Майкл Стэкпол - Глаза из серебра

«Но допустим, что моя магия была злом. Тогда второе видение, очевидно, было наслано Шайтаном, чтобы сбить меня с истинного пути».

Дьявол легко может принять облик Господа, так он поступил в Глого, чтобы заставить Малачи работать на себя.

«Но если это все устроил дьявол, почему тогда поручена миссия – спасать жизни, а не развязать войну?»

Он даже зарычал от чувства безысходности, но рычание перешло в смех.

«Боже милостивый, Ты не облегчал задачу Своему сыну, но Он был человеком, сотворенным Господом. Я весьма далек от этого уровня, так что мне трудно. Я выполню все, чего от меня потребуешь, но кстати была бы подсказка, в каком направлении действовать. Очень бы кстати».

Он не слышал, как позади него открылась дверь. Через поддон ему передался щелчок щеколды. Он улыбнулся, но всю радость испортила неспособность понять это ощущение.

– Кто там?

– Малачи, мы пришли за тобой – тебе надо поесть и отдохнуть.

– Наталия, большое тебе спасибо, но сейчас мне нельзя уходить. – Он указал на поддон с песком: – Решение близко…

– Близко ваше падение в обморок от усталости, Полковник, – Малачи почувствовал на плече сильную мужскую руку. Надо же, как Робин ухитрился подойти к незаметно. – Я готов нарушить субординацию и увести вас, если сами не пойдете.

– Робин, я не могу уйти. Я близок к решению…

– Полковник, не слишком ли вы близко? Когда за чайником следишь, он никогда не закипит. Вам надо поспать и отдохнуть.

«Может быть, вот она – подсказка от Господа?» Малачи согласно кивнул, он знал, что они правы. Еще раз напоследок крепко сжал ладонями борта поддона, и вспыхнуло интуитивное ощущение: его решение лежит не здесь. И разжал ладони:

– Вы победили. Робин тихо смеялся:

– Мы победим, если у вас хватит сообразительности, чтобы давать нам указания.

– Зачем возлагать на меня все надежды, Робин?

– Робин не возлагает, Малачи. – Жрец Волка почувствовал, что Наталия подхватила его под руку и помогла ему удержаться на ногах. – Он построил у ворот арбалеты, из которых можно расстрелять Вандари, этирайны сейчас учат других обращаться с этими устройствами. Итак, оружие есть, дело за мастером, который бы сумел с ним управиться.

– Как-нибудь постараюсь, – Малачи отпустил рая поддона и повис на руках друзей. – С Божьей омощью, постараюсь.

Урия откинул клапан палатки и увидел, что Туриана точит шамшир. Она водила точильным камнем по клинку шамшира легко и непринужденно; такую же непроизвольную легкость движений он наблюдал у своей матери, когда она вязала. Урия почувствовал – что-то не так.

– Что ты здесь делаешь? Ты всегда вызываешься в первую стражу.

– Такова воля Доста, – Турикана беспокойно передернула плечами.

– Почему у тебя на все вопросы один ответ?

Она начала было отвечать в своей стандартной манере, но прервала себя:

– Видишь ли, многое мы делаем согласно его воле. Вот и это, например.

Урия выудил из кармана на поясе свой золотой шарик:

– И этот шарик – тоже? Я все время его изучаю. Научился кое-каким манипуляциям с его помощью, но секрета все равно не разгадал. Что с ним делать?

Турикана подняла меч и смотрела, как свет масляной лампы отражается от острого, как бритва, клинка золотым сиянием.

– Не знаю, Урия. Мой брат окутал себя тайной, потому что так надо. События разворачиваются по плану, предписанному Священной Книгой Китабна Иттикаль. Мне кажется, он знает о каких-то событиях или боится их, но не предупредит, будет ждать естественного хода событий.

Ее фраза напомнила Урии разговоры с Достом.

– Твой брат вроде фаталист.

– Мне кажется, он считает себя практичным человеком.

В ее голосе Урии послышалось сомнение. Потерев руки, он скатал из шарика короткий цилиндр и сконцентрировал все душевные силы, чтобы эта форма не менялась.

– В детстве Дост наверняка был другим.

– Не знаю, – она отрицательно замотала головой. – Я с ним знакома всего десять лет. Однажды заблудилась во время самума. Напилась и ушла прочь от своего каравана. Поднялся ветер. Он нес песок и камни, и меня бы убило, если бы не Нимчин Дост. Он превратился в большую черепаху и накрыл меня. Вот тогда он принял меня в сестры и с тех пор обучает вместе с другими.

– Я видел, как ты управляешься с мечом. У тебя здорово получается.

– Долго тренировалась. – Она указала на золотой цилиндрик в его руках. – Мне бы твой быстрый ум или тебе мое упорство, оба мы достигли бы многого.

Урия пожал плечами и вернул шарику его исходную форму.

– Манипуляции с металлом – еще одно бесполезное умение.

– Оно не бесполезно, просто ты еще пока его не реализовал. – Турикана тряхнула головой. – Мы все должны уметь многое. Буря придет с севера.

– Это как понимать? – Илбириец знал, что именно эти слова она произнесла не случайно. – Крайина нападает на Гелансаджар?

– Ну, пока эти слова ничего не значат, позже посмотрим. – Она положила меч на подушки рядом с собой и подтянула колени к груди, обхватив их руками. – В вашем Писании говорится о конце света, да?

– В Откровениях. – Урия старался превратить шарик в весы, но отказался от замысла: очень трудно оказалось сделать цепочку. – Аи лиф вернется, и в большой войне добро будет отделено от зла.

– Для нас наступит конец света, когда буря придет с севера. У этой бури нет такого ума, как у вашего Айлифа. Она выбирает сильных и отбрасывает слабых.

– Ты описываешь то, что произойдет при нападении Крайины. – Вдали Урия услышал грохот. Звук этот надвигался с севера, и у Урии волосы встали дыбом. – Дост считает эту бурю еще одним знаком его возвращения?

– Да. И не исключено, что он рассматривает вторжение Крайины как бурю. – Она опустила руку на эфес меча. – Поэтому он мне не велел выставлять пикетов.

– Мы сегодня без охраны? – Грохот стал ближе, и у Урии все внутри похолодело. – Боже пресвятой, да это не гром, это топот копыт! Всадники! На нас напали.

Турикана вскочила, угрожающе взмахнула мечом:

– Иди к Досту, быстро. Помоги ему.

Урия не стал бы выполнять ее требование, но безжизненный золотой шарик в его руке каким-то образом заставил его почувствовать, что дело не терпит отлагательств. Он выскочил за ней из палатки в тот момент, когда в дальнем конце долины показался первый всадник эскадрона кавалерии крайинцев. Турикана кричала какие-то приказы сестрам, а Урия быстро побежал к палатке Доста и ворвался в нее.

– Имперская кавалерия!

У него отвисла челюсть, когда он увидел Доста, старающегося сбросить с себя одеяло. За ложем Нимчина, возвышаясь над ним, стоял жесткий и безжизненный золотой доспех, без лица, с темным отверстием на груди У ног доспеха в подушках, как младенец, лежал сам Нимчин Дост. Голубой цвет кожи, типичный для большинства дурранцев, особенно темный у них в области глаз, окрашивал также щеки и лоб Доста. Острые кончики его ушей доставали почти до макушки. Лицо с энергичными чертами было очень красиво, правда, не совсем узнаваемо. Пронизывающие глаза цвета меди усиливали впечатление его величия.