Вероника Мелан - Assassin

Я подумала, что сидящей на бревне мужчина мог бы соперничать по красоте с любым из величайших творений древних скульпторов. Он был словно сошедший с картины воин, отдыхающий после тяжелой битвы на привале. Казалось, что рядом с ним должна лежать не обыкновенная рубашка, а бархатная накидка, украшенная позолотой, а вместо двух пистолетов, к поясу должен крепиться длинный сверкающий меч. Сидя вот так, с опущенными плечами и задумчиво глядя в огонь, он был олицетворением спокойствия и мужественности, силы и бесстрашия.

Стараясь не встречаться с ним взглядом, я поднялась с бревна и подошла к машине. Порывшись в большой холщевой сумке, я нашла коробку с чаем, печенье и две пластиковых кружки. Рядом с сумкой в багажнике лежали два одеяла, одно из которых я захватила с собой, чтобы расстелить на земле.

Вернувшись, я бросила заварку в кипящий котел и, разложив на земле одеяло, расставила на нем посуду.

– Хочешь чаю? - Спросила я, помешивая воду.

– Нет. - Ответил он и, помолчав, вдруг добавил. - Я устал.

Моя рука с кружкой застыла в воздухе.

Все еще не решаясь посмотреть на него, я почувствовала, что должна сказать что-то.

– Тебе не стоило ехать ночами. Если бы ты больше спал…

– Я устал не от этого.

Не выдержав, я резко подняла голову. Его взгляд был устремлен на меня, и, хотя свет от костра несколько смягчал его, в глазах все равно читалась решимость, перемешанная с усталостью. Мне отчего-то стало неуютно, и я опустила лицо.

– Далеко нам еще? - Тихо спросила я, предполагая, что сейчас он снова отпустит какую-нибудь колкость, но в этот момент любая колкость была для меня более желанной реакцией, нежели странное выражение его глаз, от которых меня пробирал холодок.

– Нет, нам остался один день пути. - Вопреки моим предположениям, Рен ответил спокойно, без привычной язвительности. - Отсюда прямая дорога до деревни в горах, а там поворот на особняк Стэндэда.

– Один день? - Зачем-то повторила я, и Рен медленно кивнул. Взгляд его не отрывался от меня ни на секунду.

– Да, через день ты увидишь его.

«Ну вот опять! - Подумала я, уловив в его голосе презрительные нотки. Однако мне стало легче. - Пусть лучше цинизм, чем это странное поведение…»

– Замечательно. - Брякнула я, и Рен отвернулся.

Набрав полную кружку кипятка, я села на бревно и вздохнула. Чая больше не хотелось, печенья тоже.

– Много у тебя пива? - Спросила я.

Рен вопросительно приподнял брови, затем перевел взгляд на бутылки.

– Достаточно. Хочешь?

– Да, если ты не против.

Он открыл одну из стоящих на земле бутылок и протянул ее мне. Пиво оказалось крепким и горьким, но мне было все равно. В любом случае, оно подходило под мое внезапно упавшее настроение куда больше, чем чай. Перелив половину бутылки в пустую кружку, я молча смотрела в костер, стараясь не думать о сидящем напротив человеке. Он продолжал будить во мне глубокое, неподдающееся описанию, но так прочно зацепившееся корнями у меня в душе чувство.

Любовь. Именно это слово подходило сюда больше всего, и я снова вздохнула. Отчего-то стало очень грустно. Я подняла кружку и залпом опустошила ее до дна.

Рен медленно покачал головой:

– И что я буду делать с тобой пьяной?

– А что ты будешь делать со мной трезвой? - Не поднимая головы, спросила я, выливая остатки пива из бутылки.

– Я еще не решил. - Ответил он.

Я пожала плечами и стала смотреть на полыхающие поленья. Некоторое время мы сидели молча. Яркие искры зигзагообразно взвивались вверх и растворялись в непроглядной темноте бескрайнего ночного неба.

– Ты всегда занималась витражами? - Нарушил тишину Рен.

Его вопрос несколько удивил меня.

– Почти.

– Почему?

– Мне всегда нравилось создавать красивые вещи. Превращать кусочки стекла в картинки, чтобы люди смотрели и радовались… - Я чувствовала, что выпитое спиртное усиливает жажду поговорить. Видимо, то же самое чувствовал и Рен. Я не стала противиться странному сентиментальному порыву и продолжила. - Обычное стекло есть в каждом доме, но мало кто представляет, что его можно раскрасить и превратить в мозаику. И я никогда не знаю, что именно получится в следующий раз, но всегда уверена, что это будет красиво.

Я помолчала.

– А чем занимался ты?

– Разными вещами. Но больше всего убивал.

– Зачем?

– Это моя работа.

– И ты ничего не чувствуешь, когда убиваешь?

Прежде чем ответить, Рен некоторое время рассматривал блики на бутылке.

– Чувствую. - Он поднял лицо и посмотрел мне в глаза. - Тебе кажется странным, что я способен чувствовать?

– Нет… - Тихо ответила я. - Не кажется.

Он отвернулся и замолчал. Чтобы уйти от скользкой темы, я снова перевела разговор на себя:

– Я всегда мечтала выучиться рисовать. Не просто собирать картинки из стекла, а мастерски владеть кистью. Чтобы у меня была целая коллекция масляных красок всех оттенков, которые только возможны, и тогда бы я выучилась рисовать пейзажи. Вот только для этого надо поступить в Каннскую академию художеств…

Я замолчала, оборвав предложение посередине.

– И в чем проблема?

Тоска медленно сжала сердце.

– Ни в чем. - Коротко ответила я и сделала большой глоток из кружки.

Мысли непроизвольно вернулись к прежним мечтам и прежней жизни, какой она когда-то была… Мне вспомнились веселые посиделки с пирожными у Лайзы, посещение вечеров моды вместе с Саймоном, прогулки в парке за домом, когда солнце уже садится, и гладкая поверхность озера отражает его розовые лучи. А когда ветерок пробежит по водной поверхности, она вдруг покрывается рябью, и тогда утки неторопливо покачиваются на теплых волнах…

– Что с тобой? - Пристально глядя на меня, спросил Рен.

Мне показалось, что я расслышала в его вопросе озабоченность, и это заставило меня грустно улыбнуться.

– Ничего, все в порядке.

– В порядке?..

Он продолжал смотреть, а я тонула в его глазах. В те редкие моменты, когда они оттаивали (а может, это всего лишь свет от костра?) я чувствовала, как мое сердце начинает гулко стучать в груди, а голову наполняет одно единственное желание, чтобы он смотрел на меня всегда, вечно. Чтобы бы его взгляд окутывал меня, заворачивая в теплую шаль, защищая и оберегая. Я рассматривала его красивое лицо, любовалась сильными руками, скользила по обнаженной груди… Вот он - человек, который изменил всю мою жизнь. А я все так же сильно люблю его, может быть даже еще сильнее, чем прежде…

– А ведь это все из-за тебя… - Вдруг тихо прошептала я.

– Что из-за меня?

– Все поменялось из-за тебя… - Крохотный молоточек в голове задребезжал, предупреждая, что я ступаю на опасную дорожку.

Рен прищурился.

– Продолжай…

– Нет. - Я вдруг поняла, что этот разговор добром не закончится.