Игорь Борисенко - Слепец

– Да-да! - воодушевленно продолжил Приставала, не замечая, или не желая замечать насмешки в словах товарища. - Это же надо, один гад обвинил меня в том, что я воровал его апельсины! Кстати, ты любишь апельсины?

– Сейчас не время для выяснения вкусовых пристрастий! Тем более, что я в первый раз слышу о такой штуке. Давай его сюда!

– Но у меня только две штуки…

– Ничего, поделим! - Слепец засмеялся и потрепал Морина по плечу. Вскоре их радость была дополнена новой: одной из свежевыструганных стрел Фило смог сбить в траве бегавшего там кулика, достаточно жирного и большого.

– Похоже, сегодня у нас будет славный ужин!! - радостно воскликнул Приставала. Впервые за долгое время он перестал дуться на весь мир и бурчать себе под нос разные ругательства.

Действительно, настроение их значительно улучшилось. С отвращением проглотив обычную порцию фруктов, каждый поглодал нежные косточки кулика. Мяса на них почти не было, однако мясной дух от костра расплывался на славу. Как мало нужно человеку, чтобы вновь почувствовать себя живым! Такой крошечный кусочек животной пищи, скорее даже ее запах - и они уже не сидят, нахохлившись, как замерзшие птицы, а шутят, рассказывают друг другу разные истории. Потом Морин поделил на равные части апельсины, которые оказались очень ароматными, сладкими и сочными. Правда, Слепец с большей радостью съел бы сейчас кусок простого копченого окорока, но на худой конец сгодилось и такое.

Если присмотреться, впереди можно было разглядеть мерцающие в мутной темноте огоньки - это ночевал не уехавший далеко обоз. Утром, когда трое путешественников снова были голодны и угрюмы, они пересекли место их лагеря. Длинная полоса костров, куч мусора и объедков тянулась вдоль дороги. В шеренге деревьев теперь торчали три уродливых пня… Приставала едва ли не обнюхивал места остановок купцов, и в конце концов вернулся с бурдюком, отзывающимся на потряхивание несмелым плеском. Изнутри пахло неплохим вином. В карманах у Морина лежали две бараньих кости с остатками мяса и полусъеденная краюха хлеба.

– Свежая, - мечтательно прошептал Фило, потянув носом. - Наверное, у них в обозе походная пекарня.

– Это непременно! - подтвердил Приставала. - Южные люди привычны к разным удобствам, которых полно в их городах, и возят за собой все, что только могут захватить. Даже ванны!

– Глупость, - пробормотал Мышонок, а Слепец молча вздохнул, потому что на ванну он променял бы что угодно… разве что кроме вон того почти что целого куска мяса на длинном ребре!!

Наскоро уничтожив скудные находки Приставалы, даже не запалив при этом костра, путешественники отправились дальше. Морин жизнерадостно рассуждал, что следует идти как можно быстрее и всю дорогу питаться отбросами, оставленными позади себя богатыми обозниками. Мысль была подходящая для нищего попрошайки, однако и бывший король не нашел в ней ничего зазорного. Он только выразил легкое сомнение, что сможет шагать достаточно споро в своих полуразвалившихся сапогах.

Следы идущих впереди попадались постоянно - то куча навоза, то рваный бурдюк, то огрызок фрукта, то сломанное колесо. Однако обоз, без сомнения, двигался быстрее, чем они втроем могли шагать на своих усталых ногах. Расстояние увеличивалось, что заставляло Приставалу ныть. Когда он начинал обыск очередного покинутого лагеря, объедки приходилось добывать с боем у разной животной мелочи. Вороны, мыши и какие-то длинненькие хищники, похожие на хорьков, не собирались оставлять трем измученным путникам ничего съестного. Однако, вечером на третий день после встречи с обозом, зоркий Фило снова разглядел впереди, на дороге, черные пятнышки возов.

– Неужели они так рано остановились сегодня? - удивился Слепец.

– Да мало ли, может, лошадям решили дать побольше отдохнуть, или праздник какой, - откликнулся Приставала. В окружавшей Слепца вечной тьме он сиял сейчас многоцветным переливчатым огнем: наверняка, задумывал какую-то хитрость. - Я про праздники уже и не помню ничего, столько времени прошло! А может, просто начальника обоза растрясло? Вы того… не подходите ближе, ладно? Чтобы они нас не заметили, да не стали гнать подальше или там охрану усиливать. Я лучше по темноте к ним наведаюсь да посмотрю, что к чему.

Да, хитрец так хитрец! Даже сам себе не хочет признаться и сказать все напрямую: проберусь мол, да чего приворую. Однако, Фило, терпеливо выслушав обоих, сказал, что стоит обоз вовсе не из-за прихотей командиров или усталости лошадей. Просто впереди находился город. Морин сначала не поверил этому и даже побежал за пределы тоннеля, чтобы проверить. Вернулся он с недовольной усмешкой на лице.

– Что же, ты прав. Скажи, знал поди наперед?

– Ну, я же говорил, что ездил тут года три назад, и город этот видал, только не помнил, как скоро мы до него дойдем. Называется он, если я ничего не путаю, Борт.

– Город - это хорошо, - пробормотал Приставала, подозрительно озираясь. - Это даже лучше, чем просто внезапная остановка обоза…

Радость по поводу появления города притупила внимание путешественников. Они скорым шагом направились к крайним телегам обоза, не замечая куч фруктов, валявшихся как попало на обочинах, завалившихся набок повозок, павших лошадей. Слепец не меньше других погрузился в предвкушение нормальной пищи, так что не сразу ощутил волны ужаса и злобы, наползавшие на его разум издалека. В конце концов он остановился, как вкопанный, ибо ему показалось, будто он попал в мрачные подземелья, где десятки палачей одновременно мучают несчастных жертв. Только вопли и стенания последних разносились не в воздухе, а в той таинственной субстанции, что воспринимается непосредственно мозгом.

Многие уже умерли, но их предсмертные крики еще бились вокруг, как затихающее эхо, как задыхающиеся рыбы, которые трепыхаются из последних сил в рыбацких сетях на берегу. Вдруг Слепец явственно представил себе, как они извивались далеко впереди, во тьме, в последний раз отчаянно сверкали - и потухали навсегда. Те, кто до сих пор был жив, пронзали тьму тусклыми лучами ярости.

Погруженный в свои чувства Слепец очнулся только тогда, когда Фило потряс его за плечо. Они с Приставалой стояли впереди, видимо, вернулись, заметив отсутствие вожака.

– Ты что? - хрипло спросил Морин. Не нужно было видеть голубого сияния страха, чтобы понять, как он испуган. Теперь все знали: с обозом случилось нечто ужасное. Настолько отчетливо в воздухе витала угроза, настолько отчетливо здесь пахло болью, кровью и смертью. Проделавшие длинный путь коррозноздцы нашли здесь для себя плохой конец… Потому Слепец не стал отвечать, просто взмахнул рукой, прося товарищей двигаться дальше.