Евгения Горенко - Брат-чародей

Когда она скрылась за поворотом, Гилл медленно перевёл глаза на уже оказавшуюся рядом Легину.

— Привет, сестрёнка! Как у тебя дела? — обняв её за плечи, нарочито весело поинтересовался он.

Легина вздрогнула.

— Что ко мне в гости не заходишь? Нет времени? Или не знаешь, где я живу? Ну тогда хоть скажи, где сама живешь. Я навещу тебя. Как-нибудь. И ты заходи. Моя мама будет рада тебе. Она гостей не любит, но ты — ты совсем другое дело… Чего грустная-то? — тряхнул он её, словно намереваясь этим оживить её. Одна мысль пришла ему в голову. — Если кто тут тебя обижает, ты только скажи. Я разберусь. Гина, поняла?

Она выдавила из себя кивок.

— Ну, приятно было с тобой поболтать. Заходи, если будешь в наших краях. А мне пора бежать.

Руки Гилла упали с её плеч — и от этого словно и его мысли оставили её саму; Легина, по-прежнему не отводившая от него глаз, хорошо заметила это. Его лицо было таким, какое обычно бывает у человека, считающего, что никто на него не смотрит: задумчивое, чуть неуверенное и как будто не здесь.

Он ушёл, торопясь и не оглядываясь.

…Легина подошла к пыльному, рассохшемуся подоконнику, на котором нереально-ярким сном лежал начинающий уже увядать цветок. Медленно-медленно протянула к нему руки — но вдруг, сильно покраснев, от чего её обычно бледное лицо стало почти одного цвета с бутоном, отдёрнула их и быстро зашагала прочь.

Оставив чужой сон на чужом подоконнике…

Перед зимними праздниками в Венцекамень почти день в день вернулись Кастема и Айна-Пре. Кастема ещё распаковывал вещи, когда к нему заглянули первые гости.

— Здорово, непоседа, — широко улыбнулся Чень. — Как съездил?

— Нормально… Вы, как, разделите со мной обед? А то я проголодался, мочи нет. Тогда я скажу, чтобы Фаюнг накрыла на троих.

— Прикажи уж на четверых, — поправила его Кемешь. — Скоро должен подойти Айна-Пре.

— Хорошо… Как тут у вас, всё ли ладно?

Чень сел в широкое, грубо сколоченное деревянное кресло.

— Да не так, чтобы совсем всё ладно… Третьего дня случился пожар на причальных складах. Сгорела куча леса, который ещё осенью сплавили из Мохони… В левобережной Астарении на скотину напал мор. А крестьяне так торопятся резать ещё не заболевших коров, что весной детям и молока не будет… У старой леди Мерривей случился удар. Она очень плоха. Королева теперь в трауре. Это ведь последняя её фрейлина, с которой она приехала в Рению… Ну а ты что выездил? Мы тут наслышаны о твоих подвигах.

— Да уж, — рассмеялся всё ещё возящийся с дорожными вещами Кастема. — Сага о том, как ренийский чародей перепил хассанеянских купцов. Ну, шутки шутками, — продолжил он сдержаннее, — а выигранных от пари денег хватило закупить достаточно дольденского хлеба. Так вот… Там ведь, что летом не вытоптали войска, то зимой ушло за долги.

— Нет, так дело не пойдёт! Ты нам подробно расскажи, как всё было, — глаза Ченя нетерпеливо блестели.

— Не приставай к человеку, — вступилась за товарища Кемешь. — Видишь, устал с дороги!

— Да ничего. Сейчас всё и расскажу. Только пошли уже обедать. Есть хочу, жуть… А дело было так…

В столовой комнате весело горел камин. Отблески огня играли на гранях стаканов. Сдержанно стоящая в стороне служанка с неодобрением поглядывала на слишком шумный разговор за столом. После первой перемены блюд в комнату без стука вошёл Айна-Пре, румяный и бодрый с мороза. Фаюнг ещё больше поджала губы на его запанибратское появление. Тут Кастема заметил, что на столе не оказалось четвёртого прибора. Почти смиренно он напомнил служанке, что она забыла сделать. Когда та демонстративно послушно скрылась за дверями кухни, Кемешь в осторожных выражениях выразила удивление её поведением. Кастема нарочито испуганно огляделся по сторонам и понизил голос до шёпота.

— Иногда мне кажется, что это она хозяйка в этом доме. А не я.

— Умеешь ты баловать слуг, — пожал плечами Айна-Пре. — Я себе такого не позволяю.

— Что-то ты не в настроении, — пригляделся к нему Чень. — Рассказывай, что случилось. Как съездил? Нашёл то, что искал?

Айна-Пре дождался, пока вернувшаяся служанка не закончила свою возню с тарелками и не вышла из комнаты, повинуясь полученному от хозяина знаку.

— Кажется, нашёл… Но не уверен.

— Рассказывай по порядку, — попросил Кастема.

— Хорошо. Из всего того списка учеников чародеев вешкерийского Круга к тому времени, как я туда приехал, осталось только двое. Во-первых, хозяйка хутора, крепкая пожилая женщина, вся жизнь которой подчистую заполнена хозяйством, детьми и внуками. Про свою чародейскую юность вспоминать не любит. Там чисто… Во-вторых, бродячий фокусник, одноглазый Лис. Я его едва нашёл. Когда Круг распался, он поначалу пробовал использовать свои ещё не очень значительные умения… и даже пытался самотужки овладеть остальными чародейскими тайнами. Благо, ему досталась почти вся библиотека Круга. Судя по тому, что я от него услышал, он был настойчив и честолюбив. Сейчас он развлекает нехитрыми трюками деревенские ярмарки. Там тоже чисто.

— Это всё? — после паузы спросила Кемешь.

— Нет. Был ещё один. Дареджей.

— Если верить нашим записям, он вот-вот должен был войти в Круг, — уточнил Чень.

— Да. Он у них был одним из самых способных учеников. И, судя по всему, он ничего не забыл и ничего не простил. Дареджей много лет был у "вешкерских братьев", говорят, даже командовал сводными отрядами в Большом восстании. Потом на несколько лет исчез — и объявился в Местании, драгунским капитаном, а затем и полковником. В самом начале этой войны был тяжело ранен и попал к нам в плен. Долго болел, но так и не выкарабкался. Буквально за день до моего второго приезда в Вешкерию он умер. Сведения точные.

— Значит, ты с ним не встретился? — нетерпеливо спросила Кемешь.

— Нет.

— Эх, плохо…

— Плохо, конечно. Теперь уже и не узнать точно, его ли рук это дело…

— Почему же, — поправил его Чень. — Если у нас больше «дыр» не будет, значит — его.

— Да, придётся ждать, — нехотя согласился рассказчик. — Просто ждать. Впрочем, у меня есть ещё одна ниточка. К раненому Дареджею из Венцекамня приезжал какой-то родственник, скорее всего брат. По имени не то Челеней, не то Чебутар…

— Черендар. Младший брат по матери, — уточнил Чень. — Я нашёл это в бумагах. Уже после твоего отъезда.

— О! И я хочу найти его. Может, хоть через него мне удастся увидеть. Всё-таки кровное родство.

— Черендар, Черендар, — задумчиво протянул Кастема. — Где-то я слышал это имя… Вспомнил! Они с женой держат трактир возле старого порта. Где-то рядом с часовой башней.

— Точно! И мне говорили про трактирщика! Названия заведения не помнишь?

— Нет.