Валерий Иващенко - Вьюжинка

– Балуете вы меня, и хотелось бы знать, почему, - Эльфире потянулась вперёд и мягко обняла их за шеи. Прижалась на миг, наслаждаясь ощущением покоя и защищённости. - Простите меня, други мои - шутка зашла слишком уж далеко.

Судя по неприкаянной физиономии Лена, тот так не считал. И в то же время, отнёсся ко всему чересчур уж спокойно. Эльфире на миг призадумалась, ну не может гордый парень и в будущем могучий волшебник запросто сносить вот такие небезобидные шуточки. Что-то крылось тут ещё…

– В самом деле, Лен - что ты задумал? - Марек непроизвольно вытер губы и даже смочил их глотком вина.

Лен усмехнулся, демонстративно облизал чуть солоноватые губы, смущавшие обоняние откровенными женскими запахами, и сделал вдумчиво-одухотворённое лицо.

– Должен отметить, здоровье у этой девицы просто отменное и в ближайшем времени таковым же останется, - сообщил он свой вердикт в лица друзей.

Эльфире с лёгкой улыбкой благодарно кивнула, Марек замер с окаменевшим лицом - зато Славка мигом возревновала и потребовала проверить и её. Мол, что-то порою свет в глазах темнеет, и вообще, палуба перед взглядом покачивается… всё же, ножку ведуну подставлять она не рискнула, но одарила затяжным поцелуем с нескрываемым удовольствием.

А в самом деле, расцвела девчоночка. Что внешне, что своим женским и чародейским естеством… Лен едва нашёл в себе силы оторваться от её губ.

– Нет, тебе тоже беспокоиться не о чем. И всё просто, - он с удовольствием вздохнул и счастливо зажмурился. - Завтра кое-кого постигнет женское недомогание, одолевающее женщин каждую луну.

Славка тихо ахнула, заалелась как маков цвет. Лен предупреждающе заметил, что он сейчас говорит исключительно как целитель, и при нём можно всё. Губы Марека подозрительно подрагивали от еле сдерживаемого хохота, но флотский офицер с непроницаемым лицом заметил, что он капитан на борту, при исполнении и всё такое - а потому имеет право и просто обязан по уставу знать всё и вся. Зато Эльфире неделикатно отмахнулась и продолжила ласкать разнежившуюся змею, которая к словам ведуна отнеслась с полным безразличием.

– В общем, на тебе пахать можно, - вынес Лен свой вердикт.

– Это в каком смысле? - нахально поинтересовалась неугомонная Славка и тут же, знакомым жестом сама себе заткнула рот, не дожидаясь дальнейших нелестных эпитетов. Но ведун лишь буркнул, что в обоих, и уже отвернулся.

– Сделай одолжение, заткнись, - Лен неделикатно лизнул щёку Марека, принюхался к его дыханию и даже коснулся языком вспотевшей от волнения ладони моряка. Между прочим, хороший целитель первый и самый верный диагноз своему пациенту ставит именно что на вкус.

– Здоров как бык, хотя третьего дня и усугублял белым вином да табачищем, - он грозно нахмурился.

Флаг-лейтенант сконфуженно сознался, что да - два дня тому преодолевали пороги в устье реки. Весеннее половодье-то уже ушло. Настолько трудно пришлось там, что потом капитан корвета втихомолку подлечивал себе нервы.

Лен погрозил ему кулаком, но руки-ноги отрывать всё же не стал. Пригодятся ещё, равно как и дурная голова на плечах.

– Ладно, вроде бы с первоочередным закончено? А теперь помыться бы с дороги, да поесть - а то уже кишки марш играют…

Вынюхавшая под землёй сладкий корень и теперь с утробным урчанием лакомившаяся им медведица чутко повела мохнатым ухом и замерла. Её нос беспокойно дёрнулся было по ветерку, но затем успокоился. А хозяйка поворочалась в кустарнике над обрывом и осторожно выглянула из-под ветвей. Тут стерегись и стерегись - после встречи с мохнатым из соседнего бурелома в брюхе уже разгорались две искорки будущей жизни - а потому, новоявленная маменька, держи ухо востро, а нос по ветру.

По уже почти спавшей после весенней ярости реке опускалось древесное сооружение человеков, всё провонявшееся смолой и с нелепо торчащими в разные стороны непонятными ветками. Посерёдке-то, меж растущих вверх двух самых больших, медведица и узрела две деревянные кадушки, в которых откисали он и она , и в которые мальчонка без устали таскал из пристройки парящую воду.

Ещё двое - и тоже он и она - попеременно то кормили тех, то тёрли зачем-то роняющим пену мочалом. Ну да, своей шерсти почти нет, так может, теперь вырастет?

А перед ними сбоку стоял разномастный, собранный с бору по сосенке оркестр в дурацких матросских шапочках с помпонами, и старательно терзал слух всей округе. Тарахтел, дребезжал, завывал Старнбадским вальсом - в общем, парни там весело проводили время на свежем воздухе…

Затаившаяся на круче медведица не осталась незамеченной Леном, хоть тот принял легонько на грудь и теперь просто-таки растёкся в тёплой воде и блаженстве под прикосновениями смущённой и радостной Славки, которая лично, недрогнувшими руками отмывала своего героя.

В соседней бадье нежилась Эльфире, не моргнув глазом вытребовавшая к своей особе в качестве банщика самого капитана корвета. К чести Марека, тот понял всё правильно - как и его матросы. Ведь друг это не только тот, кто поднимает рядом с тобою заздравную чашу или поздравляет с победой? Это скорее тот, кто поддержит в трудный час и подставит своё плечо под вдруг ставшей неподъёмною ношу…

– Ну вот, давайте для примера вспомним древнюю легенду - о том, как эльфийский король Эль-нид и его триста героев остановили в Ферском ущелье целую армию кочевников, - зычный голос Марека разносился над палубой, заглушая собою слабое журчание кильватерных струй.

"Хм, а с теми-то остроухими бестиями что не так?" - вышедший не совсем чтобы просто подышать, так сказать, воздухом Лен сам не заметил, как увлёкся рассказом моряка, проводившего с экипажем очередные, строжайше предписанные флотским уставом занятия. Вечер оказался хорош, тих, и даже небо вызвездилось, что у всякого человека тоже означает повышение настроения. Ведун усмехнулся и тихо, на цыпочках подошёл поближе.

– Да, красивый миф и прекрасные баллады - но мы с вами, как люди… ну да, да - и гномы - в общем, как не безалаберные штатские личности, а кадровые военные, должны отдавать себе отчёт, что стократное соотношение сил безоговорочно решает всё. Такая лавина кочевников просто пройшла бы, не останавливаясь и даже не разворачиваясь в боевые порядки. Походя смела бы этот лёгкий заслон из горстки эльфов и к вечеру вряд ли о нём и вовсе вспомнила.

– К тому же, ваш-бродие, пешие против всадников это дохлый номер, - заметил в сумерках кто-то из матросов.

Марек пыхнул трубкой (а вот завтра выдеру, как эльфийскую козу!) и заметил, что совершенно верно. Но с другой стороны, даже в тех старых горах конницей особо не развернуться.

– Но есть тут одна тонкость, о которой обычно стыдливо умалчивают - древние историки однозначно написали о тех эльфах "сыновья знатных семей".