Ричард Кнаак - Кровавый Прилив

Леди Нефера нервно зашагала взад-вперёд, не обращая внимания на беспокойные взгляды двух жриц и заметавшихся духов. Разве её незримый наставник не видит, как она старается? Почти не спит и не ест… Но сейчас её внимание требовалось буквально повсюду…

— Такир!

По крайней мере, верный Такир всегда является на зов, он ни разу не подвёл её. Верховная жрица даже ощутила некоторую благодарность за подобную преданность.

«Повелительница?»

— Мой сын, Бастиан… ты не ощущаешь его присутствия среди подобных тебе?

«Нет, ничего…» — Ужасная тень скорчилась в глубинах рваного плаща, ожидая любого наказания, какое могло последовать.

— Если он не среди вас, — простёрла Нефера руку к мертвецам, — значит… он должен быть жив! Разве может мертвец не ответить на мой призыв?

«Нет, повелительница…» — Такир дал тот ответ, которого она ожидала, хотя это было и не совсем правдой, ведь тень Рахма Эс-Хестоса так и не появилась в её армии.

Нефера торжествующе кивнула:

— Значит, Бастиан точно жив. Но где он? Эти глупцы обыскали добрую половину Куранского океана, но ничего не нашли!

Она шагнула к призрачной толпе, которая, жалобно голося, расступилась в стороны. Верховная жрица грозно переводила взгляд с одного мертвеца на другого, словно бы собираясь испепелить их. Наконец, рассмеявшись, Нефера отвернулась от перепуганных призраков.

Бастиан спутал все карты. Если бы он точно был мёртв, Хотак немедленно назначил бы наследником Арднора, а Бастиан пусть бы себе обитал в Храме. Муж смягчился бы рано или поздно, прибыл на церемонию и там увидел бы своего сына во владениях смерти. Это было бы лучшим достижением Неферы — чтобы сам Бастиан объявил о полезности Предшественников для империи. Кому ещё можно доверить такую роль?

А как она прославила бы имя своего невидимого покровителя!

Если, конечно, он снова снизойдёт до контакта с ней. Но Бастиан опять пошёл против всех стремлений матери. «Нет, не Бастиан! — Нефера резко остановилась, поражённая страшной догадкой. — Это совсем не вина Бастиана… Это Хотак! Да, именно ты, любимый, во всём виноват…»

— А если я не могу положиться на собственного мужа, — грозно зарычала она, — тогда…

Верховная жрица уже достаточно давно не вникала в дела супруга, убеждённая в том, что он полностью поглощён вторжением на Ансалон. Но когда он изучал карты и донесения, шпионы слышали, как он грубо отзывается о Предшественниках. Может, исчезновение Бастиана задумано им для того, чтобы погубить Арднора и бросить тень на Храм?

Бросившись к чаше, Нефера смешала жидкость, погасив видение, и заговорила на языке собственного Бога. От её слов внутри чаши заклубился туман, и оттуда начали выступать лица разных возрастов и полов, мёртвые, перекошенные.

— Говорите… говорите мне… — шептала она. — Кто знает что-нибудь о Бастиане?

В её уши влетела какофония голосов, каждый мертвец отчаянно пытался перекричать остальных. Нефера была способна услышать каждого и с помощью магии не пропустить ни одного важного слова. Шпионы вновь и вновь пересказывали увиденное, но новости касались только устроения похорон. Было ещё одно сообщение с «Приносящего Бурю», но оттуда доносили, что пока никого не нашли, и, скорее всего, сын Неферы и Хотака действительно утонул.

— Хватит! — расстроено бросила леди Нефера. Она разогнала призраков, но один имел наглость задержаться, лепеча торопливые слова, не двигая губами. Жрица с любопытством наклонилась вперёд — мертвец был не из тех, кого она вызывала. Легионер-декарион средних лет с перерубленной рукой и развороченной секирой грудью, служил в отряде у Хотака лет десять назад. Он был приставлен следить за императором, поэтому Нефера давно не вызывала его, уверенная в однообразности донесений. И теперь мертвец стремился поскорее выложить содержание всех бесед Хотака…

Внезапно верховная жрица дёрнулась так, что едва не опрокинула содержимое чаши на себя — к ней на помощь немедленно бросились жрицы, обеспокоенные её здоровьем. Яростным движением Нефера остановила их:

— Прочь! Пошли все вон!

Женщины бросились к дверям, никогда ещё никто не видел верховную жрицу в такой ярости. Нефера склонилась над чашей и заставила мёртвого легионера вновь повторить сказанное им. Никаких эмоций уже не было на её лице, глаза помертвели так же, как у окружавших её призраков. Леди двигалась, словно её дёргал за невидимые нити неумелый кукловод, лицо мрачнело с каждой минутой.

Факелы в комнате медитаций почти покрылись льдом, холод выбелил инеем стены и символы Предшественников.

— Не может быть… — произнесла леди Нефера, закрывая глаза и склоняясь перед знаками веры. — Сначала Арднор… и теперь… теперь… такое оскорбление!

Когда верховная жрица вновь посмотрела на окружающий мир, в её взгляде полыхала уверенность. Она протянула руку к сломанной секире и взлетающей птице:

— Я все поняла. Он зашёл слишком далеко…

Рёв рогов спас Фароса — боевые рога оглушительно загудели, выпевая сигнал, которым минотавры отмечали победу.

Рука Голгрина ударила верно, острие должно было пронзить грудь юноши, но в последний момент Великий Лорд дёрнулся, и клинок прочертил кровавую полосу по плоскому животу минотавра. Боль пронзила Фароса, но она была недостаточно сильной, чтобы помешать ему извернуться и в броске достать потерянный меч.

Когда он вскочил на ноги, готовый продолжать бой, то увидел Лорда Голгрина, напряжённо смотрящего на север. Фарос тоже посмотрел в том направлении — волна минотавров из-за холмов накатывала на людоедов, оглашая воздух боевыми криками и потрясая секирами. На многих блестели панцири с кондорами Саргаса или мелькали зелёно-белые килты Морского легиона.

Мятежники появились из ниоткуда, чтоб спасти своих братьев.

Голгрин подозвал одного из своих тёмно-красных гигантов и гортанно пролаял резкий приказ. Тот нетерпеливо хлопнул лошадь по крупу, и она взяла с места в карьер, унося седока на север.

Фарос начал осторожно подкрадываться к Лорду, но тот ощутил движение за спиной и быстро развернулся, пристально и высокомерно глядя на минотавра и усмехаясь.

В этот момент кто-то схватил Фароса за плечи и потащил назад. Тот обернулся, собираясь убить неведомого врага, но обнаружил, что это Гром. Набожного минотавра покрывала густая сеть шрамов, а рога были красны от крови людоедов.

— Фарос! Один из командиров мятежников прорвался к нам! Он говорит, что ты должен вести наши силы на восток, а они сомкнутся за нами и сдержат погоню!

Отступление не входило в планы Фароса, ему нужна была отрубленная голова Голгрина с усмешкой на губах. Ему нужны были головы всех людоедов, до которых он сможет дотянуться мечом. Юноша уже собрался прямо заявить об этом, но из-за ран и боли другие слова вылетели изо рта: