Майкл Стэкпол - Рожденный героем

Она поставила кубок и стиснула руки.

– Это чувство связи между нами очень сильное. Это как океанское подводное течение. Нас уносит, и мы бессильны. Наши судьбы сплетены с судьбой того создания.

Я медленно покачал головой:

– Я не подвергаю сомнению твои слова, Ксоя, вовсе нет…

Она гневно вспыхнула:

– Ты хочешь сказать, что не веришь мне?!

– Да нет же, я верю, что ты точно и полно передаешь свои чувства, – я пожал плечами. – Рассуждения о судьбе для меня не очень убедительны. Мы ведь даже не знаем, кто виновен в тех убийствах, а уж что касается темного создания, которое нас связывает…

Она обеими руками вцепилась в мое плечо:

– Но ведь ты понимаешь, о каком создании я говорю. Не спорь!

Я слегка откашлялся, прикрывшись левой рукой:

– Я тоже видел сон, Ксоя, но он просто сложился из легенд и слухов. Мне он тоже показался настоящим, и все-таки я знаю, что это был просто сон.

– Откуда ты это знаешь?

Я задумался, пожал плечами:

– Ну, просто знаю…

Ее голос стал ледяным:

– Понятно… – голубые глаза превратились в щелки. – А если я докажу тебе, что это был не простой сон?

– Как ты это докажешь?

Ксоя оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не слышит, и только после этого ответила:

– Моя бабушка потому и знала, что я нуждаюсь в помощи, что она сама ясновидящая. Об этом мало кто слышал. Бабушка оставила занятия магией после свадьбы с дедушкой, так что ее тайна известна только нашим домашним. Но она могла бы убедить тебя, что твой сон – провидческий.

– Ты хочешь, чтобы я с ней поговорил?

– И не только. Я хочу, чтобы ты позволил ей предсказать твое будущее. Она могла бы рассказать тебе что-нибудь такое, чего никто не знает, кроме тебя.

Я покачал головой:

– Мне это не интересно.

– Будет интересно.

– Не думаю.

В улыбке Ксои появилась знакомая самоуверенность:

– О, ты с ней встретишься. Я это видела.

– Возможно, и встречусь, – я снял ее руку со своего запястья. – А ты не видела заодно, как я приглашаю тебя танцевать?

Ее улыбка стала еще шире:

– Я видела, как ты стараешься увильнуть от разговора.

– И как, мне это удалось?

– Посмотрим!

Мне это удалось, но только на время. Впрочем, этого оказалось достаточно, потому что бабушка, быстро устававшая от шума веселья, рано увозила нас домой. Я еще успевал сыграть партию-другую в шахматы с Нобом и притом выспаться перед ранним подъемом и ежедневными упражнениями, к которым с раннего детства приучил нас Адин.

Как ни странно, я не забросил занятия и тренировки, которыми дедушка заставлял нас встречать каждый новый день. Впервые оказавшись предоставленным самому себе, я чуть не взбунтовался, доказывая, что я достаточно хорош и без его упражнений. В конце концов вот я здесь, в столице, а он все торчит в своих Быстринах! Откуда ему знать, что для меня теперь лучше?

Но на деле выяснилось, что в столице я чувствовал себя чужим и нуждался в якоре, связывавшем меня с домом. Каждое утро, проснувшись прежде, чем солнце выкатывалось из-за горизонта, я заставлял себя выбраться из теплой постели и тащился в оружейную. Там, поеживаясь от холода, я принимался за растяжки и приседания, отжимался и стоял на руках. Привыкая к новой шпаге, я отрабатывал различные защиты и доводил себя до пота, сражаясь с тенью.

Однажды утром, переводя дух после выпада, насмерть поразившего врага, я услышал из-за приоткрытой двери аплодисменты. Прислонившись к косяку, в дверях стоял Кит.

– Глубоко же в тебя въелась адинова наука, Лок!

Я утер пот тыльной стороной руки:

– Глубоко. А тебе это не по нраву?

Концом рапиры я указал на пентаграмму из пяти стрел, вышитую у него на груди.

– Что ты понимаешь в его школе! У тебя уж, конечно, был другой учитель. Адин и под страхом смерти не взялся бы за лук.

Кит хитро усмехнулся:

– У вас в Харике хватает ума подпускать врага так близко, чтоб его можно было прикончить мечом.

– А у вас в Гераке не хватает смелости почувствовать дыхание врага на своем лице! – я надел на рапиру чехол. – Нам не к лицу перебраниваться, словно деревенским мальчишкам, кузен. У нас есть лучший способ выяснить отношения.

Сухопарый разведчик легко рассмеялся:

– Нам вообще ни к чему ссориться, Лок. Я тебе не враг. Могу тебе сказать, что меня, как и моего отца, пытались отдать в учение к Адину. Я выдержал примерно месяц – и за все это время даже кинжала в руках не держал – и решил, что с меня хватит его самого и его науки. Я сбежал и наврал караванщику, что был похищен разбойниками. Я сказал ему, что моя бабушка озолотит его, если он вернет меня в Геракополис.

Я нахмурился, припоминая:

– Так это ты сбежавший ученик? Меня не раз пугали твоим примером. Я слышал, что тебя сожрали волки, или зарезали разбойники, или что ты замерз насмерть в глуши. Как только у меня что-то не получалось, мне грозили той же участью.

– Это все-таки лучше, чем когда тебя пугают гибелью наших отцов в Хаосе. Адин спрашивал меня, хочу ли я кончить так, как мой отец. В конце концов я решил, что вообще не желаю на него походить и учиться у человека, чья наука не спасла отца. Я пошел в ученье к мастеру-стрелку, чтобы убивать врагов издалека.

Я усмехнулся:

– И ручаюсь, он не давал тебе прикоснуться к луку побольше месяца.

Кит задорно тряхнул головой:

– Ошибаешься! Он в первый же день привел меня в галерею изготовленного им оружия, и, взяв лук, я попал первой же стрелой в цель за пятьдесят шагов. Потом он вручил мне кусок веревки и направил в лес за его хижиной: "Иди, мальчик, сделай себе лук. Приходи обратно с луком и тремя стрелами".

Кит вошел в комнату и уселся в кресло.

– Я сделал, как мне было велено, и вернулся с кривой палкой и тремя камышинками. Херлаф предложил мне пострелять, и, конечно, даже если стрела лежала верно, ни одна не долетала до мишени. Мой учитель посмотрел на меня и сказал: "Теперь ты знаешь, что ничего не знаешь. Когда я с тобой расстанусь, ты будешь знать все!"

– Он дал тебе новый лук?

– Нет. Я работал со своим самодельным больше года. Я никогда с ним не расставался и если не чувствовал его у себя в левой руке, мне было не по себе. Потом Херлаф опять послал меня в лес. На этот раз у меня получилось получше, но до настоящего лука еще было далеко. Только на третий раз я догадался спросить у него совета. С того дня началось настоящее учение.

Я вернул рапиру в стойку:

– И все-таки ты стал разведчиком, как твой отец.

Кит сдержано кивнул:

– Должно быть, это у нас в крови. Каков отец, таков и сын.

"Каков отец, таков и сын! Справишься ли, Лахлан?"

Должно быть, кузен понял, о чем я думаю.

– На твоем месте я бы не переживал, Лок. Дорасти до отцовских сапог бывает нелегко, но у них было два десятка лет, чтобы создать свою легенду. У нас впереди еще много времени.