Ричард Кнаак - Кровавый Прилив

Верфи империи работали как никогда прежде в истории. День и ночь на Мито и Котасе, да и других островах не гасли огни. Рабочие добредали до постелей лишь затем, чтобы поспать, и, слегка перекусив, идти обратно на работу. Не осталось ни единой верфи, которая бы не работала с превышением нормы.

Никогда ещё столько новых судов не стекалось на рейд Нетхосака, заполняя собой гавань. И теперь на самой большой столичной верфи происходило пышное действие, посвящённое ритуальному числу «двадцать пять» — именно столько новых кораблей становилось в ряды имперского флота. Для этой цели и объединились император и его сын — чтобы встретить счастливый по счёту флагманский корабль «Приносящий Бурю».

Он возвышался на стапелях как морское чудовище посреди мелкой рыбёшки, блестя чёрными бортами. Как ни странно, но секретный проект разрабатывался ещё по приказу Чота, и первая модель была построена как раз во время переворота. Однако при Хотаке мастера придали судну более манёвренный киль и улучшили парусные характеристики.

Спускаемый корабль был вооружён большой катапультой на корме и мощной баллистой на носу. На борт могли подняться вдвое больше легионеров и членов команды, чем на обычное судно. На верхушке одной из трёх мачт развивался флаг Боевого Коня, а чуть ниже — бело-зелёный Морской Дракон. И, несмотря на колоссальные размеры, «Приносящий Бурю» мог развивать невероятную скорость.

По бортам выстроились команда и легионеры, смещавшись в пёструю толпу. Ни одна раса, даже люди, не строила таких судов. Вне сомнения, моря и океаны теперь принадлежали почти исключительно минотаврам.

Чуть позади флагмана ждали своего посвящения остальные суда — молчаливые братья «Приносящего Бурю», словно часовые, замерли на страже мощи государства. Лес мачт колыхал парусами под резкими порывами ветра.

Когда подъехали Хотак и Арднор, одетые в полированные панцири и тёмно-фиолетовые плащи, со стороны океана донеслись раскаты грома. Над шеренгами мрачных легионеров, идущих следом за императором, грозно вилось знамя Боевого Коня.

Толпы народа начали собираться с самого утра, спеша попасть на небывалый праздник. Тут и там сновали посыльные, по решению Высшего Круга раздавая простым минотаврам чёрные и тёмно-красные отрезки ткани.

Сами советники тоже блистали праздничными одеяниями. Измождённый Лотан торжественно поднялся, кланяясь, со своего места, обе августейшие особы приблизились к могучему стапелю, удерживающему «Приносящий Бурю». Шеренги легионеров у трапа вскинули оружие и прокричали на древнем языке:

— Хри Дирак уна! Хри Джесек уна! Хри Дирак уна!

Минотавры в толпе, владеющие лишь общим, невнятно поддержали клич, сохранившийся со времён Макела Людоедской Погибели.

— Славься, Топор Народа! Славься, Меч Народа!

Хотак растроганно махал скандирующей толпе, было ощущение, что на верфях собрался весь Нетхосак от мала до велика.

— Просто удивительно, — проговорил император, когда они спешивались.

Даже Арднор восхищённо кивнул, не в силах подобрать подходящего сравнения. Медные рога загудели, призывая к всеобщей тишине, император поднялся на торжественный помост. Толпа вновь восторженно взревела, Хотак приветственно поднял руки, и солдаты вокруг помоста слаженно ударили в большие медные барабаны.

Рядом с помостом возвышался могучий борт флагмана, а у киля замерли пятеро могучих минотавров, готовых по команде выбить деревянные клинья, чтобы корабль мог соскользнуть в воды гавани. Рога заревели вновь, теперь и все старейшины с сановниками склонились в глубоком поклоне, поднявшись с высоких кресел, неподалёку от которых, у края платформы, стояли два тёмно-красных трона, украшенных резными головами лошадей.

Но ни Хотак, ни Арднор не присели, ведь с их приходом началась основная часть церемонии. Император вновь простёр руки к мастеровой и рабочей толпе. Покрытые стружкой и смолой минотавры смогли исполнить казавшееся невыполнимым — построить «Приносящий Бурю» и двадцать четыре его собрата. Многие были покрыты шрамами, некоторые потеряли руки или ноги во время напряжённого строительства, несколько мастеров умерли от переутомления.

Но долг империи — превыше всего.

Около императорского помоста стоял раскалённый горн с лежащим в оранжевых угольях клеймом, рядом утирал пот здоровенный мастер в серой блузе. Со времён войны с магори, которую низшие расы часто называли Войной Хаоса, повёлся этот древний обычай — верховный жрец Саргоннаса метил каждый новый военный корабль, вверяя его в руки Бога и даруя ему частичку священного огня…

Но теперь священников старого Бога почти не осталось, а без жреца ритуал превратился бы в пустой звук. Поэтому, несмотря на связь императора с новой религией по браку и крови, что заменила не только Храм Саргоннаса, но и культ Кири-Джолита, никто из Предшественников не был приглашён на церемонию. Хотак решил, что на борту «Приносящего Бурю» не будет произнесено благословение от культа мёртвых.

Император понял и оценил услугу жены, добровольно отозвавшую всех Предшественников. Недавно назначенный капитан флагмана, позвякивая семью золотыми кольцами в ухе, медленно направился к Хотаку под гром барабанов и вой труб. Одно кольцо означало один взятый на абордаж корабль врага государства. Капитан преклонил колени перед повелителем и протянул тому простой серебряный кубок. Хотак важно принял его и, подняв к губам, медленно отпил.

Закончив глоток, император плеснул оставшуюся часть на смоляной борт. Зеленоватый напиток растёкся по боку только что отстроенного корабля — это был ритуальный настой гривастой травы, символа силы и храбрости минотавров. Своим действием Хотак разделил силу трона с силой флагмана и всей вновь построенной эскадры. Затем император вернул кубок капитану, который трепетно упрятал его в кожаный футляр. Скоро из него выпьют все остальные новые капитаны, закончив действо, а затем бросят в воду с просьбами об удаче к Богине Зебоим, дочери Саргоннаса. Но теперь лишь как дань уважения…

Затем настала очередь Арднора, который направился к пылающему горну, где калилось клеймо. Мастер осторожно подал Первому Командиру рукоятку, и Арднор медленно поднёс клеймо Хотаку. Приняв огненную мету от сына, император размахнулся и вонзил раскалённый металл в чёрный борт. На боку «Приносящего Бурю» теперь был навечно запечатлён символ Боевого Коня.

Народ взревел, радостно размахивая руками.

Клеймо связывало духовную силу императора с троном и всем флотом. Пока они оба в силе, корабли станут незыблемо хранить верность империи. Передав мету Арднору, Хотак повернулся к толпе: