Саймон Браун - Рождение империи

Принц улыбнулся.

– Я так и подумал, – без малейшего намека на сарказм произнес он.

– Понимаю, вам нужно о многом поразмыслить, ваше высочество, – сказал Авьер. – Если позволите, я оставлю вас.

– Разумеется, капитан, – ответил Мэддин. – Возвращайтесь к своим обязанностям.

Когда Авьер отошел достаточно далеко, Кадберн сказал:

– У нас возникли кое-какие сомнения…

– Сомнения? А вот у меня уже давно нет никаких сомнений. У меня нет никаких сожалений. Сейчас же я делаю то, что делаю, потому что ничего другого мне не остается. Без Алвей… – На секунду принц умолк, а потом с трудом заставил себя продолжить: – Мне осталось завершить лишь одно дело.

– Месть. Вы хотите отомстить, – спокойно произнес Кадберн.

Мэддин кивнул.

– Ты считаешь, это неправильно? По-твоему, мне в первую очередь следует думать о колонии?

– То, что вы остались в живых, – это и есть месть. А посАе основания колонии в Кидане, когда Авьер отправит императрице ваше послание об убийстве леди Алвей, Лерена поймет, что Юнаре доверять нельзя.

Мэддин недовольно поджал губы.

– Не согласен. Я остался жив – и это все, что нужно Лерене. Она не осмелится устроить свару в семье из-за Алвей. Но ты прав, я расскажу Лерене о случившемся, и наша императрица найдет способ наказать сестру. Ее величество не может оставить без внимания вторую попытку покушения на мою жизнь.

– Вы думаете, план грамматиста окажется успешным?

– Да, – не задумываясь, ответил Мэддин. – При условии, что Полома будет правильно играть отведенную ему роль.

– Вы в нем не уверены?

– Почему же? Вполне, – ответил Мэддин. Кадберн промолчал.

– Ты думаешь о встрече Мальвары с Нетаргером, – произнес Мэддин.

– Да.

– Полагаю, ничего страшного в этом нет. Просто разговор, в который ты влез прежде, чем было сказано что-то важное. Полома действительно был искренне предан Алвей. Он бы не сделал ничего такого, что могло бы подвергнуть ее опасности, и теперь ни при каких обстоятельствах не станет оказывать содействие ее убийце. И вообще не будем забывать о том, что главное желание Мальвары – освобождение его родной страны. – Мэддин потер глаза. – А теперь, когда у Поломы появился помощник в лице Гэлис Валера, план грамматиста непременно сработает…

– Вижу, вы устали. Вам следует пойти в каюту и поспать.

– У меня слишком много дел, – вздохнул принц.

– Через два часа я вас разбужу.

Мэддин кивнул: он действительно слишком устал.

Кадберн проводил его до каюты, удостоверился, что дверь заперта, а затем вновь поднялся на палубу.

Внизу его охватывали приступы клаустрофобии. Казалось, что корабли были рассчитаны на низкорослых матросов, а не на высоких обитателей суши. Затем взгляд Избранного упал на плывущий неподалеку «Ханнема». На палубе Акскевлерен заметил две фигуры. Может, один из них – Полома?

Интересно, о чем он сейчас думает?

Оказывается, экспедиция держит путь к Новой Земле… Эриот узнала об этом из слухов, упорно ходивших среди колонистов. Одни говорили, что подобное невозможно; другие просто отказывались верить в то, что такое место вообще существует на белом свете. Но стоило Эриот услышать новость, как она сразу поняла: слухи верны.

Поначалу слова эти – «Новая Земля» – были чем-то призрачным. Страна, существующая только в воображении… Однако после разговора с Розаллой они обрели реальные очертания. Эриот мрачно улыбнулась, подумав, что пожилая женщина наверняка была бы счастлива, окажись все правдой.

Неожиданно девушка поймала себя на том, что она сама тоже очень рада, потому что держит путь к Новой Земле, прочь от Хамилая, прочь от прежней опостылевшей жизни.

Отлично, подумала Эриот и со свойственной ей практичностью решила, что было бы неплохо хоть на пару дней сойти на сушу. Она устала от пребывания в чреве огромного деревянного кита, где было темно и душно. Ей нужен воздух, но вряд ли солдаты позволят выйти даже на палубу. Эриот подумала, что, как и все остальные колонисты, она будет вынуждена провести остаток путешествия в трюме, и от этой мысли ее охватила паника. Нет, этого ей не пережить. Заточение в трюме равносильно смерти.

По ступеням спускались все новые и новые солдаты – в основном рядовые, но оказался среди них и один офицер, судя по шеврону на рукаве мундира. Они столпились внизу возле лестницы, словно опасаясь, что им придется второпях подниматься наверх. Офицер показался Эриот чересчур молодым – такому не то что солдат, детей нельзя доверить.

Он откашлялся, чтобы привлечь внимание, а затем заговорил на удивление начальственным тоном, какого Эриот от него никак не ожидала.

– У меня для вас сообщение от капитана корабля. Его голос услышали на всей палубе; колонисты стали придвигаться ближе к лестнице, но солдаты преградили людям дорогу, не пуская дальше.

– Уверен, что вы все поняли: мы плывем не на остров Каел, – произнес офицер.

Несколько колонистов попробовали было возмущаться, но остальные зашикали на них.

Офицер подождал, пока восстановится тишина.

– Как многие из вас уже догадались, в действительности наша экспедиция направляется к Новой Земле.

Эриот ожидала, что вновь раздадутся возмущенные крики, однако все стихли. Офицер вновь сделал паузу: или ожидал, что его перебьют, или для того, чтобы подчеркнуть важность своих слов.

– Плавание займет около тридцати суток – возможно, меньше. Дней через десять покажется небольшой островок под названием Тюленья Скала. Там мы запасемся пресной водой и свежим мясом. После этого вам позволят выходить на палубу по нескольку человек один раз в день. Чуть позже вы сможете выходить на палубу в любое время.

У Эриот сжалось сердце. Неужели ей придется провести узницей в трюме целых десять дней?..

– Но почему капитан поверит в нашу лояльность только после Тюленьей Скалы? – спросила она, поднимаясь с места, и сама удивилась своему решительному тону.

– Кто это спрашивает? – требовательно произнес офицер. Эриот выступила их темноты, чтобы он смог увидеть, кто с ним говорит.

– Это я спрашиваю, – произнесла она слегка дрожащим голосом. Потом добавила более твердо: – Мое имя Эриот Флитвуд.

Представившись, девушка расправила плечи и гордо подняла голову.

– Потому, Эриот Флитвуд, что капитан известил меня, что после Тюленьей Скалы ветры и течение не позволят нам вернуться в Хамилай и останется только одно – плыть к Новой Земле. Как только мы минуем Тюленью Скалу, обратной дороги назад у нас больше не будет.

– Это не слишком утешительная новость, особенно для тех, у кого больше не осталось сил, – раздался еще один голос, и рядом с Эриот встал Арден.

Солдаты еще крепче сжали свои огнестрелы, хотя великан пока никому не угрожал своими действиями. Что касается офицера, то тот явно растерялся: либо он не ожидал такой откровенности, либо не знал, опасаться ему Ардена или нет.