Раиса Крапп - Пересекающий время. Книга вторая: Адоня, посвященный герметик.

– Девушка милая, – прошептала она, – почему у меня, старой женщины, нет твоей мудрости!? Почему всего этого я не сказала себе сама? Зачем я причиняла ему столько боли? Ведь нередко я нарочно изображала обиду, когда хотела добиться своего, и он не мог устоять, сейчас же соглашался со мной. Ах, как горько теперь! Почему раньше мне никто не сказал таких слов!?

– Не казнитесь за прошлое. Что толку от этого? Исправлять это надо иначе – простите его от всего сердца, не затаив ничего. Если сможете, непременно почувствуете, как легко вам станет. Но самое главное – искренним прощением вы снимите с души барона Яссона вину за нанесенные обиды, и ему тоже стает легче, хотя причины этого он и не поймет. Да ведь это не важно.

– Всевышний, дай мне мудрости! Неужто это истинно так?

– Да, матушка Лигита. Люди должны бы прощать друг друга в своем сердце, а не копить, не хранить черные обиды на ближнего. Это яд. Если бы они знали и умели… Впрочем, если и знают, то хотят ли? Трудно быть по-настоящему добрым, злым – гораздо легче. Но как много выправилось бы искалеченных судеб.

– Сколько тебе лет, Адоня? – тихо спросила Лигита. – Как соотнести твой юный облик с мудростью старости? И эта мудрость должна таиться в лесах, бежать от людей? Почему!?

– Не знаю. Я об этом не думала. На все воля Предвечного. Но, может быть, как раз за то, что нам известны эти истины, мы и стали гонимыми. Рано еще говорить их людям. Мы только смущаем людей, говоря, что они дурны, озлобляем и вместо пользы получается обратное. Нельзя научить добру. Надо позволить в полной мере вкусить от сладкого плода и от горького, и дать возможность сделать выбор. Самому – и никак иначе. Мы же пытаемся сделать выбор за них, чтобы избавить от горечи. Увы… Теперь, не сочтите меня неучтивой, матушка Лигита, но у меня так мало времени, чтобы тратить его впустую.

Адоня старалась избегать встречи с Консэлем. Она рада была видеть доброго, мудрого старика, в беседах с которым душа ее отдыхала. Он стал ей верным другом. Но она знала – Эстебан сказал не пустые слова, за легковесной формой предостережения от Адони не укрылась его жестокая суть.

Поэтому, увидев Консэля, поджидавшего ее в галерее, Адоня решила, что хитрить со стариком нет надобности, ему надо сказать все так, как оно есть.

– Консэль, ты должен выполнить мою просьбу.

– Говори. Разумеется, я рад помочь тебе.

– Мне надо, чтобы ты держался от меня подальше.

Старик взглянул на нее с недоумением.

– Я не ослышался? В этом будет состоять моя помощь?

– Ты не ослышался, Консэль.

– Позволено ли будет спросить, отчего я впал в немилость?

– В немилость? Ты ведь думаешь одно, а спросил другое, мой милый Консэль. – Адоня вздохнула, помолчала. Потом проговорила: – Опасно тебе со мной рядом.

– А-а, вот оно как… Тебя, девчонку, под такой бедой оставить, а мне отойти? Зря ты про меня так… Я и не слышал никакой твоей просьбы.

– Тогда это не просьба – приказ. И я не девчонка, если меня позвали для дела, которое я делаю здесь. – Помедлив, Адоня тихо сказала: – Он предупредил, чтобы я не искала себе союзников, иначе им – тебе, то есть – не поздоровится. И он ни перед чем не остановится.

– Как он предупредить смог? Неужто виделась с ним?

– Он поджидал меня, когда я в замок возвращалась.

– Вот ведь в какое дело втравили тебя. Что же – грозил?

– Нет, союз предлагал. Сулил блага всевозможные.

– Вот это хорошо! Очень хорошо!

– Консэль, я ведь не об этом говорю с тобой. Ты уязвимый. Я стану беспокоиться о тебе, я должна буду и тебя взять под защиту. Но у меня уже есть Яссон Гондвик. Если он, негодяй этот, сосредоточит удар на одном из вас… я могу не успеть. Не ставь меня перед таким жестоким выбором.

– Тут и говорить не о чем. Не беспокойся. Это я сперва не понял, как дела обстоят. Я сделаю все, как ты скажешь, не сомневайся даже. Нешто я тебе мешать стану? Нет уж, ты о господине бароне позаботься, а я сам про себя подумаю. Только Адоня, девочка, это ведь не из-за угрозы поганца того. Неужто думаешь, что угроза такая испугала бы меня, если бы не господин Яссон? Что он сделает мне? Убьет? Экая беда! Ты знаешь, какой я старый? Ну, помру годом раньше или позже, велика ли разница? От меня уж в замке и проку никакого нет. А вот если бы перед концом своим я доброе дело сотворил, вот бы славно было!

– Не мешайся в это, Консэль, я прошу тебя. Избавь меня от бесполезными упреков самой себе, что погубила тебя, не уберегла.

– Да, я сказал уже. Лишних хлопот тебе не доставлю. Буду сидеть в своей норке, как старая, благоразумная мышь. Несладко тебе? – Старик вдруг погладил ее по голове шершавой ладонью. – Сладишь ты с ним, верь моим словам, это я тебе верно говорю. Ишь, как заюлил, – мира запросил, значит? Видно не надеется на силу свою окаянную?

После этого разговора прошло еще два дня. Адоня многое успела сделать. Она очистила Рекинхольмский замок от накопившейся в нем черноты. Эта грязь душила все живое в замке, обволакивала невидимой вязкой, липучей пеленой, злом входила в мысли и слова; притягивала болезни, ссоры, несчастья, становилась причиной их. Чернота, как ядом пропитывала воду и пищу, люди вдыхали ее вместе с зараженным воздухом, и она селилась в их сердцах, убивала в них любовь… Теперь ничего этого больше не было, замок стал теплым.

На связь с Андреем вышел Калныньш.

– Подведем итоги? С фактами я ознакомился, теперь хочу знать твои соображения. По моим данным явлению этому прецедентов в цивилизации Земли не было.

– И не только Земли – по внеземным цивилизациям то же самое.

– Андрей, какая помощь нужна? Совет считает, что эта работа для Отряда, но, может быть, еще кого-то подключить?

– Вы же знаете наши методы – мы работаем там, где масса ничего не решает. А насчет помощи… И так в любом институте наш запрос идет с кодом "Экстра", любой сектор Генерального Информатория наш, никаких запретов. Остальное – только мы сами.

– Но вас всего трое.

– Пока достаточно. Я взял тех, кто здесь нужен.

– Правда? Без всякой задней мысли? Ильина не из воспитательных соображений взял?

– Кой черт! Вы шутите, Калныньш? Я, по-вашему, арифмометр какой-нибудь бесчувственный? Там Адоня, Лиента – вы понимаете!? – взорвался Андрей.

– Ну ладно, не шуми, громовержец. Хоть помощник-то из него толковый?

– Такой, на которого я рассчитывал, – Андрей взял себя в руки, но голос был угрюмым. Вздохнув, продолжал: – Глеб имеет массу плюсов по сравнению с нами. У него нет специального образования, то есть он еще не узкий специалист, блоков себе не наставил, и мысль совершенно свободна, прибавьте поразительную интуицию, которая подсказывает из многих направлений нужное. Это как раз то, что нам и надо, мы же ничего не знаем точно – где искать, что? Прямой информации ноль, работаем по косвенным.