Майкл Стэкпол - Глаза из серебра

Наталия знала, что в какой-то степени эта его бесстрастность объясняется безумной усталостью, но не только. Малачи всегда был человеком ответственным. Вот так сейчас он бросился защищать других илбирийцев от наступающих войск Крайины; так же он охранял ее от самого себя.

Хотя она вовсе не хотела этой охраны.

Она старалась осознать, какие это силы превратили ее из особы сердитой и обиженной, какой она прожила последние двенадцать лет, во влюбленную в него так же, как раньше. Отчасти это объяснялось той эмоциональной дистанцией, которую он сам создал. И из уважения к ней, и потому, что ее благополучие для него было важнее его чувств.

«Он хотел подчинить свои чувства моим, вот чего никогда бы не сделал Григорий».

Она также понимала, что тот Малачи Кидд, на которого она была сердита, было чудовище, созданное ее воображением. А путешествовала она не с бездумным животным, а с человеком, принесшим ей глубокие извинения и признавшим свою ошибку. Она ухитрилась унизить его, а потом не хотела признать даже в глубине сердца, что неправильно понимала его характер.

«По крайней мере, я не приняла это все сразу. Но постепенно за время путешествия сердцем я поняла то, что уже осознала разумом. От этой мысли она заулыбалась».

Пришла Добрила, и Наталия вернулась к реальности.

– Надо спешить. Аланим Аван хочет видеть вас как можно скорее.

Рабыня осушила волосы Наталии полотенцем и расчесала их. Пришел евнух, принес зеленое платье, которое Наталия надела и завязала на талии черным поясом. Добрила накинула на Наталию темно-синий вельветовый плащ, провела ее опять через гарем и вывела в коридор.

– Идите за мной.

Они шли по темным коридорам, углубляясь в лабиринт дворца. Наталия знала, что где-то придется остановиться и свернуть в какой-то из флигелей дворца, так как сам дворец поставлен вплотную к горе Дже-бель-Квирана. Можно удалиться очень далеко на юг, прежде чем найдешь выход из дворца.

И тут Добрила как раз открыла какую-то дверь и начала спускаться по широкой винтовой лестнице. На трех площадках у запертых дверей стояла стража, их впустили. Наконец, опустившись, как подсчитала Наталия, не менее чем на пятьдесят футов, они вошли в большой сводчатый зал высотой в двадцать пять футов. Всюду горели масляные лампы, но дым уходил в потолок, в центре которого имелось зарешеченное отверстие."

Сама по себе комната была поразительна, и в ней царил хаос. В глубине комнаты, на растоянии в 20 ярдов от входа, стоял каменный трон, над ним была арка. Если бы не стена из сияющего лазурного кафеля, которой была заложена арка, то это было бы входом прямо в пещеры Джебель-Квираны. Такого же цвета гигантская арка имелась снаружи, в задней стене дворца, она также преграждала вход в пещеры Джебель-Квираны.

С воздушного корабля наружная арка издалека видна авиаторам.

Подлокотники трона представляли собой изображения двух тигров, спинка была изготовлена из каменной плиты со встроенной в нее золотой паутиной. Резьба выполнена в архаичном стиле, и присутствие животных удивило Наталию. Догматы атараксианства запрещают изображать идолов, и это означает, что верующие для украшения интерьеров могут использовать только геометрические или растительные узоры.

«Может, этот трон остался с прежних времен, когда атараксианство еще не пришло в Истану?»

По всей комнате от двери до трона были свалены грудами и штабелями всевозможные сокровища, какие только Наталия могла себе представить. Правда, в этом развале хоть один принцип был соблюден: подобное с подобным. Груды монет были навалены ближе всего к трону, а ковры ручного производства лежали штабелем у двери, а вокруг – чего только не было!

Шакри Аван поднял взгляд от кучи золотых монет и улыбнулся.

– Спасибо, Добрила, ты все сделала прекрасно. Можешь идти.

Добрила с поклоном удалилась в сторону лестницы. Наталия не пыталась скрыть своего изумления:

– Вы говорите по-крайински?

Шакри Аван был лысым, с черной бородой. Он кивнул, поглаживая бороду:

– У меня есть рабы из Крайины, как ты заметила, они мне служат. Так же и я когда-то служил во Взорине. Там немного освоил ваш язык, но стараюсь его не забывать. Ведь вождь обязан знать язык своих подчиненных?

– Я не знала, что в Гелоре живет много крайинцев.

– Пожалуйста, не надо так скромничать тасота Наталия.

Наталия улыбнулась, скрывая изумление:

– Вы приняли меня за кого-то другого, аланим. Аван подбросил в руке монетку:

– Прошу тебя, не считай меня дураком. Сама видишь, я собираю кое-что, в том числе монеты. Основная коллекция наверху, с радостью покажу тебе попозже. А пока скажу только, что у меня бессчетное количество монет с твоим профилем. Все они, конечно, семилетней давности, но, насколько я заметил, когда ты купалась, что ты вовсе не состарилась.

Наталия вспыхнула:

– Вы следили за мной, когда я мылась? Его синие глаза сверкали от удовольствия:

– Успокойся, тасота. – Он прикоснулся пальцем к синеватой коже в области глаз, указал пальцем на свои слегка заостренные уши. – В тебе хватает дурранской крови, и тебя вполне можно считать пригодной для рождения потомства, но – увы! – меня к тебе не влечет. Даже самая ничтожная из моих гаремных женщин понимает больше в телесных наслаждениях, чем любой десяток крайинских женщин. Такого рода потребности я удовлетворяю тут.

Твое присутствие позволит мне удовлетворить другие мои нужды. Например, отчасти я уже удовлетворен тем, что узнал тебя. Эту монету создавали отличные граверы. Надеюсь, они еще живы? Я заказал бы им создать монету с моим изображением. – Аван указал жестом на свой трон. – На обратной стороне монеты я хотел бы изобразить этот трон, а на лицевой – стороне – себя. Я знаю, что на монетах принято изображать профиль, но еще надо обдумать, каким профилем мне позировать. Правым? Левым? Ты как думаешь?

Аван поворачивался к ней то одним, то другим боком, и Наталия на минуту всерьез задумалась над его вопросом. Но что-то щелкнуло у нее в голове: что за безумный вопрос, разве он заслуживает внимания, особенно в данный момент.

– Где мой спутник?

Аван опомнился, как будто увидел ее впервые, и улыбнулся:

– Твой жрец Волка?

– Откуда…

– Я ведь сказал тебе, что коллекционирую монеты, верно? Его профиль на медали не такой четкий, как твой на твоей монете. Медаль? Ты ее дала тому разведчику, который дрался с ним в Глого. На монете четкость образа важнее – деньга должна быть четкой, согласна? Если жители смотрят на монету и видят на ней уверенного в себе, сильного вождя, они его будут поддерживать, да?

– Он где?

– Сузил приведет его, когда он будет готов. – Аван швырнул монету через плечо, и она звякнула о груду монет. – Я так рад, что ты приехала. Ты моя первая настоящая гостья – я хочу сказать, гостья моего ранга. Ты прибыла в качестве посла?