Крышталев Владимир - Возвращение чудес

- Скромному? - мне чем-то нравилась эта домашняя обстановка, в которую меня так легко ввели Клод и Эвелин. Здесь можно было весело подначивать друг друга, к удовольствию всех. Я уже не чувствовал себя чужим на борту этой яхты. - Экзотическое блюдо из растения, выращивание которого обходится слишком дорого для того, чтобы о нем узнали рядовые граждане Содружества?

Хозяин "Аркадии" махнул рукой куда-то в сторону:

- Если хочешь, там у меня в парке целые заросли этой экзотики. Какое нам дело до рядовых граждан? Они живут по своим средствам, а мы - по своим.

Мы все вместе рассмеялись. Мои "обиды уязвленной гордости" остались позади - возможно, благодаря великолепной Эвелин. И я стал лучше ощущать атмосферу здешнего общения. Она была доброжелательной, открытой… а еще в чем-то непонятной. Однако непонятность по большей части сводилась к тому, что меня словно постоянно подзаряжали энергией. Так бывает в молодежных компаниях друзей, которые еще не разучились ценить свою дружбу, - но бывает далеко не всегда. Вероятно, должна присутствовать какая-то странная изюминка. И вот здесь она присутствовала.

- Но я еще не закончил с салатом, - Клод через плечо взглянул на салатницу. - Дадите мне минут десять?

- Конечно, - Эвелин взяла меня под руку. - Пойдем, Лекси? Ты же не видел "Аркадию", а здесь есть на что посмотреть.

- Гм… - мне было ужасно неловко при одной "моей" женщине говорить о другой, однако я не мог больше откладывать. И все-таки решился: - Я хотел бы снова встретиться с Марго.

- Боюсь, что это невозможно, - вздохнул Клод. У меня почему-то возникло такое впечатление, будто он ожидал этой моей фразы. - И вряд ли будет возможно в ближайшее время.

- Что случилось? - думаю, мой голос дрогнул, так как собеседник поспешил заверить:

- Ничего страшного не произошло. Просто после вашей размолвки Маргарет включилась в один проект, требующий полного участия. Я ее отговаривал, но мои слова пропали втуне. Теперь с ней нельзя будет увидеться на протяжении, как минимум, стандартного полугода.

- То есть как нельзя увидеться? - спросил я удивленно.

- Никак, - ответил хозяин "Аркадии". - Она поступила импульсивно, но менять что-то теперь - значит завалить весь проект. Не расстраивайся, она жива и здорова, а проект крайне интересный. Маргарет давно хотела в нем участвовать. Мне только не хотелось, чтобы вы разрывали ваши отношения на такой печальной ноте. Гораздо лучше, когда люди вспоминают друг друга с приятными чувствами, а чтобы всё наладить, достаточно было подождать несколько часов.

Про себя я отметил, что Клод, вероятно, снова распланировал все мои чувства и реакции, но теперь это не вызывало протеста. Я начал осознавать, что просто веду себя очень предсказуемо… и порой довольно-таки глупо.

- Марго не имеет привычки держать зло, - говорил мой собеседник дальше. - И прощение у нее просить вовсе необязательно. Когда ты немного поживешь среди нас, для тебя все эти вещи станут естественными, интуитивно понятными, но пока хочу отметить: ее уход ничего не значит. Всё в порядке. Она с радостью встретит тебя, когда это будет возможно.

По данному пункту я испытывал большие сомнения, однако если Клод и прав, то меня всё равно одолевала горечь. Мы действительно расстались неправильно, даже если наше расставание должно было так или иначе произойти. Я зачем-то начал кипятиться, хотя обычно не склонен к этому, а терпение Марго оказалось небеспредельным. В общем, сплошной кавардак.

Чтобы не мешать Клоду в приготовлении ужина, мы с Эвелин все же отправились побродить.

- Это всё из-за игры, - сказала моя подруга.

- Что? - ее слова вырвали меня из задумчивости.

- Вы с Марго вошли в неустойчивое психическое состояние, - пояснила девушка медленно, словно собираясь с мыслями. - Тебя к этому подталкивали, чтобы ослабить рациональный контроль и раскрыть парапсихологические способности. А она тебе просто сопереживала. Вы бы не поссорились, если б не были взвинчены. Но Клод прав: всё будет хорошо.

- Спасибо, - произнес я, хотя уверенности мне по-прежнему недоставало.

- Правда! - лицо Эвелин снова озарилось улыбкой, и она нежно прикоснулась к моей шее. - Марго замечательная. Клод говорил, что вообще никогда не видел ее сердитой. Даже в шутку.

Тут я вдруг вспомнил, что давно хотел узнать одну вещь. Почему бы не спросить прямо сейчас?

- А сколько ей лет?

Эвелин даже остановилась. Мне показалось, что вопрос вызовет у нее какие-то отрицательные чувства, однако в глазах моей спутницы по-прежнему были только тепло и нежность.

- Ах, Лекси, ты никак не примешь, что время - лишь абстракция! Есть настоящее. Остальное не имеет значения.

- С этим далеко не всегда можно согласиться, - возразил я. - Были те, кто руководствовался принципом: "После нас хоть потоп!" Вряд ли их можно назвать личностями, достойными подражания. И еще. Давным-давно замечено следующее: у народа, который не знает своей истории, нет ни прошлого, ни будущего.

- Мой милый, всё это справедливо, но о другом, - ответила девушка, не вдаваясь в подробности. Впрочем, я ведь и так понимал ее мысль.

Пришлось отступиться от философии.

- Ну хорошо. Только неужели это такая большая тайна, чтобы скрывать ее от меня любой ценой?

Эвелин отрицательно мотнула головой:

- Вовсе нет. И чего ты по этому поводу так переживаешь? Марго всего триста одиннадцать лет. Думаю, она не обидится, что я тебе сказала…

Собственно, чего-то подобного я и ожидал, но в голове всё равно зазвенело. Ничего себе возраст! Даже при хорошем уходе бабульки редко доживают до двухсот - и выглядят при этом развалинами. А Марго, моя Марго - старше?!

- Ну ты же знаешь, - продолжала Эвелин, - что гораздо важнее физиологическое состояние организма. А в этом отношении Маргарет моложе тебя. И вы прекрасно подходите друг другу.

По поводу "физиологического состояния" когда-то было сломано много копий. Но потом человечество нашло способ продлить жизнь до ста шестидесяти (а то и больше) лет, и все споры улеглись сами собой. Просто стало очевидным: спокойная мудрость стариков по большей части обусловлена лишь наличием в их организме большого количества токсинов, которые ингибируют *все процессы, в том числе высшую нервную деятельность. Иными словами, старики не спешат принимать что-то новое не оттого, что предпочитают всё тщательно взвесить, а из-за вполне "приземленных" причин: новое попросту трудно им дается. Ну еще плюс гормональный баланс и всё такое прочее.

Когда эта тема стала популярной, вокруг нее вращались многие забавные сюжеты. Мне особенно запомнилось, как на какой-то заброшенной колонии седой старик давал наставления молодому капитану корабля-исследователя, упрекал его в легкомысленной горячности и незрелости, а потом оказалось, что капитан является его родным дедом по отцовской линии. Открытие поразило обоих: капитан-то знал о возможности подобного, однако никак не ожидал влюбиться в собственную праправнучку.