Роман Буревой - Путь в Беловодье

– Ну, а теперь говори, Аглаюшка, – приказал водный колдун, глядя Всевидящей в глаза, – говори, любезная, что ты в своих прозрениях видала? Какая судьба Чудодея ждет?

– Смерть… – отвечала Аглая, глядя в пустоту.

– От чего?

– Неведомо. Сядет на ступени и умрет. Тихо умрет. Безбольно… – падали осенними листьями слова.

– В чем причина?

– Неведомо… муть… туман… туман…

– Когда умрет?..

– Скоро… Два дня… три… день… туман…

– Где наступит смерть?

– На улице… двор… собака… туман…

– Обруча у него на голове не видишь?

– Нет обруча… туман есть…

– Кто из людей рядом?

– Никого… собака бегает… туман…

Роман вновь плеснул водой Всевидящей на макушку и проговорил назидательно:

– А теперь забудь, что у нас с тобой разговор был. Ни словечка мы с тобой еще не сказали, я только что в дверь вошел…

И господин Вернон отпустил Аглаину руку. Та изумленно хлопнула глазами, уставилась на колдуна, ничего не понимая, потом почувствовала, что вода стекает ей за шиворот. Взвизгнула, вскочила.

– Вода! – заорала она. – Ты больной! Зачем ты меня облил?

– Какая вода? Где? – изобразил колдун изумление.

Аглая провела ладонью по волосам – они уже высохли. Схватилась за шею – кожа сухая.

– Иллюзия. Иногда бывает, – с покаянным видом сообщил господин Вернон. – Меня люди видят, и вдруг им казаться начинает, что вода по коже течет. Неприятно, понимаю.

Она ему не верила, но уличить не могла.

– Что тебе нужно?

– Пять тысяч… – изобразив смущение, проговорил Роман. – В долг пришел просить. Пять тысяч зеленых. Меня год не было, а тут Синклит, расходы…

– Что? Кто тебе сказал, что я даю в долг?

– Я просто решил, что ты могла бы помочь. Мы же с тобой коллеги. – Он улыбнулся.

– Слушай, иди отсюда. Хватит мое время тратить. Денег я никому не даю.

– Правило, что ли, такое?

– Считай, что правило. Ты не пьян, часом? – Всевидящая подозрительно нахмурилась.

– Аглая Ильинична! Что вы! Я же не пью!

– Все вы непьющие! А по канавам валяетесь. Иди, иди. Мне к Синклиту готовиться надо.

Роман вышел от Аглаи почти в веселом расположении духа. Забавно вышло. Легко. Играючи. Но радость быстро улетучилась. Какая ж тут забава? Так, поизгалялея немного в стиле Трищака.

Практически ничего нового Роман не узнал. Все то же самое: собака, прогулка, смерть. А что, если Чудодея убьют не колдовским, а самым примитивным, самым распространенным способом? Нож, пистолет, даже кулак – все подходит. Может, охранять Чудодея во время этих прогулок? А почему бы и нет? Решено – надо вместо со Стеной по утрам сопровождать Чудодея и идти следом. Протестовать будет? Пусть! От колдовства Чудодей сам себя уберечь должен – тут особенно не поможешь, только своей силой чужую погасишь. А вот чисто физически его оборонить надо.

О, Вода-царица! Какое простое решение. Примитивное даже. Роман бросился домой со всех ног. В столовой все еще пировали. Слышался Тинин голос. Она что-то говорила. Пьяным-пьяна. Лена смеялась. Стен тоже. Пусть радуются, колдун им мешать не станет. На кухне Роман взял бутыль с водой. Через минуту он был уже в спальне.

Плеснул водою на веки, и

ВОСПОМИНАНИЯ

обступили его.

Он был вновь в своем доме. Только не наверху, в спальне, а внизу, в кабинете. За мгновение до этого он поговорил с Юл ом и предупредил его. Надо разработать хотя бы приблизительный план действий. Впрочем, разрабатывать особенно нечего. План прост и ясен: отправиться на реку, набрать пустосвятов-ской воды, потом мчаться в Беловодье… Нет, не сразу, не очертя голову. Все не так просто. Надо подумать.

Неужели Гамаюнов приказал Базу срезать с Романа ожерелье? Получается, что после восстановления ограды водный колдун должен был потерять свой дар… А Надя… О, Вода-царица! Она же там, в этой клетке, в руках неизвестно кого!

Колдун загасил свечи и вышел из кабинета. Свет уличного фонаря отразился в лезвии ножа. Обычный кухонный нож – не водный. Роман успел мысленно брызнуть водой, и лезвие, коснувшись кожи, вмиг рассыпалось ржою. Колдун схватил нападавшего за руку, вывернул тонкую кисть.

– Больно! – выкрикнул женский голос.

Роман нажал выключатель. На коленях перед ним стояла Тина в одной ночной рубашке, с нелепо вывернутой назад рукою – Роман по-прежнему сжимал ее кисть. Какое счастье, что он ощутил ее ауру и не применил изгнание воды!

– Тина… Девочка моя! – Он выпустил ее руку.

Она что ж, не поняла, кто ходит в доме? А как же дар? Впрочем, сильный страх заглушает любой дар – этот эффект колдунам известен.

– Ромка, ты? – прошептала она, баюкая онемевшую руку.

Он поднял ее и поставил на ноги.

– А ты как думаешь? Ты-то как? Не сильно я тебя приложил?

Она прижалась к нему, замерла.

– Я и не знала, что подумать.

– Что тут думать? Кто еще, кроме меня, в кабинет мог зайти? А? Ну ты и глупышка… – Роман погладил ее по голове. – Мне идти надо. И никому ни слова, что я здесь был.

– Идти? – Она лишь плотнее прижалась к нему. Ее била дрожь. – Вот так? Просто уйдешь? И ничего…

Он глянул на лестницу, что вела наверх. Полчаса ничего не решат. Он поднял Тину на руки и побежал вверх по лестнице через две ступеньки. Она засмеялась:

– Ромка, что делаешь?! Уро-о-нишь!

Она, конечно, знала, что он не уронит. Но покричать надо было – выпустить из себя недавний страх, выжать и выплюнуть с криком. Роман опрокинул ее на кровать, стал целовать. Ничего не говорил. Боялся, что назовет ее Надей. То есть был уверен, что именно так и назовет. На миг желание пропало. Что это он? Минута дорога… а тут… Но Тина вновь привлекла его к себе и не скупилась на ласки.

Все продлилось дольше, чем он рассчитывал. Однако, едва закончилось, он поднялся.

– Ты уходишь? – Она лежала, не открывая глаз и трогая языком губы, будто пробовала, остался на них вкус его поцелуев или нет. – Уходишь?

Тина сладко потянулась. Он смотрел на ее тело среди смятых простыней. Ведь проболтается! Против воли, а проболтается, дуреха. Роман сбегал вниз, принес бутылку с пустосвятовской водой. Постоял у кровати. Не любил он проделывать такие фокусы, особенно с близкими. Но что делать? Вдруг Медонос узнает, что Роман прошел напрямую из Беловодья сюда, в Темногорск. Ведь неведомо, есть обратный ход или нет. Может, и есть, да только времени нет его искать. И разбираться сейчас с Медоносом некогда.

– Ой, я пить хочу, – пробормотала Тина и протянула руку. – Дай глотнуть…

Колдун брызнул ей в лицо. Она вновь откинулась на подушки, глаза закрылись. Дыхание сделалось ровным. Заснула. И так проспит до утра, а утром и не вспомнит, что было этой ночью. Колдун наклонился и коснулся губами ее губ.

– Спи, девочка, пусть тебе снятся хорошие сны. А он, сложив все необходимое в объемистую сумку, вышел из дома.