Роман Буревой - Путь в Беловодье

– Да, конечно, слышал. Только речь шла о троих. – Роман вновь коснулся кармана. Никакого эффекта.

– Нельзя Синклит проводить. Иначе почти всем хана. Кто посильнее, выпрыгнет из ловушки, а остальные всплывут кверху брюшками.

– Да ты поэт… И рифмы какие оригинальные. Но насчет Синклита согласен.

Гавриил хмыкнул:

– Ты первый, кто согласился со мной. Все остальные уроды надрываются, вопят: проводить!

– Чудодей просил передать тебе это. – Роман достал из кармана один из обломков и протянул Гавриилу. – Часть того обруча, что пытались надеть на меня. Здесь задействованы четыре стихии. Но водная стихия ничего мне поведать не пожелала. – Роман помолчал. – Надеюсь, тебе удастся найти ответ, кто за всем этим стоит.

Гавриил взял осколок, повертел в пальцах.

– Возможно, я что-нибудь и надыбаю. Только не думаю, что хозяин обручей настолько кретин, чтобы в подобной штуке след оставить. Послушай, Роман… – Гавриил спрятал осколок в карман халата. – Тебе не доводилось встречаться с Медоносом?

– Доводилось.

– Ну и как? Что конкретно? Он сильный колдун? Или шарлатан, как прочие наши темногорские жулики?

– Думаю, что сильный. Но меня волнует другое: он пытался убить моего друга, а меня…

– Подрался с ним, значит?

– Считай, что так.

– Кто кого побил? Ты его? Или он тебя?

– Я жив, как видишь! – Роман усмехнулся.

– Вижу, что в Синклите собралась кучка долбанутых чуваков, которые хотят поставить во главе очень сильного колдуна, такого сильного, чтоб за его спиной творить мелкие пакости и ни за что не отвечать. И чтобы не только никто в одиночку, а даже мы все сообща не могли его скинуть. Совсем очумели, уроды.

– Они не понимают, насколько это опасно. Слишком сильный колдун во главе Синклита скрутит остальных и не даст им колдовать.

Гавриил пожал плечами:

– Я-то чую опасность. А у других колдовской маразм. Многим вообще все по барабану. Так вот, у меня есть сведения, что таковых грандиозных кандидатур две. Первая – это Медонос, вторая – Градислав Трищак. Но если, как ты говоришь, Медонос слаб, то черт с ними, пускай. А вот Трищака я боюсь.

– А ты?

– Черного мага ни за что не поставят во главе Синклита.

– Думаю, на самом деле нет деления на черную и белую магию. Колдовские силы едины.

– Всем по барабану, кто и как действует на самом деле. Представь только, какой хай поднимется, если во главе Синклита встанет черный! Нет, наши темногорские трусы ни за что не станут рисковать. Итак, что за чувак этот Медонос?

– Однажды он показался мне очень сильным колдуном. Но в другой раз – очень слабым.

– Ну, ваши байки напарили меня. Остальные болтают точно такую же хрень: сегодня силен, завтра – колдовав долбанутый.

– Как бы то ни было, я против его кандидатуры.

– Я тоже. – Гавриил улыбнулся. – Тут надо не прощелкать главное. Конкретно, на Синклите поддержишь меня?

– Глава Синклита – Чудодей, – напомнил Роман.

– Пока.

– До того, как его переизберут!

– Все уже определено – ему не дожить до Сикнлита. Дергаться бесполезно – будущее к стенке приперло. Так что нечего на Чудодея залипать. Трищак или Медонос – вот наше конкретное будущее.

– Послушай, грош нам цена, если мы не можем его будущее переиначить!

– Аглая Всевидящая клялась любимой крысой, что дергаться бесполезно. Видела она Чудодея откинувшим копыта.

– А я и не знал, что наше будущее определяет Аглая Всевидящая.

Гавриил рассмеялся:

– К счастью – пока нет. Но против Рока не попрешь.

– А я попробую.

– Зря. От натуги пупок развяжется.

– Помоги мне.

Гавриил отрицательно покачал головой:

– Ты что, не въезжаешь, сколько надо потратить на это сил? А каков результат? В итоге все захапает Трищак. Или этот долбанутый Медонос. Ромка, мы поможем Чудодею, если сохраним Синклит, а не просрем все и отдадим Темногорск в руки пришлых, таких как Трищак. В конце концов, Чудодей – колдун. Так пусть от колдовской напасти сам себя защищает!

Роман вышел из дома Гавриила с тяжелым сердцем. Если Аглая Всевидящая предсказывает Чудодею смерть, то дело плохо. Вообще говоря, Роман Вернон должен был признать скрепя сердце, что был к Аглае несправедлив. Будущее она предсказывать умела. Да, нередко ошибалась в других случаях. Но когда речь шла о смерти – никогда.

Может, и прав Гавриил и сделать уже ничего нельзя. Напротив, пытаться глупо…

– И все-таки я попробую, – бормотал Роман Вер-нон, возвращаясь домой. – Наперекор всем.

– А ты уверен, что не Гавриил Черный надевает на колдунов обручи? – спросил Стен, выслушав рассказ колдуна.

– Я уверен лишь в себе да еще в Чудодее. Но Михаил Евгеньевич доверяет Гавриилу. Или тебе что-то известно?

– Ничего конкретного.

– Попробуй еще раз сосредоточиться и нащупать будущее.

– Не могу. Кабинет же замкнут от внешних сил.

Стен замолчал. Эта пауза и спасла Романа. Ожерелье дернулось, предупреждая об опасности. Роман инстинктивно отшатнулся. Удар, которым Стен мог вырубить его мгновенно, пришелся в пустоту. Расчет был прост: обездвижить колдуна физически, а уж потом выпить все силы – как говорится, “до дна души”. Применить к старому другу заклятие изгнания воды Роман не мог. Подобное заклинание даже в слабой форме убило бы Стена. Хорошо, в кувшине была пустосвятовская вода. Заклинанием Роман мгновенно сплел из нее водную плеть. Витая рукоять удобно легла на ладонь. Взмах, и хвост водной плети закрутился вокруг Лешкиного запястья. Роман Вернон рванул плеть на себя, пытаясь повалить противника. Не тут-то было! Стен перекувырнулся в воздухе. Один невероятный прыжок – и он уже возле Романа. Вплотную. Коснуться ожерелья и обездвижить! Но Алексей был куда быстрее. Удар в солнечное сплетение заставил колдуна согнуться пополам. Дыхание прервалось. Стены кабинета поплыли куда-то…

Ноги подогнулись, колдун повалился на пол. Сознание не потерял, усилием воли сумел удержать себя в реальности. Стен уже склонился над ним. Колдун почувствовал, как невидимые пальцы впились в водную нить ожерелья. И все же он успел шевельнуть губами и прошептать заклинание. Простое, но самое действенное. “Отхлынь!” И… не подействовало. Связи со стихией не было. Но само это слово, обычное, лишенное колдовской силы, заставило Алексея опомниться.

– О Боже… – только и прошептал вампир.

Стеновский кинулся к столу, схватил кувшин с водой (там еще оставалось на дне) и плеснул Роману в лицо.

– Что это было? – спросил Алексей.

Колдун поднялся, однако был не в силах еще разогнуться до конца.

– Инстинкт… всего лишь инстинкт самосохранения… – Он отобрал у Стена кувшин и хотел выпить остатки. Но передумал. Вода была мертвой. Сопротивляясь, колдун забрал всю силу воды в кабинете. – Тебе хочется жить. Безумно хочется. Вот инстинкт и берет свое.