Александр Гуров - Рождение Повелителей - Часть 1

— Успокойтесь! Успокойтесь оба! — встал со стула Гефест, ударив перед этим о край стола с такой силой, что чуть не перевернул все тарелки и кружки. — Что вы грызетесь, как маленькие дети? Не можете поделить игрушку?! Вы — одна семья! Вы — братья!

— Он мне не брат, северный пес! — теряя контроль, выкрикнул начальник городской стражи. — А ты Гефест, мне не отец!

Артрест встал из-за стола и быстрым шагом направился к выходу, перед этим толкнув Немо в плечо, северянин не отреагировал. "Пусть мечется! Пусть почувствует, что такое одиночество и страдания!" — злобно подумал Немо, но тут же отбросил злорадные мысли.

— Жалкие псы, мы встретимся в Травансале! — раздался злобный голос Артреста, скрывающегося за проемом дверей.

Гефест стоял, как вкопанный, не в силах пошевелиться. Слова родного сына ранили его до глубины души. Что твориться с Артрестом? Он никогда не был таким. Ошеломленный кузнец не двигался, его лицо было мрачным, как камень, словно древнее изваяние великого скульптора. Сразу выдались морщины, показались глубокие провалы глаз, взор был лишен жизни, на Гефеста было страшно смотреть. Глаза налились страхом и злобой, злобой на самого себя. Как он мог допустить такое? Неужели он потерял сына?! Из минутного оцепенения Гефеста вывели раздавшиеся, как раскат грома, слова Малаха.

— История повторяется. — хватая Немо за руку и выводя из кухни, сказал он, следом за северянином и знахарем поспешила Анадель.

Кузнец еще несколько минут стеклянными глазами смотрел на дверь, через которую недавно вышел Артрест. Гефест присел на стул, сегодня он был отдан своим рассуждениям, страшным рассуждением, он понял слова знахаря… "история повторятся"… эта фраза вертелась в его голове.

— Ужин не удался — раздался в пустой комнате голос кузнеца.

Малах и Немо поднялись наверх (Анадель ушла в свою комнату, чтобы не мешать разговору знахаря и северянина, гадалка знала, что значит беседа с Малахом, поэтому не вмешивалась), расположились в комнате северянина. Сразу было понятно, что предстоит нелегкая беседа. А по виду Малаха она не предвещала ничего хорошего. На удивление разговор пошел совсем в другом русле. Знахарь расспрашивал Немо насчет Анадель, о предстоящем отъезде на Восток, о тренировках, но ни словом не заикнулся о том, что произошло недавно на кухне, да и Немо не хотел возвращаться к тому инциденту, чувствую в нем и свою вину.

Тем временем ночь набирала свою силу, на улице уже стали тушить фонари. Малах ушел, оставив наедине с мыслями и Немо, и Гефеста, и Анадель, которая только сейчас узнала, что ее возлюбленный не сын Гефесту, что он родом из Андариона, только сейчас поняла, как мало она знает о будущем супруге.

Город утопал в ночной тишине, спал мертвецким сном. На небе не было ни единой звезды, полотном его занавесили тучи, даже яркая полная луна затерялся где-то за облаками.

Немо спал. Непривычно спокойно. После знакомства с Анадель кошмарные сны стали приходить все реже и реже, сознание уже давно не переносило северянина на его родину, он уже давно не видел бойни в Найнлоу. Теперь во снах Немо гулял по чистым, словно небо, полям, старый запах смерти сменился чудным ароматом многих и многих трав и цветов, чистые луга, яркое манящее солнце, легкий летний ветерок. В этих снах с ним была его возлюбленная. Прекрасная молодая девушка манила его к себе рукой, он шел к ней, под ногами поскрипывала мокрая от росы трава, в спину подталкивал ветерок, отовсюду доносились радостные голоса птиц, ничто и никто не могли осквернить эти места. Полное блаженство и миролюбие царило здесь, не было ни зла, ни смерти, ни ненависти.

"Может когда-нибудь страна моих снов откроет мне свои ворота, заберет меня от людских проблем и невзгод, закрыв страшную реальность надежным замком, оставит меня рядом с Анадель, навечно! — подумал проснувшись Немо".

Северянин встал с прекрасным настроением, солнце уже вовсю светило в открытое окно, только вот птиц слышно не было, осень давала о себе знать. На дворе был последний день сентября, до травансалького турнира оставалось чуть больше месяца. Дорога до города занимала добрых три недели, оставались последние дни перед отъездом, последние дни, которые Немо хотел провести с Анадель. Но Гефест запретил полностью отказываться от тренировок: "Подумай почти месяц пути, по такой дороге ты растрясешь все свои умения" — пытаясь шутить, говорил он. Немо делал так, как просил его отец, хотя знал свои силы и был в них уверен. Тренируясь во дворе в многоборье, он уже не раз оставлял Гефеста лежать на полу, не раз он сбивал стрелы кузнеца на лету, не позволяя им долететь до мишени, делал это по двум причинам: во-первых, показывал свое мастерство, во-вторых, беззлобно мстил кузнецу за насмешки (Гефест любил вспоминать, как Немо не мог попасть в мишень, на второй день после встречи с Анадель).

Солнце играло утренними лучами. Анадель эту ночь не ночевала в доме кузнеца, заранее договорившись встретиться у городских ворот, — как в старые добрые времена. Встретились, как и планировали. Стражники уже знали эту парочку в лицо и без слов пропускали их каждый раз. Сегодня Немо и Анадель пошли на север, идя в точности по тому пути, по которому вез обессилевшего северянина Гефест. Трава уже давно поддалась желтизне, исчезли кузнечики, стали скрываться в норах мыши, все букашки попрятались. Грозовые тучи стали над головами антрацитовыми стражами, закрывая собой солнце, превращая солнечное утро в пасмурный полдень. Скоро должен начаться дождь, уже первые капли стали брызгать с неба. Ветра на удивление не было, наверное, выжидал перед началом бури.

Пасмурная погода ничуть не беспокоила влюбленных, они медленно шли, держась за руки, вдоль устеленного золотом поля. Изредка все же вырывался прохладный ветерок, дул прямо в лицо и заставлял щуриться, тут же утихая. Вдали виднелись пики Келебреттских Гор, опоясывающих весь запад, севернее — огонь. Огонь?! Степь горит! Скоро подберется к городу, и что тогда? Надо быстро бежать в Нимфею, предупредить о пожаре!

Огонь быстро расползался окрест, сухая пожелтевшая трава горела как нельзя хорошо, пламя переходило с одной травинки на другую, молниеносно приближаясь к городу. Деревянный частокол не устоит от огня, надо было быстро что-то предпринять. Скоро весь город был на ушах, звенели колокола, трубили из военных рогов. На пожарище выбегали горожане, некоторые сперва оторопели и смотрели, как одурманенные, на приближение огня, другие не мешкая принимались за пожаротушение.

Суета разразилась окрест, одно ведро воды следовало за другим, их передавали из рук в руки, и быстрым темпом шло тушение пожара, но этого было мало, уже высохшая осенняя трава загоралась вновь и вновь, словно заколдованное. Пламя смертельной стеной надвигалось на город. Огонь усиливался, накатывался на городские стены исполинской силой, которую едва можно было приструнить теми малыми силами, что были у горожан. Дело было безнадежным… Поднялся ветер, словно ведомый чей-то рукой, все ярче раздувал пламя, бил в лицо, заставлял слезиться глаза. Гарь и копоть не давали свободно дышать, пепел скрипел на зубах, застил глаза. Темные тучи надвигались все сильнее, но свет от огня был куда ярче солнца в любой из летних дней. В степи стояла невыносимая жара, но, привыкшему к кузнецкому горну, Немо огонь был не почем. Он лез очертя голову в самое сердце пожара, сражался с непобедимым врагом, заливал его водой, затаптывал ногами и тяжелыми покрывалами. Нашлись смельчаки и вроде Немо, но, получив пару ожогов, скрывались обратно от адского пекла и исчезали за спинами людей. Вся Нимфея отчаянно боролась, но что мог сделать человек против стихии? Огонь уже пошел вглубь города. Синим пламенем горели дубовые бревна частокола, воспламенились несколько домов, стоящих близко к нему. Спасения уже не было, вскоре город превратится в груду пепла…