Сергей Садов - Клинки у трона

Я забился в самый темный угол замка, который сумел отыскать, опустился там на пол и разревелся как младенец. Здесь меня и отыскал Ратобор. Он не пытался приставать ко мне с вопросами типа: «Что случилось?». Он сел рядом со мной и так сидел до тех пор, пока я не успокоился.

– Я, наверное, кажусь вам идиотом и маменькиным сынком? – поинтересовался я.

– Нет, – покачал головой князь. – Ты кажешься мне ребенком, на которого неожиданно свалились не детские проблемы, и которые этот мальчик вынужден решать как можно быстрее, чтобы защитить себя и своих близких.

– Наверное, но мне ведь некого обвинить. Сам виноват.

– Ты считаешь, что если бы тебе было кого обвинить, то ты чувствовал себя лучше?

– Нет, – смутился я. – Просто… Мне трудно вот так объяснить. Понимаете, в моем мире дети моего возраста еще в игры играют, в крайнем случае, подрабатывают в свободное время. Я же вынужден решать судьбы других людей. Этот Альвейн ведь человек, а я обрек его на смерть.

– Этот Альвейн негодяй. И если бы ты не остановил его, то он бы совершал свои подлости и дальше. Такие как он будут пакостить всегда до тех пор, пока кто-то их не остановит. И потом, я ведь стою перед такой же проблемой, как и ты, только в гораздо большем размере. От меня зависят жизни не отдельных людей, а целых стран. И знаешь, кто помогает в последнее время решать мои проблемы?

– Кто? – против воли заинтересовался я.

– Ты.

– Я?!! – Я так изумился, что моментально забыл о своих переживаниях и удивленно посмотрел на Ратобора.

– Да, ты. Ты относишься ко мне не как к Великому Князю, а как к обычному человеку, просто наделенному властью. Для тебя мое положение не что-то данное свыше, а что-то типа должности, которую я занимаю.

– Но я не хотел! Я всегда думал, что я очень почтителен с вами.

Тут Ратобор рассмеялся так весело и искренне, что я невольно улыбнулся тоже. Хотя казалось, что у меня-то никакого повода улыбаться не было.

– Это ты-то был почтителен? Энинг, да тебя бы выгнали из Китижа, если бы не видели, что я явно выделяю тебя среди других. Не сердись, но ты действительно плохо представляешь как себя вести в присутствие монарха. Нет, по поводу твоего знания этикета я ничего не могу сказать, твои учителя хорошо потрудились. Но вот когда дело выходит за рамки этикета, ты становишься самим собой, и это слегка шокирует окружающих. Однако не расстраивайся и не старайся переделать себя. Оставайся таким, каков ты есть. Как я уже говорил, ты очень помог мне. Благодаря тебе, я взглянул на себя не как на монарха, а как на обычного человека. Для меня это оказалось немного необычно, но весьма познавательно.

Тут мне кое-что пришло в голову.

– Так выходит, я и в эти дни вел себя не очень?

Ратобор снова расхохотался.

– Еще как выходит. Бедняга Отто испытал настоящий шок при общении с тобой. Скажу по секрету, Отто отчаянный формалист. Подозреваю, что он и из постели встает строго по этикету, но это между нами. Думаю, что ему пришлось основательно пометаться между желанием поставить тебя на место и политическим расчетом, который требовал от него проявить к тебе самые дружеские чувства.

– Неужели так плохо? – покраснел я.

– Да уж. Умеешь ты не замечать титулы. Ты распоряжался так, словно никаких королей не было и в помине. Мне приходилось постоянно озвучивать за тебя твои просьбы перед королем, а Отто ничего не оставалось, как делать вид, что все в порядке и так и должно быть. Все эти гости совершенно растерялись и теперь считают тебя чуть ли ни незаконным сыном короля, раз он так отошел от своих принципов и несмотря ни на что оказывает тебе знаки внимания.

– Что?!

– Честно-честно. Я сам слышал эти разговоры. Разве ты не заметил, что все стали относиться к тебе очень уважительно?

– Заметил, но я считал, что это происходит из-за… О, боже! Что же делать?!

– Не расстраиваться и принять все с юмором. Кстати, перед тем, как я пошел искать тебя, король сказал, что его сын прав и что тебя не стоит сдерживать всякими формальностями. И это заявил Отто! Энинг, я уже ничему не удивляюсь, если слышу, что где-то звучит твое имя. Поэтому прекрати устраивать трагедию и иди отдохни. Тебе это действительно нужно.

– Наверное. Но мне хотелось бы поговорить с мамой. Она наверняка переживает.

– Не волнуйся. Я все ей уже объяснил. Она понимает твои проблемы и понимает, что в них ты можешь разобраться только сам или с помощью друзей. Она в этом может тебе только помешать. Все, иди отдохни, а завтра все произошедшее покажется тебе таким пустяком. И не переживай за мать, я ей все объясню. – Ратобор ушел.

Я проводил его взглядом. В одном он был прав, мама не могла помочь мне. Она слишком близко к сердцу принимала мои проблемы и вместо того, чтобы помочь, начала бы переживать вместе со мной. В результате я расстроился бы еще больше. Что ж, значит, стоит послушаться совета Ратобора.

Я отряхнулся от пыли и направился по коридору. Но тут вспомнил о Роне и Ольге. Может стоит поговорить с ними? Стоило бы, но последняя схватка вместе с последующим пиром так утомили меня, что хотелось как можно скорее оказаться в постели. Конечно, стоило бы поговорить с Ольгой, но, надеюсь, Ратобор ей тоже все объяснит. Ладно, завтра поговорю. За ночь все равно ничего не случится, а утро вечера всегда мудренее. Если бы я только мог знать, как все обернется утром…

Утром, вопреки обыкновению, я проснулся поздно. Наверное, я все-таки устал вчера больше, чем думал. Нет, дей-ча хорошая вещь, но бой в нем утомляет страшно.

Я поднялся с постели и стал быстро одеваться. В этот момент кто-то отчаянно забарабанил в дверь.

– Кто там? – недовольно спросил я.

– Это я, милорд, – узнал я голос своего управляющего.

– Что случилось, Терегий?

– Милорд, вам лучше спуститься. Князь в ярости, грозится перевешать всех слуг в замке. Быстрее, милорд!

Интересно! Я озадаченно замер. Что случилось с Ратобором. На моей памяти он только однажды вышел из себя настолько, что забыл обо всем – когда хотели отравить его жену. Ольга! Эта мысль молнией мелькнула в голове. Втискиваясь на ходу в рубашку, я выскочил в коридор и помчался в зал. Ратобора я услышал издалека.

– Вы, банда недоумков! Сколько раз можно вас спрашивать?! Неужели так трудно понять мой вопрос?!

Первого, кого я увидел, войдя в зал, был Ратобор. Разгневанный, он нависал над смертельно перепуганным стражником и пытался вытрясти из него какой-то ответ. Чуть в стороне сидел король с принцем, и выражение лиц обоих мне не понравилось. Рядом с ними стояли мои родители и мой брат. Со всех троих можно было писать картину: воплощение ужаса. Рон и Танька стояли в самом дальнем конце зала и наблюдали за происходящим оттуда. Танька? Интересно, что она здесь делает? Она же никогда раньше двенадцати не встает.