Ричард Кнаак - Кровавый Прилив

— Кос-кос-кос, — громко бормотал невольник, обращаясь к невидимому собеседнику.

Фарос понятия не имел, звали ли Косом раненого раба или это имя одного из его друзей, а может, просто часть какого-то слова. Его не интересовало, что бормочет безумец, но волновало, что его голос может привлечь охотников. Раненый минотавр был слишком тяжёл, чтобы можно было вытащить его из пещеры и унести подальше, значит, придётся уходить самому. Фаросу было известно о существовании другой пещеры на верхушке холма, она была менее безопасна, но зато мередрейки не смогут там его отыскать по следу крови. Как только минотавр двинулся к выходу, раненый встрепенулся:

— По… жалуйста… Са… хд, нет!

При упоминании имени начальника Фароса снова забил озноб, и он бросил безразличный взгляд на изломанное тело.

— Нет… — Раненый пытался забиться в угол, дёргаясь от воображаемых ударов.

Фарос покачал головой и полез наружу. Раб был абсолютно безумен и при смерти, а ему нужно спасти себя. Восстание в Вайроксе научило его, что единственная фигура, о которой стоит беспокоиться, — его собственная.

В горах поднялся сухой ветер, забивая пылью в рот и нос, но минотавру надо было спешить, пока двоих беглецов и их преследователей не видно. Когда он достиг следующего склона, с севера вновь послышалось движение, и Фарос мгновенно скрылся за развалом камней. Скоро появился крадущийся людоед. Сначала минотавру показалось, что тот направляется к нему, но потом он понял, что людоед идёт к пещере, которую Фарос недавно оставил. Тупое создание шумно, подобно мередрейку, втягивало воздух, но как-то неуверенно. Фарос затаил дыхание, когда охотник, держа дубину наготове, оглядел окрестности. Широкие плоские ноздри задрожали, и людоед сделал ещё шаг к пещере. Он прошёл мимо входа, не заметив его, потом внезапно развернулся и направился прямо к пещере.

Фарос мог только предположить, что раненый громко застонал или заговорил. В любом случае, этим он подписал себе смертный приговор. Огромный людоед теперь осторожно заглядывал в узкий лаз. Затем, несмотря на все расчёты Фароса, с удивительной ловкостью полез внутрь.

Внезапная решительность бросила Фароса вперёд — он забыл про недавнее намерение спокойно уйти. Бросившись вниз, минотавр по дороге схватил острый камень размером с добрый кулак. Приблизившись к входу, он услышал из пещеры глухое ворчание, а затем несколько тяжёлых ударов.

Едва Фарос успел найти подходящее место, как из лаза показался людоед, проталкивающий перед собой окровавленную дубину. Не давая тому времени опомниться, минотавр изо всех сил швырнул камень в голову людоеда. Кровь залила уродливое лицо, но казалось, удар большого вреда не принёс. Прежде чем охотник смог пустить в ход дубину, Фарос кинулся на него. Несмотря на ярость и внезапность нападения, хорошо откормленный людоед имел преимущество. Он легко увёртывался от рогов Фароса и несколько раз ударил того по лицу.

Они разошлись и закружили друг возле друга, выбирая время для новой атаки. Людоед ловко прыгнул вперёд, и когда осторожный Фарос отскочил, тому удалось вновь завладеть выпавшей дубиной.

— Ф'хан… Урсув Суурт! — прорычал людоед, обнажив жёлтые зубы. — Д'каи ф'хан!

Несмотря на долгое рабство, Фарос очень мало понимал из звериного языка хозяев, но знал, что «Урсув Суурт» на древнем людоедском означает «минотавр». Что касается остального, то достаточно было только взглянуть в налитые кровью глаза, чтобы получить перевод. Людоед явно не собирался ловить его живьём, он только примеривался, как бы получше нанести смертельный удар. Фарос прыгнул вперёд, чем удивил противника — на плоском лице людоеда появилось выражение несказанного удовольствия.

Дубина быстро пошла вниз, но Фарос молнией метнулся в сторону, и она с грохотом разметала по земле мелкие камни, подняв облачко пыли. Кинувшись к выведенному из равновесия охотнику, минотавр ударил ногой по основанию оружия, выбив его из рук людоеда. Прежде чем тот сумел оправиться, новый удар в низ живота потряс его. Согнувшись пополам, людоед попытался дотянуться до дубины, но Фарос опередил его. Взмахнув оружием, он размозжил череп людоеда. Громко хрустнули кости, и волосатый гигант медленно завалился назад, однако, к удивлению минотавра, тут же пытался подняться. Тогда Фарос подскочил к нему и принялся наносить удары один за другим, пока не убедился, что противник мёртв.

Тяжело дыша, минотавр отбросил измочаленную дубину. Только сейчас он понял, что напал на людоеда не из-за раненого раба и не ради защиты своей жизни. Только дикое желание убивать врагов и мстить толкнуло его на этот поступок.

Кровавая пелена медленно спала, и Фарос принялся заталкивать мертвеца под ближайшую скалу, чтобы остальным охотникам было трудней обнаружить тело. Затем он вернулся на место боя и забросал песком и пылью все следы крови и борьбы. Вскоре только лежащая дубина выдавала, тайну происшедшего.

Закончив, Фарос бросил взгляд на пещеру, затем посмотрел в сторону, куда недавно ушли двое рабов, и жажда крови вновь заклокотала в его горле. Минотавру не составило труда найти их следы, а также следы погони. Двое противников не слишком беспокоили его, но вот сопровождающий их мередрейк внушал опасения.

Жажда мести уже целиком завладела молодым минотавром, пролитая кровь врага горячила сердце. Он двинулся параллельно цепочке следов, затем свернул, поднимаясь на вершину ближайшего холма. За эту неделю он детально изучил местность и догадался, как пойдут охотники и жертвы, поэтому решил двигаться более коротким путём. Фарос полагал, что, скорее всего, оба минотавра заплутали в лабиринте холмов и теперь углублялись в узкий проход, который заканчивался тупиком с почти отвесными стенами. Чтобы подняться там, надо отрастить крылья или знать, как лазить по скалам, поэтому людоеды и их чешуйчатая гончая легко загонят беглецов в угол.

Вскоре Фарос увидел впереди два ковыляющих силуэта. Минотавр с повреждённой ногой хромал ещё сильнее, оба раба тяжело дышали и знали, что смерть близка. На ужасном общем Сахд неоднократно говорил им, что попытавшихся бежать ждёт только смерть. Для более верной иллюстрации своих слов начальник часто просил вернуть только головы беглецов, которые и выставлял на пиках вокруг лагеря. Это не удерживало рабов от попыток бежать, ведь, по правде говоря, терять им было нечего.

Фарос заколебался. На мгновение ему захотелось оставить этих глупцов на волю судьбы, пусть закончат жизнь в животе гигантской ящерицы. «Другие смогли уйти гораздо дальше, а может, и вернуться домой», — презрительно подумал он. Но запах свежей крови врагов вновь подстегнул его, заставив впервые за долгое время рассмеяться.