Леонид Вембер - Пёсья жизнь

Я присмотрелся к виргам, одновременно снимая блокировку магических способностей со всех мальчишек. Что-то меня насторожило, я всмотрелся. Вот это новость, один из младших виргов имел не чёрную, а очень светлую ауру. Я присмотрелся, сразу было видно, что он и не мучается, так как вокруг него нет никого. К нему женщины не питали злобы, он им обид не чинил.

— Лео, а мы поторопились. Посмотри-ка на самого дальнего вирга. Кажется, его не за что наказывать. Да никто и не хочет его терзать. Давай перенесём его сюда и поговорим с ним.

— Ты прав, проморгали. Давай, действительно, перенесём его сюда и посмотрим, как на его отсутствие прореагируют женщины.

Перенести его прямо в коконе не составляло труда. Когда он оказался рядом с нами, мы разрешили ему принять более достойную позу, как бы посадили рядом с нами, но кокон не убрали. Не успели мы сказать ему ни одного слова, как рядом с нами очутилась невысокая миловидная девушка. Она встала перед Лео на колени и попыталась поцеловать ему руку. Лео оскорблено выдернул её и резко спросил:

— Чего это ты надумала, милочка, я не король и не священник, чтобы мне руки целовали. Зачем ты оскорбляешь меня и чего ты хочешь? — Голос его звенел от обиды.

— Прости меня, господин, я прошу вас пощады для Михеля. Он хороший, он никого не обижал. — Девушка на коленях подползла к виргу и обняла его за шею. — Я его люблю!

— Это понятно и ёжику, только почему ты не сообразила, что мы его сюда и притащили, чтобы он не попал под горячую руку разошедшимся женщинам. Подожди, не мешай, дай нам с ним поговорить. — Я решительно повернулся в виргу. — Что ты можешь сказать в своё оправдание? Ты участвовал в издевательствах над женщинами и детьми? Как тебе совесть позволила находиться вместе с этими подонками под одной крышей?

Вирг печально взглянул мне в глаза и начал медленно говорить:

— На острова виргов пришёл голод. Торговля почти заглохла, рыба не ловится, зимы стали длиннее, а лето холоднее, земля часто не родит. Пройдёт три — пять лет и от виргов останется жалкая горсточка. Уже сейчас полностью вымерли посёлки на пяти или шести островах. Те, где дружины не вернулись с летних набегов. Надо что-то делать, причём уже давно, а наши ярлы только горло дерут на советах и не могут ничего придумать. Зачем на ваших островах закрыли порты для торговых лодий виргов? Это было хоть какое-то подспорье.

— За тем, что под видом торговли, ваши лодьи проникали во внутренние воды, грабили более богатые деревни, набирали рабов и успевали удрать. Наше терпение лопнуло, и мы просто запретили всем виргам входить в наши воды.

— Вы уверены, что это были именно вирги?

— Конечно, шесть лет назад на деревню, где мы жили, напали именно вирги. Порубили мужиков, баб и детишек. Набрали молодёжь в плен и рванули к своим лодьям. Хорошо хоть то, что полон мы с отцами сумели отбить. Вот тогда и получил мой Друг рану на лопатке. А ваших «торговых» виргов на берегу перехватили наши солдаты. Те, кто попал в плен, по сю пору на галёрах вёсла крутят. Ярл Сваргол, кажется, привёл их. Был такой?

— Да, был такой. Его деревня первая и вымерла от голода, когда все мужчины с летнего торгового похода не вернулись. Вот оно, значит, как было дело.

— Далее, ваши маги затеяли похищать людей, да ещё и своё обещание не выполняют, причиняют вред заложникам. Это же просто подлость, заставлять людей воевать против собственных соплеменников. Много ли отказалось?

— Много. Один из троих — четверых не мог пожертвовать своими родственниками, а остальные отказывались.

— Где они?

Вирг понурил голову. Потом поднял её и взглянул нам в лицо.

— Вы поймите, наши семьи вымирают от голода, выживает один ребёнок из пяти — семи, выжившие часто болеют. Мы тоже не можем смотреть на это спокойно.

— И поэтому ваши кормильцы вырезают подчистую целые деревни? Зверски убивают и насилуют? Не столько грабят, сколько рубят и жгут? Знаешь притчу об идиоте, который сварил себе суп из курицы, несущей золотые яйца? — Я немножко рассердился. — Неужели нельзя было связаться с нашим королём — наместником и попробовать договориться. В крайнем случае, есть ещё и король в народе, можно было подать весть и ему.

— Наши ярлы бояться, при этом, потерять власть, так как единственной альтернативой является переезжать на ваши острова и принимать присягу вашему королю. Для большинства наших ярлов это неприемлемо, они любят свободу.

— И одевают ярмо на других людей, да и своих подданных морят голодом. Хорошие у вас правители, мудрые и заботливые. — Я постарался взять себя в зубы. Надо решать вопрос с виргами уже в этом году. — Значит так, через три месяца мы попробуем решить этот вопрос окончательно, а пока тебе есть задание.

Я задумался. Надо было спасать те семьи, что нашими стараниями уже остались без мужиков.

— Лео, ты не напишешь список тех ярлов, что прекратили своё существование в этом месяце? И отметь там, чьи дружины в плену, а чьи уничтожены. Хорошо? — Попросил я Лео. Когда он кивнул и полез за бумагой и пером, повернулся к Михалю. — Десяток ваших дружин в этом месяце прекратили своё существование. Надо попытаться спасти их семьи. Мы дадим тебе несколько солдат, из захваченных здесь в плен, и одну лодью. Тебе надо будет поставить в известность эти деревни и попробовать уговорить их перебраться на наши земли. Присягу им придётся принять, особенно мужикам. Кроме того, предупреди, что те из них, кто зверствовал на наших землях, пусть лучше не приезжают — накажем и сурово, но это касается только мужчин, с женщинами и детьми мы не воюем. Служба для них в нашей стране найдётся, голодать не будут, но ярлам с их беззаконием и вольностью придётся расстаться. Закон у нас один для всех. Те из ярлов, кто подтвердит свой титул делами, сохранит его. Ты получишь прямую связь с нами, и по ней мы сообщим тебе, где ваших людей будут встречать, чтобы разместить на первое время. Ты всё понял?

— Я понял, но ты уверен, что ваши правители согласятся на это? Ты распоряжаешься так, как будто ты сам король, но ведь ты им не являешься. А если ваш король не выполнит эти условия? Как я могу гарантировать нашим людям безопасность?

— Скажешь им, что гарантии им подтверждаются словом члена королевского дома, точнее сына "Короля в Народе". Надеюсь, этих гарантий им будет достаточно? — Ответил Лео.

Взгляд, брошенный на него виргом, был весьма красноречив. В нём были и сомнение, и отчаянная надежда, и попытка поставить диагноз нашим умственным способностям. Пришлось приводить доказательства. Обернувшись назад, я громко позвал Лию. Когда она подошла, попросил её:

— Назови этому человеку самый главный титул отца Лео.

— Ну, самый главный титул… — она с сомнением взглянула на нашего собеседника. — Они ведь просили не говорить его никому?