Игорь Борисенко - Слепец

– Не спится, - высказал очевидную мысль Слепец.

– Ага, - мгновенно ответил Приставала. Мышонок промолчал, хотя тоже не спал - он вообще после первого своего рассказа предпочитал слушать беседу, а не участвовать в ней.

– Вот скажи Морин, ты ведь жил далеко на юге?

– Ну… достаточно. Хотя до Края Мира от нашего Коррознозда ой как далеко!

– И все же. Значит, ты можешь сравнить - что хуже, а что лучше, жара или холод.

– Тут я даже думать не стану! - Приставала протяжно вздохнул. - Холод, по-моему, это всегда только смерть.

– От жары тоже сдохнуть можно, - подал голос Фило. - Куда бы мы сейчас делись, будь вокруг та же степь, а над головой ни единого облачка и горячее июльское солнце?

– Ты что, знаешь больше меня? Бывал у нас на юге? От солнца спасение простое: носи с собой раздвижные шесты, да тент поплотнее. Ну, и воды конечно. Днем лежишь себе под навесом, иногда полоскаешь горло водой, но не пьешь ее, а выплевываешь обратно в бутыль, и крышкой закупориваешь. Раз в час - глоток можно выпить. Так долго можно протянуть, даже в самом сердце пустыни. Ночью идешь себе по звездам… А здесь, посреди зимы, каким навесом можно отгородиться от холода? На многие тысячи шагов вокруг ни единого деревца для костра! И еще учти, что сейчас не холод, так, баловство. Я ведь давно тут живу, знаю, какие бывают зимы.

– В сугробе можно спрятаться и не замерзнуть, в любой мороз, - пробормотал Фило, засыпая. - И так же, как ты воду попиваешь в пустыне, можно настоечкой лечебной… согреваться иногда…

Раздалось тихое сопение, а потом и храп - Мышонок уснул. Все же, ему сегодня досталось больше остальных. Однако Приставала этого словно не заметил, продолжал тихонько бубнить.

– Настоечкой погреться! Научился, видно, у своего колдуна за воротник заливать. Так согреешься до того, что уснешь в том сугробе вечным сном. Нет, меня никто не переубедит: жара лучше холода раз во сто! Жара у меня в мозгу сладкие видения вызывает… Полураздетые красавицы, легкая, освежающая водяная пыль, которую ветерок несет от бьющих фонтанов. Благословенная тень у стены, где стоят столики и подают охлажденное виноградное вино… А здесь, в этом болотно-лесном краю с его холодами, откуда взять тот прекрасный искрящийся напиток, веселящий одним своим видом? Грубые скоты, они лакают вместо него разную бурду, которую некоторые святотатцы осмеливаются тоже называть вином! Оно-то не веселит, оно мозги набекрень сворачивает. А неотесанной деревенщине только того и надо, она никогда не сможет понять, как это так - смаковать алкогольный напиток, чтобы почувствовать его божественный аромат! В их куцых мозгах одна мысль: как бы быстрее замутить свой разум, подраться, выблевать всю закуску и уснуть с чувством выполненного долга!

По мере произнесения речи Приставала говорил все громче и громче, пока Слепец наконец не ткнул его в бок.

– Ладно, уймись, я ведь только про жару спрашивал, а не просил пропеть оду вину.

– Что ты знаешь о вине и одах?? - сварливо, но уже тише спросил Приставала.

– Достаточно. Хотя и не знаток, как ты.

– Вот и помалкивай.

– Ты тоже. Давай спать. Только знаешь что мне пришло в голову: раз здесь посреди голой степи ловушки стоят неизвестно на кого, значит, могут бродить и хозяева тех ловушек? Кто ведает, какие они из себя, какие у них повадки? Короче, надо караул нести. Будем по очереди, а Фило пускай спит.

– С чего это?

– Поздно сейчас уже рассказывать очевидное такой дубине, как ты. Напомни завтра утром, я тебе растолкую. Я гляжу, ты болтаешь без умолку и сна ни в одном глазу. Будешь первым караулить?

– Нет уж, не буду.

– Тогда спи быстрее. Я тебя поближе к утру разбужу.

Приставала резко отвернулся и обиженно дернул на себя одеяло. Несмотря ни на какие обиды, вскоре его храп присоединился к храпу Мышонка. Слепец лежал, уставив незрячие глаза в темное небо, которое вновь заволокло тучами. Он не видел, он знал: ни одна звезда не светит им сверху. В кромешной тьме на землю, кружась, падали редкие маленькие снежинки.

Утром хорошо выспавшийся Фило был полностью готов к пути, а вот его попутчики выглядели изрядно не выспавшимися. Морин брюзжал и ругался из-за всякой чепухи. От него досталось и погоде, и предстоящей дороге, и товарищам (больше всего - добродушно молчащему Фило).

Они двинули в ту же самую сторону, откуда по небу начал свой путь размазанный по мутной, но тонкой пелене облачности солнечный круг. В его окрестностях из сплошного серого покрова проступали зловещие очертания - то огромная волчья голова, то крылатое чудовище с длинной шеей, то гигантская кривая сабля. Все, даже Слепец непрестанно обращали внимание на эти причудливые облачные фигуры, и никто не заметил появившуюся у самого горизонта точку. Если бы кто-то из двоих зрячих обернулся, он сразу разглядел бы ее на фоне серого однообразия на земле и в небе.

Приставала, как это зачастую с ним случалось, был всем и вся недоволен, отчего светился впереди ядовито-желтым, желчным светом. Фило, равнодушно бредущий рядом, казался еле различимым во тьме серым пятном, изредка озаряемым вспышкой, когда он видел в небе наиболее причудливое облако. Небо ни с того, ни с сего стало представляться Слепцу ровной белой поверхностью, на которой прорисовывались загадочные силуэты. Ради интереса он пару раз вслух описал то, что видел, и убедился: в точности такая же картина предстает перед глазами его товарищей. Вот, еще одна загадка внутреннего ока, еще одно применение, правда, совершенно бесполезное. Зачем ему облака? Любоваться прекрасными закатами и потрясающими рассветами? Ну что ж, не самая плохая штука. Улыбнувшись сам себе, Слепец отвлекся от созерцания такого странного неба и немедленно встрепенулся, ибо заметил позади себя еще одно, крошечное сияющее пятно. Поначалу он решил, что таким образом в его призрачный мир вторгается Светящаяся Гора, но тут же понял - не она. Пятно медленно двигалось… И, вернее сказать, там было целых два пятнышка! Слепец сосредоточился на них и вдруг его будто бы рывком приблизили к загадочным пятнам, хотя тело оставалось на месте и даже шло в противоположную сторону! Опять новое умение! Слепец порадовался бы, поудивлялся, да некогда было. Сосредоточившись, он пытался определить, что же такое "разглядело" его внутреннее око?

Такого видеть ему еще не приходилось: одно пятно, бледно-зеленое, вытянутое, подпрыгивало верхом на другом, красным. Разноцветные кляксы становились все четче, приобретали знакомые формы… Флегматичное, равнодушное зеленое пятно стал походить на человека, а красное - на стремительное и гибкое животное большого размера. Достаточно злое и нетерпеливое.

– К нам гости! - негромко сказал Слепец, не замедляя шага. Приставала обернулся и воскликнул: