Дэвид Ферринг - Клинок войны

– Шрамы – какая жалость, – продолжал тот. – Но ничего в жизни не бывает безупречным, увы. Присаживайтесь. Что-нибудь выпьете?

Не дожидаясь ответа, он щелкнул пальцами, и слуга наполнил два украшенных драгоценными камнями кубка – точно таких же, как держал в руке хозяин.

Конрад сел; он выбрал кресло как можно дальше от Цунтермайна. Слуга поднес ему кубок, который стоил столько, сколько он заработает за пять лет службы в гвардии. Чем бы этот Цунтермайн ни занимался, его дело приносило немалую прибыль. Вино подносил слуга, одетый так же, как и двое предыдущих, только Конрад никак не мог понять, юноша перед ним или девушка.

– Рольф сказал мне, что ты можешь стать одним из нас. – Цунтермайн уселся в кресло, где могли уместиться два человека обычных размеров.

– Последователем Сигмара? – не понял Конрад.

– Не совсем так.

Конрад поднял кубок, но заполнивший ноздри терпкий аромат заставил его помедлить. Он догадывался, что бледный напиток очень крепок, а сейчас ему как никогда требовалась ясная голова. Он поднес кубок к губам, подержал пару секунд, будто отпив, и опустил. Таунгар же, который не стал допивать пиво в таверне, глотал неизвестный напиток, словно умирал от жажды.

– Ты знаешь советника верховного теогониста? – спросил Конрад. Он решил, что пришло время взять инициативу в свои руки.

– Матиаса? Да, знаю. Но сейчас он в отъезде, при Императоре.

– Скейвены хотят убить Императора и посадить на трон двойника.

Несколько мгновений Цунтермайн молчал, потом отпил вина и поинтересовался:

– Неужели?

– Это все, что ты можешь сказать? Надо предупредить Императора!

– Если тебе стало известно о заговоре и если заговор – не очередная сплетня, уверен, что охрана дражайшего Карла-Франца о нем также осведомлена. Если за неделю в адрес Императора не поступает хотя бы дюжины угроз, то неделя считается прожитой зря. Не бойся, Император – самый надежно охраняемый человек в Старом Свете.

Если охрана Императора относилась к его безопасности с тем же «трепетным» участием, что и Таунгар с Цунтермайном, Карл-Франц попал в переделку. Тем не менее, Конрад смолчал; его одолевали более важные заботы, чем судьба Императора. Он сделал глоток вина и оно действительно оказалось очень крепким, как он и ожидал. Он неторопливо покатал его во рту и проглотил: тепло спустилось по горлу и растеклось по всему телу. Он заметил, что Таунгар поднял свой опустевший кубок в ожидании, пока слуга заново наполнит его.

– Кажется, ты служил в Кислеве? – спросил Цунтермайн. – Во время осады Праага?

Конрад ответил кивком на оба вопроса.

– Ты уже повидал больше, чем многие люди ухитряются узнать за всю жизнь. Ты повидал настоящий мир, без прикрас. Мы знаем, на что он похож, что в нем происходит и чему только суждено произойти. Мы, – ленивый жест рукой включил в себя Конрада, Таунгара и самого Цунтермайна, – знаем. И пользуемся своим знанием.

– И о чем же вы знаете?

– О Хаосе.

Конрад не ответил.

– Пустоши Хаоса, – продолжал Цунтермайн. Он покачивал в руке кубок и не отрывал взгляда от расходящихся в нем кругов. – Как ты сам думаешь, чем ты там занимался? Отражал напор северных захватчиков? Сдерживал Хаос? Но Хаос нельзя остановить человеческими силами. Он не знает границ. Он подобен воздуху, которым мы дышим. Он везде – даже здесь, в Альтдорфе. – Цунтермайн поднял голову и встретился с Конрадом глазами. – В этой комнате.

Конрад оглянулся на Таунгара, но тот молчал, лишь улыбался и потягивал вино.

– Воздух, которым мы дышим, – повторил Цунтермайн. – Воздух необходим для жизни, и также необходим Хаос. Мы с ним едины.

Конрад отставил кубок на узорчатый столик у локтя и начал подниматься, но вдруг передумал уходить. Уход станет бесполезным жестом, поскольку ему все равно некуда идти. Он согласился пойти с Таунгаром, и теперь следует остаться и выслушать Цунтермайна, даже если тот говорил совсем не то, что Конрад ожидал от него услышать. Он ощущал, что ему ничего не грозит, поэтому оставался спокоен; в конце концов, стоит хотя бы допить вино.

– Некоторые верят, что Хаос создал человечество, – произнес Цунтермайн, – поэтому из людей получаются лучшие слуги для него. Но и Хаос может послужить нам, и награда будет значительной.

Конрад коротко, с презрением рассмеялся.

– Не паясничай, Конрад, – спокойно оборвал его Цунтермайн. – Хаос уже отметил тебя.

– Что ты имеешь в виду? – вскинулся Конрад, но он и так знал ответ.

И Цунтермайн это понимал. Он улыбнулся и отпил вина.

– Ты не сможешь бороться с ним. Ты – часть Хаоса, а он – часть тебя.

– Чего ты хочешь?

– Мы можем помочь друг другу. Присоединяйся к нам. В твоей жизни было так много боли. Настало время повернуть жизнь в другое русло. Пришла пора удовольствий.

– Нет, – отрезал Конрад и поднялся. – Не думаю, что у нас еще остались темы для обсуждения, герр Цунтермайн.

– Зови меня Вернером. – Он тоже встал. – Я надеялся, что мы станем добрыми друзьями, Конрад.

– Ты зря надеялся.

– Тем не менее, не стоит расставаться врагами.

Цунтермайн протянул ему правую руку, Конрад по привычке пожал ее на военный манер, обхватив ладонью запястье хозяина дома. На ощупь рука Цунтермайна оказалась теплой, очень теплой, и становилась все горячее, в то время как рука Конрада начала замерзать. Он попытался вырваться, но не смог. Рука до плеча онемела и потеряла подвижность.

Значит, Цунтермайн колдун…

– Я знаю, где она, – неожиданно заявил он и выпустил руку Конрада.

Тот отшатнулся и начал растирать ледяную ладонь, чтобы вернуть ее к жизни.

– Кто? – спросил Конрад. Но он уже знал ответ.

– Та, о которой ты все время думаешь.

– Где она? Отведи меня к ней!

– Все не так просто. – Цунтермайн прикрыл глаза и приложил ко лбу пальцы правой руки. – Но кое-что можно сделать. – Тут он открыл глаза и улыбнулся. – Ты встретишься с ней, если пообещаешь прийти на одно из наших собраний и серьезно подумать о вступлении в наши ряды.

– Я сделаю все, что скажешь.

– Очень рад, – кивнул Цунтермайн. – А теперь отведи Конрада обратно, Рольф. В течение нескольких дней я передам тебе приглашение.

Таунгар поднялся и направился к двери. Слуга распахнул ее перед ним. Конрад последовал за ним в коридор. Он все потирал запястье, и онемение потихоньку отступало. В голове теснились вопросы, но он не знал, с чего начать.

– Через несколько дней, – прошептал Цунтермайн.

Он чмокнул Конрада в левую щеку, но тот сумел вовремя отступить и избежать поцелуя в правую.

Еще один рассвет, еще одна церемония поднятия флагов над дворцом, столицей, Империей, и Конрад не сводил взгляда с северного конца города, где едва виднелась красная крыша дома Цунтермайна.