Роман Буревой - Темногорск

– Дело-то дрянь, Роман Васильевич, – проговорил Сторуков.

Вид у мента был болезненный – то ли он пил много последнее время, то ли мало спал.

– Это, так сказать, общая характеристика ситуации. Нельзя ли поконкретнее? – попросил колдун.

– Небось уже знаешь, что два человека в воскресенье выпали в осадок на площади, там, где Ведьминская улица начинается? – спросил Сторуков. – Твой дом недалече.

– Оттуда до обиталища любого колдуна недалеко. Остаточный эффект возможен.

– Эффект-то эффект, кто спорит. Только дело, я говорю, хреновое, – повторил следователь, глотнул пиво, сморщился, изрек: – Дрянь! – И снова глотнул. – Потому как эти двое умерли сегодня ночью в больнице. Ближе к утру.

– Что?

Сторуков протянул колдуну тетрадный листочек, исписанный неровным вихлястым почерком. Роман прочел вслух:

– «Алла Ивановна Хижина».

– Хитрушина, – поправил Сторуков и поморщился, будто страдал зубной болью.

– «…двадцати трех лет, – продолжал читать Роман, будто не заметил уточнения. – Прописана там-то, проживала с родителями. Отец – инвалид, мать работает… то есть работала продавщицей. Причина смерти – обширный инфаркт». В двадцать три года?

– Это так, формальность. На самом деле – остановка сердца от неизвестной причины. Так мне объяснил медперсонал в приватной беседе. – Сторуков закурил.

Колдун демонстративно разогнал рукой дым.

– Да ладно тебе. – Следователь тряхнул пепел прямо на стол. – Тут такое! Сейчас расскажу. Ты на данные пацана сначала посмотри. – Он ткнул пальцем в листок.

– «Володя Лопаткин, одиннадцати лет, проживал там-то… вместе с матерью и бабушкой. Причина смерти – обширный инфаркт». – Господин Вернон не поверил своим глазам. – То есть опять же сердце?

– Именно.

– Почему ты этим делом заинтересовался? Медики вызвали?

– Никто не вызывал. Я в больницу по другому делу забежал. Ну да неважно. Ну и выяснил кое-что интересное.

– С какой стати ты уверен, что это дело как-то связано с Синклитом? Или со мной?

– Вчера рядом с этими двумя видели твоего ученика Юлия Стеновского. Этот наш местный Цезарь шептал заклинания и делал пассы рядом с пострадавшими.

– Да ну! Кто это видел?! – Роман Сторукову не поверил.

– У меня свидетель имеется. Короче, я подумал… Может, парнишка решил свою силу испытать и перестарался?

Здрасте! Приехали! Юл во всем виноват! Сначала менты потащат мальчишку на допрос, потом натравят прессу, потом придурки вроде Сидоренко-старшего изведут пацана… Да я за него… что? Горло перегрызу, как папаша Сидоренко? Весь вопрос: кому в горло вцепиться? С первым попавшимся расправиться, злобу свою сорвать – дело нехитрое. Только не поможет, вот в чем дело. А найти того, кто порчу на город навел, не так-то просто. Если у колдуна такая сила имеется, справиться с ним будет ой как непросто.

– Юл не мог этого сделать, – осторожно сказал Роман. – У мальчишки попросту такой силы нет.

– А у тебя? – Сторуков загасил сигарету об угол стола. – Ты ведь мог пацану помочь слегонца. Да?

Сторуков то ли не слишком умело закидывал крючок, то ли предупреждал об опасности.

«На чьей он стороне?» – прикидывал Роман.

В прошлом сложились у следователя с водным колдуном странные отношения. Следователь знал, что господин Вернон своим чародейством отправил охранников Колодина на тот свет. С другой стороны, колдовское это убийство можно было рассматривать как самооборону, а сам факт убийства был совершенно недоказуем. В свою очередь колдун несколько раз подсказывал следователю, где искать преступников, орудия преступления или тела убитых. Сторукова вода всегда чувствовала, на вопросы его отвечала.

– К тому же тут другое, – покачал Роман головой. – Мой ученик просто защищался от чужого заклинания. А эти двое под порчу угодили.

– Что ж это получается, твоя порча, как чернобыльское облако, наш город накрыла?

«О, Вода-Царица! А ведь он очень верно оценивает ситуацию!» – подумал колдун.

– Тебе кто велел этим делом заняться?

– Пока никто. Но по городу слухи уже ползут. Болтают: от вас, колдунов, вся беда.

– А ты что думаешь?

– Сам толком не пойму. Может, оно, конечно, вы этих двоих убивать не собирались. Друг в дружку заклинаниями плевали. А они под руку угодили, после чего взяли и померли. Я понимаю, в суд такое не передашь. В обвинительном заключении не напишешь: «Пытался посредством колдовства гражданина уморить». Никто подобное обвинение выдвигать не станет, если не захочет в психушке отдохнуть полгодика. Но тут у нас две беспричинные смерти имеются. Просто так от трупов не отмахнешься. Не всегда по закону в наше время карают. Так ведь?

Угроза в его словах прозвучала недвусмысленная. Вопрос только, от чьего имени Сторуков грозил? От имени служителей закона, или просто предупреждал, что без всяких законов с колдунами разобраться могут? Только кто? И почему? Вряд ли у этой погибшей девушки или у мальчишки Лопаткина имелись могущественные покровители. Ясно, тут другие силы задействованы, а эти двое попросту попали под удар.

– Погибшие не состояли в родстве? – спросил Роман.

– Нет. Еще скажите, это все они – господина Сидоренко родня. Так, что ли?

– Ты серьезно думаешь, будто я Аркашу Сидоренко убить хотел?

– Не-ет, – неопределенно протянул Сторуков. – Но хочу напомнить: ты детей колдовству обучаешь. У тебя разрешение на это есть? Нету. И в Синклите у вас не все красиво и чинно. В случае чего вам осенние художества припомнят. Опять же смерть Чудодея до сих пор вызывает в городе кривотолки. Одно к одному, понимаешь? А главное… – Сторуков понизил голос, – не любят вас, колдунов.

– Я не красна девица и не господни президент, мне любовь всеобщая не нужна, – усмехнулся колдун.

– А знаешь, за что не любят? – Сторуков смотрел как-то вбок. Видимо, давно ему хотелось это сказать, и вот – прорвало. – За независимость вашу и богатство. Но за независимость – прежде всего. Никак не прищучить вас, за яйца не взять. Рэкетиров на вас насылать глупо, про Суслика, что теперь подаяние просит, каждый школьник знает; налоговой вы глаза отведете, ментов обдурите. А теперь нынче жизнь такая: все друг дружку за яйца держат. А вы вроде как в стороне от этого всеобщего яйцедавления. Просекаешь, какой сюжет?

– Сколько у меня времени, чтобы во всем этом разобраться?

– А хрен его знает! Весь вопрос, как быстро начальство расчухает. А бездействовать они будут до первого звонка сверху. Вот и прикинь, сколько у тебя времени.

«Что-то он недоговаривает, что-то важное, – отметил про себя колдун. – Ясно, он кого-то подозревает. Но кого – не намерен говорить. Скорее всего, боится. Хочет, чтобы я в это дело влез и на себя удар принял. Но бронежилет, хотя бы самый захудаленький, предложить не собирается», – разложил по полочкам ситуацию Роман.