Саймон Браун - Рождение империи

– У меня было трое детей, два сына и дочь. – Розалла Серпин начертила три линии на мачте, покрытой коркой морской соли. – Их отец умер от чахотки, когда первенцу не было и десяти. От этой же хвори скончался и старший сын. А крошка Рози, моя дочурка, ушла в лучший из миров, когда у нее случился выкидыш.

Розалла пожала плечами и стерла ладонью две линии.

– Мне очень жаль, – произнесла Эриот. – А что стало с ми ним вторым сыном?

– Ровальд сбежал из дома и, как говорят, стал моряком. А впрочем, до меня доходили разные слухи, – сказала Розалла и стерла с мачты третью линию. – Вроде бы он плавал на торговом корабле. А может быть, и нет. Я оказалась в приюте. А где твоя семья?

– У меня больше нет семьи, и никто не берет меня на работу жестянщицей. Новая колония – мой единственный шанс сохранить свободу. Оставшись в Омеральте, мне пришлось бы в конечном итоге выйти замуж и нарожать детей.

– Тебе не хочется иметь детей?

Эриот посмотрела на свои руки. Они огрубели от работы с инструментами, кожа была сухой и потрескавшейся.

– Не знаю. А вам хотелось?

Розалла негодующе надула щеки, затем медленно выдохнула.

– Не помню, – честно призналась она.

– Я покинула Омеральт потому, что не хочу быть никому обязанной, – решительно произнесла Эриот.

Ее до сих пор била дрожь при воспоминании о тех унижениях, которые она испытала после смерти отца, умоляя его старых знакомых взять ее на работу. Каждый раз девушка получала отказ – слишком сильны были вековые традиции и предрассудки.

Розалла в упор посмотрела на нее.

– Это нелегко для любого, не говоря уже о женщине. Особенно молодой женщине без семьи.

– А вдруг в новой колонии все будет иначе?..

– Колония-то, может, и новая, да вот люди все те же, старые.

Эриот кивнула, словно соглашаясь с правдивостью этих слов, но гордость ее была уязвлена. Девушка отказывалась верить в то, что в мире не происходит никаких изменений. Она больше никогда не станет никого умолять, даже если ей придется умирать от голода.

– Хочу прогуляться по палубе. Нужно немного проветрить легкие.

– Что ж, сходи. Моим легким уже ничто не поможет. Увидимся позже – там, внизу.

Эриот втайне порадовалась, что осталась одна. Ей даже стало чуть легче на душе. На палубе она чувствовала себя более уверенно – особенно тогда, когда думала о своем будущем. Внизу, в трюме, девушке казалось, будто она находится взаперти. Точно так же было и в Омеральте, где она провела всю свою жизнь. А здесь мир открывался перед ней, подобно распускающемуся весеннему цветку, а над головой простиралось безоблачное голубое небо. Эриот верилось в то, что даже невозможное когда-нибудь станет возможным.

Девушка шла по направлению к корме, когда дверь под полуютом открылась и оттуда вышел человек, который занимался вербовкой добровольцев для колонии. Она уже видела его на палубе, но сейчас не стала с ним здороваться. В Омеральте ей пришлось призвать на помощь всю свою храбрость, чтобы заговорить с ним.

Их глаза встретились, и Эриот поняла, что он ее узнал. Она покраснела и поспешно зашагала вперед. К удивлению девушки, мужчина догнал ее.

– Эриот Флитвуд, – произнес он со странным мягким акцентом.

Жестянщица подняла взгляд и увидела, что мужчина ненамного выше ее.

– Здравствуйте, господин. Не ожидала увидеть вас здесь.

– Нисколько не сомневаюсь в этом, – ответил он без намека на сарказм.

Эриот подумала, что ей никак не удастся выдержать взгляд его темно-карих глаз, и стала смотреть в сторону. Просто удивительно, как много интересных деталей можно рассмотреть на резных бортах торгового судна, если приглядеться повнимательнее…

– Значит, вы все-таки попали в список? – спросил мужчина. – Я очень рад.

Ей показалось, будто он намекает на то, что этим она обязана именно ему.

Не хочу быть никому обязана, напомнила себе Эриот и вновь встретилась с ним взглядом.

– Я тайком прокралась на корабль! – заявила она и внезапно почувствовала себя очень неловко. Лицо ее залила краска смущения.

Слова девушки не вызвали у мужчины той реакции, которой опасалась Эриот. Ее собеседник лишь рассмеялся. Голос его был низким и глубоким.

– Значит, вы действительно очень хотели попасть сюда.

– Мне очень нужно было выбраться из Омеральта. И мне плевать, где я в конце концов окажусь!..

Незнакомец кивнул, словно понял, что она хотела этим сказать. От этого Эриот почему-то почувствовала себя еще более неуютно.

– Там хорошо, господин? В той стране, куда мы направляемся?

Лицо мужчины омрачилось.

– Когда я там был в последний раз – да, – ответил он, и Эриот показалось, что в его голосе прозвучали нотки сомнения.

– Значит, вы знаете, куда мы держим путь? – настойчиво спросила девушка, и по выражению лица собеседника поняла, что перешла границу дозволенного. Что ж, так ему и надо. Нечего болтать с простолюдинкой.

– Простите, господин, мне надо идти, – дерзко произнесла она.

Незнакомец взял Эриот за руку и внимательно посмотрел ей в лицо.

– С вами все в порядке? Как вы себя чувствуете? Я знаю, что вы страдали морской болезнью. Я видел вас на палубе.

– Со мной все в порядке, господин, – сказала девушка, слегка удивившись. – Морская болезнь прошла. Даже странно, как такое случилось со мной.

С этими словами Эриот высвободила руку и зашагала прочь. Она почувствовала, что мужчина пристально смотрит ей вслед, и по ее спине пробежал холодок.

Люк находился совсем рядом; девушка быстро нырнула в него и стала спускаться по лестнице на нижнюю палубу.

В этот момент ее снова кто-то схватил за руку, но на этот раз больно и грубо. Острые ногти расцарапали ее кожу.

– Я же говорил, что буду следить за тобой. Ты от меня не скроешься, – раздался голос Риба.

Негодяй резко потянул Эриот к себе. Он пытался изобразить улыбку, но безуспешно. Такому грубияну, как он, никогда не избавиться от угрюмого выражения лица.

– Так тебе и надо. Я хотел напугать тебя, моя вертихвосточка.

– Ты не заметишь вертихвостку, даже если она станет вертеть хвостом прямо у тебя под носом, – резко бросила Эриот.

Но Риб не рассердился.

– А вот это мы выясним, – прохрипел он.

Эриот попыталась вырваться, но Риб сжал ее руку еще крепче, вонзив ногти ей в кожу. Девушка хотела закричать от боли, но передумала – не хватало, чтобы негодяй увидел, что ей плохо.

Эриот быстро огляделась по сторонам, надеясь, что кто-нибудь придет ей на помощь. Однако несколько будущих колонистов, находившихся неподалеку, сделали вид, будто ничего не видят, а солдат поблизости не оказалось.

Внутри у Эриот все клокотало от гнева. Риб продолжал ее тянуть куда-то в темноту, а она изо всех сил сопротивляясь, пытаясь вырваться, и осыпала его всевозможными ругательствами. Однако негодяй лишь хохотал – все громче и громче. Свободной рукой Эриот попыталась расцарапать Рибу лицо, но тот так сильно ударил ее по щеке, что она потеряла равновесие и упала на палубу.