Роман Буревой - Темногорск

А когда распрямилась, увидела, что прямо перед ней в сумерках поднимается склон Темной горы. Колдунья неуверенно шагнула наверх. Нет, не призрак, что столько лет являлся над Темногорском избранным, – подлинная твердь. Тина сделала еще шаг, а потом, обо всем позабыв, побежала наверх. Склон забирал все круче, но почудилось юной колдунье, что на черной земле прочерчен серебром абрис узкой тропинки. Где-то справа промелькнули три сестры-березы, на светлом небе их голые ветви сплелись в траурное кружево. Тина засмотрелась на березы и поскользнулась на крутой тропинке, упала на колени, ухватилась одной рукой за корень, торчащий из земли.

«Это корень от умершей березы, – подумала она и поднялась. – Какая же тут высота?!»

Затаив дыхание, глянула Алевтина Пузырькина вниз, на город. И не узнала Темногорска. Удивительнейшим образом все внизу переменилось. Не было знакомых улиц с унылыми корпусами многоэтажек, не было безвкусных коттеджей, понастроенных в последние годы, наскоро слепленных павильонов и вычурного стеклянного торгового центра.

Над голой прежде железнодорожной платформой возникло деревянное здание старинного вокзала с выдающимся вперед вторым этажом, выкрашенное в темно-коричневый цвет, все в деревянном узоре. Дубовые двери вокзала украшали бронзовые ручки. Удивительно, что Тина сумела с такого расстояния рассмотреть эти ручки, потому что вокзал на самом деле был далеко от дома Аглаи. Главная улица Темногорска шла, как и в нынешнем городе, к зданию почты. Но почта теперь помещалась в милом двухэтажном особнячке, первый этаж которого сложен был из темного кирпича, а второй, деревянный, небесного цвета, с островерхой крышей, украшала затейливая деревянная башенка с резным кружевом и цветными стеклышками, но не было в этой башенке и намека на эклектичную безжизненность нынешних прибамбасов. Сразу за почтой начинался обширный парк с прудом и ротондой на пригорке, и в глубине парка сверкала белыми колоннами усадьба. Отсюда лучами расходились две улицы Темногорска – нынешняя Героев Труда, то бишь Ведь минская, и Хрестиновская. На Хрестиновской, как и в нынешнем Темногорске, горели золотом купола Никольской церкви. А вот Ведьминская вся была застроена иначе. Особняки, окруженные садами, не прятались за заборами, а стояли открыто, без утайки, поблескивая цветными стеклами, красуясь причудливой деревянной резьбой друг перед другом. Каждый дом был не похож на другой, каждый – особенный. Не было решеток на окнах; если где и попадались узорные, кованые, то они не отгораживали, а украшали. Из всех домов распознала Тина только дом Романа Вернона, да и тот был не такой, как нынче, хоть и схожий с нынешним, как бывают схожи родные братья. Мост через речку Темную был куда шире и замысловатее нынешнего, и на том берегу тоже теснились дома. А вверх по течению Темной… Тина глянула и обомлела. Вверх по течению образовался крошечный островок, и на нем стояла белая церковь с золотым куполом – точь-в-точь Покрова на Нерли.

«Так ведь это Беловодье!» – ахнула Тина.

И так эта догадка се поразила, что, не в силах смотреть, Тина прикрыла ладонью глаза.

Тут же склон горы под ногами утратил устойчивость, стал куда-то проваливаться, уходить, Тина вскрикнула и помчалась вниз по ускользающей круче. Сбежала единым духом, едва не упав. А когда остановилась, то увидела, что под ногами – обломок бетона, совсем рядом журчит ручей, а горы Темной нет и в помине.

«О, Вода-Царица! Да что ж это я… Мне торопиться надо, Романа спасать!» – одернула себя Тина и бегом помчалась по Дурному переулку.

Полупьяных подростков, что шли навстречу толпой, она не испугалась – знала, что белый платок отведет им глаза. Только тень, скользнувшую мимо, приметили погромщики.

– …как заявил мэр Темногорска, если смерти наших горожан не прекратятся, к колдунам могут быть применены самые серьезные меры, – тараторила в телевизоре голова Наташи Варенец.

Журналистку снимали на фоне темногорской мэрии, она время от времени встряхивала длинными волосами, чтобы все оценили их блеск.

– Вы меня слышите, Сергей? – обратилась Наташа к диктору в студии.

Юл смотрел старый телевизор с поблекшим экраном, стоявший в комнате, потому как новенькая «Сонька» на кухне не подавала признаков жизни.

– Наташа, есть подтверждения того, что предыдущие смерти вызваны деятельностью колдовского Синклита? – спросил диктор в студии, и маска напряженного внимания застыла на его лице.

– Все, поняла, – закивала Наташа. – Хотя прямых доказательств нет, но компетентные круги полагают, что несколько очень сильных колдунов Темногорска объединились и навели на людей порчу, дабы продемонстрировать свою беспредельную власть и заставить нас покориться их воле. Но мэр Гукин заявил, что у него есть средства призвать Синклит к ответу!

– Что за идиоты! – воскликнул Юл. От его крика по экрану пошли помехи – Что за компетентные круги! Это же чушь!

– Сейчас милиция допрашивает членов Синклита на предмет причастности… – Дальше из-за помех несколько фраз было невозможно разобрать. – А вот что заявила Аглая Всевидящая: «Вся нынешняя кампания против Синклита на самом деле направлена против мэра Гукина».

Юл на всякий случай выключил телевизор, опасаясь, что и он сгорит, не вынеся его негодования.

– Я так думаю, колдунов всех теперь убьют, несмотря на их силу, – сказал Мишка мрачно. – Прятаться вам надо.

– Послушай, что за ерунду ты порешь!

– Почему ерунду? С тем, кто сильнее, драться бесполезняк. От него можно только где-нибудь укрыться.

– Это кто сильнее? – возмутился Юл и шагнул в сторону Мишки. – Как мэр Гукин может быть сильнее Синклита? Как, я спрашиваю? У него что, колдовской дар открылся?

– Так это ж просто. Неужто сам не понял? Кто-то из колдунов может ему помочь. Или даже несколько колдунов ему служить качнут…

– Это зачем?

– Так заплатят. По-любому вы ж за баксы колдуете. А тут можно столько огрести… Гукин – он умный. Он наверняка многих уже купил.

– Но не всех!

– А все ему на фиг не нужны…

Звонок в дверь не дал Мишке договорить.

Вернулась Тина.

Колдунья влила в рот раненому несколько капель воды из бутылки.

– Вот, теперь тебе никакие заговоренные пули не страшны, – сказала торжествующе.

Роман выглядел куда лучше, чем полчаса назад, когда Тина оставила его под присмотром Юла и Мишки. Во всяком случае, дыхание сделалось ровным, бледность уже не казалась смертельной, и он даже сидел, привалившись спиной к горке тощих подушек. Бутылку с водой он у спасительницы своей отобрал и сам сделал несколько глотков.

Тина положила бывшему любовнику ладонь на лоб.