Ольга Мяхар - Пророчество для ангела

Справа раздался всплеск, и я на секунду увидела длинное гибкое тело мелькнувшее у поверхности. Но оно было белым.

Лошадь Эля внезапно тонко вскрикнула, резко встала на дыбы, испугано молотя копытами по воде и обдавая нас фонтанами брызг, а потом длинное светлое щупальце рывком вырвалось из воды, схватило ее поперек туловища и резко дернуло в воду. Тело тут же погрузился под воду, плеск, крик, метнувшийся вслед пульсар. И тишина. Мы застыли на месте, все мокрые и растерянные.

— Надо выбираться отсюда, — мрачно заявил Мася.

— А как же Коул? — Ощетинилась я.

— Он демон, — взгляд суровых глаз сказал мне больше, чем слова, — он выживет даже на солнце, а вот мы — нет. Идем.

Но мы успели сдвинуться с места, как вода неподалеку вскипела, выгнулась широкой дугой, и из нее с громким криком на поверхность вынырнул огромный зубастый осьминог с десятком мощных щупалец. Видимо там были подводные ямы или даже озера где он таился, лишь изредка вытягивая свои отростки и ловя проходящих мимо существ или проплывающих — кто как. На спине у монстра, крепко вцепившись в глубоко засевший в плоть меч, стоял Коул, изо всех сил пытаясь удержаться на взбесившемся от боли монстре. Мимо уха просвистели стрелы: одна, две, пять. Я обернулась и увидела Эля, очень быстро достающего стрелы из колчана и пускающего их в осьминога. Две стрелы попали в правый глаз, две в левый, остальные впились в рот с высовывающимся клыками. От рева задрожали стены и с потолка начали падать увесистые глыбы, я подняла голову и рукой начертила шипящую руну над нашим головами, которая тут же вспыхнула белым и расплылась, накрывая нас защитным куполом. И вовремя, следующий булыжник чуть не убил Масю.

— Надо выбираться отсюда, — крикнул он, хватая меня за руку.

— А как же он? Мы должны помочь.

— Ты ему сейчас ни чем не поможешь, а если промахнешься — убьешь обоих. Пошли, он нас догонит.

Я еще раз оглянулась на сплетенные тела, дерущиеся на смерть, то исчезающие, то появляющиеся над водой и… подчинилась.

Вода шла волнами от сыплющихся булыжников, но с каждым шагом их становилось все меньше, бегать по пояс в воде было очень трудно, но я старалась, вцепившись онемевшей рукой в поводья моей и Коула лошадей. Мася тащил меня за руку не отпуская, видимо опасаясь, что я сотворю какую-нибудь глупость. Я постоянно оглядывалась. Но вскоре из-за сумрака же ничего не могла различить. Зато пол начал понемногу подниматься и убегать становилось все легче и легче. Я даже размечталась, что спать буду на сухой земле… и тут же рухнула в подводную яму. Правда Мася сразу же меня оттуда вытянул, но вымокла я окончательно, была зла на весь свет и заранее приготовила крайне убийственное заклинание на любого гада, который только осмелится еще раз вынырнуть перед моим носом. Гады тут же попрятались и как назло выныривать не спешили, а зря, я бы их не просто размазала и вскипятила в этом бульоне, я б их похоронила под останками крайне неусточвой пещеры.

— Впереди берег. — Заявил Мася, ускоряя шаг.

Я тут же расстроилась, убить никого не удастся.

Вскоре мы и вправду добрели до сухой земли и все измученные выбрались на берег, где уже был разведен небольшой костер… у которого сидел опередивший нас Коул. Я почувствовала, как от сердца отрывается огромный тяжелый камень и с грохотом падает вниз, радостно бросившись к нему. Тут же всего осмотрела, не смотря на удивленные возгласы протеста, нашла всего несколько царапин, но это было несущественно, так что пришлось оставить его временно в покое и заняться, наконец, собственной персоной — очень промокшей и постоянно чихающей. Кое-как высушив одежду (причем не только свою), я устало перебралась поближе к костру, привалилась плечом к крылу Коула и получила от Маси тарелку с горячей кашей. Мы сварили ее на воде, из которой недавно выбрались, и естественно мне пришлось ее предварительно очистить от мути и грязи магией, в ходе чего ее и без того скудный запас уменьшился почти до нуля, еле хватило на охранный контур. Через пять минут после окончания трапезы все уже громко храпели, оставив Масю с котом, как часовых. Мася, как великан, меньше всех устал, а Обормот и так всю дорогу спал, вот и пусть болтают хоть всю ночь.

Как я ни опасалась, засыпая, но ночью так ничего и не произошло, правда меня пару раз пытался разбудить Обормот, кричал про каких-то огромных крыс, на которых я прямо-таки был обязана посмотреть, но получил от меня в благодарность по уху, обиделся и убежал.

Наутро, или точнее в то время, когда оно ориентировочно должно было наступить, мы вновь мерили ногами бесчисленные подземные коридоры, постоянно разветвляющиеся и полные пыли и крыс, снующих под ногами. Я крыс не боялась, да и были он не размером с собаку, как обещал кот, а лишь чуть больше обычных. Эльф всю дорогу что-то бормотал себе под нос, размахивая перед ним одолженным нам эльфами факелом, который в этих сырых катакомбах очень пригодился, так как светящийся мох на стенах попадался все реже и реже. На вопрос что он бормочет, Эль объяснил, что решил сложить балладу о наших странствиях, которая прославит наши имена в веках. Кот сильно заинтересовался и предложил помочь, но эльф отказался, объяснив, что пока песня не будет окончена, он не станет цитировать даже ее отрывок. Я дала коту кусок мяса, чтоб утешился, а заодно покормила Ошер, которая уже, кажется, начала впадать в спячку, осоловело покачиваясь на седле Пегги и слушая бесконечные стенания кота о его нелегкой доли первопроходца среди идиотов. Очередной тычок по уху он воспринял философски.

Коул остановился перед очередным разветвлением туннеля и задумчиво сверился с картой. Эльф пошел посветить, а я, оставшись в одиночестве, вдруг увидела знакомый блеск ярко алых глаз в одном из коридоров. Я напряглась и напряженно туда уставилась, а потом, не думая, метнула маленький пульсар. Это что-то взвизгнуло, громко заорало и пронеслось мимо в виде огромной крысы с оторванным хвостом. Еще чуть дымящийся хвост нашелся в том же коридоре.

— Ну, ты зверь! — Восхитился Обормот, свешиваясь с седла, — чем она тебя так растрогала-то? Я так, просто хочу полюбопытствовать, на будущее.

Я только скривилась и пошла быстрее, догоняя Коула.

— Долго нам еще здесь плутать?

— Нет, судя по карте, скоро тот туннель выведет нас на поверхность.

— А скоро, это когда?

— Ллин, не ной.

— А кто ноет, — возмутилась я, пиная ногой что-то подозрительно напоминающее череп, — да я вообще образец спокойствия и уравновешенности. Кстати, а ты уверен, что держишь карту не вверх ногами?

Коул покосился в мою сторону и все-таки промолчал.

— Я так, просто любопытно.

Когда мои ноги в последний раз предупредили меня, что они не железные, пол туннеля вдруг начал медленно повышаться. Не скажу, что в гору стало идти гораздо легче, но сама мысль о том, что я возможно вскоре увижу солнце — грела. Поворот, еще поворот, и вдруг где-то впереди блеснул свет и засветил нам ровным белым цветом, напоминая о существовании внешнего мира. Я пискнула от счастья и рванула вперед, уже чувствуя на лице легкий ветерок и вдыхая запахи трав и цветов. Обогнала Коула и, не слушая его криков вслед, бросилась туда, к поверхности. И конечно же тут же во что-то вляпалась! А точнее влетела со всего маху в какую-то липку широкую сеть зачем-то натянутую поперек всего прохода. Сеть тут же заколыхалась от удара и я вместе с ней. Рванув назад, попыталась освободиться, но только сильнее увязла всеми конечностями.