую ладонь полученные от Нади странички.

С листками теми тоже вышла незадача. Когда Надя ему свои записки отдавала, то он точно заметил, что страницы исписаны от руки знакомым мелким почерком. Правда, как-то странно исписаны, не плотно, а кусками. А теперь, когда Надино сочинение очутилось в руках шефа, то вышло, что на бумаге нет ни строчки, да и сама бумага влажная и рыхлая, распадается на куски под пальцами. Шеф матерился так, как не матерился с того дня, когда какие-то шустрые ребятки обнесли его шикарную квартиру до последней тарелки и ложки, не говоря об аудио– и видеоаппаратуре.

Да, отвратительный выдался накануне вечерок, но и сегодняшнее утро не сулило приятностей. Рванув галстук, Анатолий Михайлович выскочил из кабинета в свой личный туалет, плеснул ледяной водой в лицо. Так-то лучше… Уфф… Хорошо все-таки, что Надюха ускользнула. Будем надеяться, что ее уже нет в столице. Яростного рвения давить, которым так и дышало каждое слово, идущее сверху, Анатолий Михайлович не разделял. Вернее, думал так лишь в те минуты, когда на него взирало требовательное око шефа. А сам по себе он был человеком милейшим и в глубине души считал себя либералом. Наедине он мог позволить себе подобные мысли.

“Надо выйти на улицу”. – Он не сразу понял, откуда явилось это решение.

Зачем на улицу? На улице у него нет абсолютно никаких дел. Он посмотрел на свои руки, погруженные под струю холодной воды.

“Выйди на улицу. Встретимся там”. – Он хотел выдернуть руки из-под крана, но не смог. Они как будто одеревенели.

“Я жду, – напомнил все тот же голос. – И будь непременно один”.

“Хорошо…” – через силу отозвался Анатолий Михайлович и тут же, обрызгав весь пол, отскочил от раковины.

Что за чертовщина! Первым желанием было плюнуть на приказ и ослушаться. Но, будто отвечая на крамольные его мысли, вода в кране угрожающе зарычала.

– Сейчас выйду, – пробормотал он вслух и принялся натягивать пиджак.

День этот, как и прошлый, выдался светлый, солнечный. Анатолий Михайлович шел по улице и постоянно оглядывался. В каждом встречном мужчине ему мерещился тот, чей голос звучал вместе с шумом текущей воды. Он вглядывался в лица и против воли заискивающе улыбался. Как глупо получилось. Ведь он был против этой затеи с похищением. В глубине души, разумеется. В конце концов именно он спас Надю.

– Неужели? – спросил насмешливый голос, и крепкая рука ухватила его за локоть.

С другой стороны его взяла под руку молодая женщина с темной челкой до бровей и задорно вздернутым носиком.

– Что “неужели”? – переспросил Анатолий Михайлович обалдело.

– Неужели ты был против похищения? Может быть, ты даже сказал об этом своему боссу?

Мужчина, взявший его за локоть, шел несколько сзади, и, чтобы его рассмотреть, Анатолию Михайловичу пришлось до невозможности скосить глаза. Парень был худощав, в светло-голубой куртке и джинсах. Его белая, нетронутая загаром кожа и черные, торчащие во все стороны волосы придавали ему зловещий вид.

– Откуда… Разве я… – растерянно пробормотал Анатолий Михайлович и сделал бесполезную попытку освободить локоть из железных пальцев незнакомца.

– Нет-нет, ты ничего не говорил вслух, – успокоил его парень. – Но я слышу все твои мысли. Видишь, как просто. Присядем.

И он подвел его к скамейке в крошечном сквере. Кудахтавшие под раскидистым кленом старушки тут же поднялись и спешно удалились. Анатолий Михайлович плюхнулся на скамью – ноги его не держали. Парень сел с одной стороны от него, девушка – с другой. Они по-прежнему держали его за локти. Неужели никто не видит, что с ним происходит? Неужели никому нет дела, что честного, солидного гражданина два проходимца захватили в заложники среди бела дня. Так вот она – цена человеческой жизни в нашем обществе!

– Не бойся, я тебя не собираюсь убивать, – незнакомец хищно улыбнулся. – Только ответишь на пару-тройку вопросов.

– Да, – выдохнул Анатолий Михайлович, и сам не понял, что должно означать его “да” – то ли согласие говорить, то ли сам факт того, что он слышит собеседника.

– Так ты в самом деле выступал против похищения? – повторил свой вопрос незнакомец.

– Я дал понять. Недвусмысленно… что не вижу опасности…

– Кто пытался захватить Надю?

– Не знаю, – лепетал Анатолий Михайлович. – Никогда прежде… ни разу…

– Лжешь. Ты им сам позвонил и сказал, что она встречается с тобой. Ну!

– Нет, все не так, не так! – Пленник рванулся изо всей силы.

Из рук девчонки он, разумеется, вырвался, но парень добычу свою не упустил, и Анатолий Михайлович потерял равновесие и плюхнулся прямо в грязь.

– Все не так, – бормотал он, всхлипывая и гладя свободной рукой колени своего мучителя. – Не так… Я зашел к шефу и рассказал обо всем. О Беловодье, о Наде, о том, что она просит у меня помощи. А через несколько часов мне позвонили. И незнакомый голос сказал, что со мной в качестве охраны пойдут два человека. И чтобы я не препятствовал. Это приказ оттуда! – Анатолий Михайлович выразительно глянул на светлое, по-осеннему выцветшее небо.