Питер Дэвид - Армии света и тьмы

Кровь хлынула из стакана и разбрызгалась во все стороны. Брызги крови покрыли лицо Лондо, его руки и тело. Лондо опустил стакан и направился к Виру, протягивая к нему свои окровавленные руки. Вир начал пятиться, один шаг, другой, и уперся спиной в стену. Деваться было некуда, путей к отступлению не было. Мэриэл и Дурла протанцевали через зал на балкон, затем через балконные перила и скрылись из вида. Вир раскрыл рот, чтобы закричать, но обнаружил, что кричит не своим голосом. Помимо воли, его ртом воспользовались миллионы душ, чтобы вскрикнуть одновременно. А за балконом, с которого улетели Дурла и Мэриэл, Вир видел Приму Центавра… Точнее, гигантский пожар, охвативший всю планету. Иссиня-черный дым заменял собой небо, и гигантские алые языки пламени стремились дотянуться до черного небосвода…

Вир, вздрогнув, проснулся.

Увиденный во сне кошмар все еще стоял у него перед глазами, и Вир подумал, что, видимо, разбудил себя, закричав во сне. Впрочем, оказалось, что это не так. Похоже, вообще ничто больше не в состоянии было ужаснуть Вира.

- …глупость, - донесся до него чей-то голос. - Согласись, Кейн, твои действия нельзя назвать иначе, чем глупостью. Предполагалось, что мы будем заниматься вовсе не этим. - Похоже, голос принадлежал женщине, той, которую звали Гвинн.

- Это приключение, Гвинн. Если нас не интересуют приключения, то давайте будем использовать наши способности иным, более подходящим образом. Например, стоять на перекрестке и вытаскивать кроликов из шляпы, в которую благодарная публика будет в ответ бросать свои монеты. - Это был голос Кейна. Уж он-то запомнился Виру слишком даже хорошо. Несмотря на то, что Кейн однажды спас ему жизнь, Вир дошел уже до того, что начал ненавидеть этого техномага. Именно Кейн упорно настаивал на том, что Вир должен знать правду, и каждый раз познание этой «правды» делало жизнь Вира все более и более невыносимой. Явно стоило бы объяснить Кейну, сколь блаженным бывает неведение.

- Финиан, скажи ему, что так нельзя. Мы должны вернуться, - потребовала Гвинн.

- Я не знаю, должны или нет, - ответил Финиан, последний из этого трио техномагов. - Требуется изучить сложившуюся ситуацию. Мы попали в некую ситуацию. Мы не должны ретироваться, не разобравшись в ней как следует.

- Вечно ты соглашаешься с Кейном! Говорить с тобой просто бесполезно.

- Если ты заранее была в этом уверена, зачем вообще нужно было утруждать себя обращением в мой адрес? - резонно спросил Финиан.

- Потому что я такая же дура, как и ты, вот почему.

- Значит, нам очень повезло, что ты летишь с нами. Кто еще согласился бы оказаться в компании таких дураков?

Гвинн фыркнула и отвернулась от них. И тут же встретилась глазами с Виром, и заморгала от удивления.

- О, Вир, ты уже проснулся. Джентльмены, он проснулся.

- Мне казалось, ты говорила, что он проспит еще по меньшей мере час, - сказал Кейн и подошел ближе к Гвинн.

- Я действительно считала, что он будет спать.

- Спать, - ответил Вир, - это слишком сильно сказано.

Он повнимательнее присмотрелся к троице техномагов, поражаясь и их сходству между собой, и тем различиям, которые все-таки были между ними.

Капюшоны у всех троих были сейчас откинуты назад, и Вир обратил внимание, что волосы, или, по крайней мере, то что оставалось от волос, у каждого из них были уложены одинаково. Во всех трех случаях, волосы были пострижены настолько коротко, что скорее это можно было охарактеризовать словом «побриты», а не «пострижены». Та часть волос, которая не была выбрита наголо, образовывала на голове три полосы, расходившиеся трезубцем от некоей точки прямо надо лбом.

Из них троих, Гвинн была самой высокой, и, безусловно, выглядела наиболее надменной. Она и в самом деле не отличалась снисходительностью к чужим слабостям, и если бы кто-то в ее присутствии рискнул сказать глупость, то скоро обнаружил, как глупо с его стороны было так рисковать. Виру оставалось только надеяться, что его поведение по классификации Гвинн не относится к глупостям. Темнокожий Кейн обладал заостренным подбородком, который он, казалось, постоянно выпячивал вперед, бросая кому-то вызов, и глубоко посаженными глазами, так что при разговоре собеседнику при всем желании невозможно было по глазам Кейна прочитать его мысли и чувства. В противоположность Кейну и Гвинн, Финиан был низеньким, круглолицым, с удивительными голубыми глазами, которые казались то ли печальными… то ли хитрыми… «Как все плохо», - с лукавой иронией говорили эти глаза.

- Итак, Вир, - начал Кейн, радостно потирая руки, словно он только что принял приглашение посоревноваться в разгадывании необычайно красивой шахматной задачи, - Ты готов помочь нам спасти галактику?

Глаза Гвинн округлились, и она с явным неодобрением покачала головой. Кейн сделал вид, что ничего не заметил.

- Ты это уже говорил, - ответил Вир. - Но вновь, как и прежде, не раскрываешь мне никаких деталей. Я так полагаю, что тебе, как бы это сказать… лень рассказывать мне об этом. Я имею в виду, об этой вселенской спасательной операции.

- Сейчас мы направляемся на планету К0643, где центавриане ведут археологические раскопки, - сообщил Кейн. - Ну, а когда прибудем на место, там и…

- Там что? - оборвала его Гвинн. - Я считаю, нам просто необходимо обговорить все прямо здесь и сейчас, Кейн. Когда мы выясним истинный характер этих раскопок - или, точнее, когда подтвердятся наши опасения насчет них - что, по-твоему, могли бы мы после этого предпринять? Вот ты все говоришь, «спасти галактику», так, будто речь идет о каком-то веселом пустячке. Тебя что, не волнует, что ты выходишь далеко за пределы выданных нам полномочий, а?

- Должно быть, в той же мере, что и тебя, - вклинился в разговор Финиан.

- Ох, помолчи, Финиан. Я отправилась с вами только для того, чтобы он, - и она ткнула пальцем в Кейна, - не вляпался в какую-нибудь неприятность.

- Да неужели?

Гвинн, вздрогнув, обернулась. В разговор техномагов вклинился не кто иной, как Вир, причем он даже и не пытался скрыть сарказм в своем голосе.

- Совершенно напрасно вы волнуетесь, этого не будет, - продолжил Вир. - Потому что еще не было случая, чтобы Кейн вляпался в какую-нибудь неприятность. Каждый раз вместо него в неприятность вляпываюсь я. Почему-то именно мне каждый раз выпадает честь расчистить ему дорогу, чтобы он мог спокойно реализовать свои планы. - Вир поднялся с кресла, и, произнося свою речь, то и дело тряс головой, словно пытаясь проснуться, не в силах поверить, что все это происходит наяву. - Вот, было покушение на Шеридана, и Кейн легко мог бы его предотвратить. Но нет, он стоял и наблюдал, как я едва жизни не лишился, пытаясь сам справиться с этой проблемой и вмешался лишь в самый последний момент. А потом явился и наговорил мне про «великую тьму» на Приме Центавра, и так хотел убедить меня в этом, что в результате я очнулся в самой темной камере самой темной темницы…