Юрий Никитин - Куявия

Что катапульта вышла из строя, он узнал уже на земле. Рыжак возбужденно сообщил, что гранитным осколком надрубило ложку катапульты, как острым топором, теперь переломится от собственной тяжести.

– Тебе бы ниже, – сказал он нерешительно, – но артане, говорят… могут достать стрелами?

– Да, после того случая… – ответил Иггельд. Он оглянулся на отдыхающего дракона. – Но я сейчас продумываю еще один способ…

– Слишком рискуешь, – заметил Шварн. – Ты князь, а князь должен руководить, а не бросаться сам в бой! Может быть, пусть лучше Беловолос или Чудин?.. Их не жалко. Беловолос проиграл мне свои сапоги, но отдавать отказывается, а Чудин вообще рыжий…

– У них драконы не столь обучены, – возразил Иггельд. – Но если у меня получится, тогда им тоже можно. Пусть посмотрят, поучатся, а потом сделают так или лучше. Я думаю, завтра попробуем подниматься не так высоко Правда, на такой высоте Меривой и Франк могут достать нас стрелами, но не могут же сидеть с натянутыми тетивами? Мы вылетим неожиданно из-за гребня Черной Горы, я сброшу оба камня и тут же снова за гребень. Никто не успеет схватиться за лук!

Шварн с сомнением покачал головой.

– Рискованно Кто-то из них может стоять уже с луком в руках. А вскинуть его и метнуть стрелу – один миг. Особенно для Меривоя или Франка.

Аснерд был в ярости. Если сверху разбили одну катапульту, так же точно могут разбить и все остальные. По его приказу Меривой и Франк не ввязывались в перестрелки, а с луками наготове сидели, отдыхая, на сколоченной для них лавке. При них двое молодых воинов, что не сводили глаз с синего неба.

Меривой и Франк лениво посматривали по сторонам из-под приспущенных век. В небо не смотрели, чтобы не утомлять глаза, под рукой россыпью стрелы. Однажды уже сразили точно такого же черного как уголь дракона, блещущего металлом чешуи, тогда был страшный рев, треск ломаемых о камни крыльев, сильный удар из бездны, куда рухнула громадная туша Рухнут и все эти, для героя сразить дракона то же самое, что для простого охотника подстрелить утку…

Иггельд собирался вылететь из-за гребня, но чутье предупредило, он прошел над самым гребнем, сразу же со страхом увидел лучников, и тут же они с Малышом скрылись за скалой. Они едва-едва успели перевалить через гребень, когда страшно щелкнуло, металлическая стрела высекла из камня сноп искр. Иггельд успел увидеть, как блестящая искра ушла в небо.

Сердце сжал страх, душа колотилась, как высохшая горошина в стручке. Малыш не заметил, что был на волосок от гибели, хорошо, иначе чувствительный дракон будет страшиться любого человека с луком в руках или за спиной.

На этот раз он поднялся так высоко, что Долина показалась крохотным пятнышком среди нагромождения гор. Сбросил, но камень, как он видел, грохнулся на пустое пространство. И то счастье, что вообще попал в долину с артанами.

Вечером, когда они с Апоницей ужинали, сказал внезапно:

– Я, пожалуй, попробую ночью.

– А как Малыш? Он, как помню, по ночам не летал. Вообще наши по ночам не вылетали. Это, прости, умел только Черныш. Остальные не показывают носа из пещер.

– Думаю, справимся.

– Смотри, Иггельд, – сказал Апоница предостерегающе, – драконы по ночам – это что-то совсем новое.

– Но я летал, – напомнил Иггельд.

– Что с бедным драконом не проделывал, – вздохнул Апоница.

– Они ночью не охотятся, – сказал Иггельд, – вовсе не потому, что ни черта не зрят. Просто ночью всякая дичь спит в норах. Я проверил, они, конечно, не так хорошо, как днем, но видят… И, во всяком случае, видят лучше нас с тобой.

Дракон даже в ночи может стать уязвимой мишенью, но первую катапульту Иггельд разбил, пользуясь тем, что никто просто не ждал ночного нападения. Он взлетел, тщательно прицелился с небольшой высоты, метнул камень, внизу грохот и треск, затем второй, и тоже сравнительно удачно. Правда, вторая катапульта уцелела, зато угодил в костер, вокруг которого спали артане. Ночи холодные, спят все, съежившись, сгрудились прямо к огню, и глыба, разлетевшись на мелкие куски, иссекла их, как острыми топорами.

Повезло еще, что наступило новолуние, исчез лунный свет, но звезды, проклятые, выдавали его передвижение по небу. Он мечтал о тучах, облаках, а ночи стояли ясные. Приходилось забираться повыше, камни метал с высоты, на этот раз ориентировался на костры. Разбил еще две катапульты, Аснерд в ярости приказал гасить костры, это вызвало недовольство, тогда он велел разводить костры только под самыми стенами, даже под выступающими каменными навесами, а их немало. А после того, как проклятый наездник дракона предпоследнюю катапульту разбил камнем вслепую, ориентируясь только на огни костров, велел с наступлением темноты перевозить катапульту в другое место.

Иггельд вылетел сегодня без камней, долго изучал расположение артанского лагеря и союзного куявского. Шатер князя Бруна стоит посреди вспомогательного куявского войска. Они пока что участия в штурме не принимают, довольствуясь пассивной осадой. В Долине с надеждой поговаривали, что куявы возьмутся за оружие и как-нибудь обратят против захватчиков. Иггельд такому не верил, но уже то, что куявы не бросаются на стены, говорит в их пользу. С другой стороны, они же видят, что Долина защищается, что куявы стараются, что дают отпор врагу! Но стоят и смотрят?

Дерзкий план зародился еще три дня тому, но сперва Иггельд гнал его, но теперь, когда осталась одна-единственная катапульта, идея насчет вылазки перестала казаться нелепой. Артане знают, что куявы замуровались в своей норе и носа не высунут, дозоры ставили только в первый день, а теперь, как он видел со спины Малыша, ночью ложатся все, а если костры где и горят, то лишь у тех, кому вздумалось поджарить среди ночи мяса.

Цвигун выслушал, сказал пораженно:

– Ты прям зверь! Кровожадный.

– Не мы пришли с войной, – напомнил Иггельд серьезно. – На тебе останутся веревки, понял?

– С этим справится и Северин, – возразил Цвигун, – а я пойду с тобой.

– Мне важнее, чтобы мы успели вернуться!

– Северин справится, – повторил Цвигун уже сердито. – А я воевал, когда ты под стол пешком ходил! Нет, еще на четвереньках лазил!

Иггельд отобрал из добровольцев на этот раз не лучших стрелков, а самых крепких и быстрых, вооружил мечами, велел надеть доспехи. В полночь поднялись на стену. Ночь безлунная, только звезды на небе, тонкий серпик луны появится дня через три-четыре, вся нижняя долина кажется вымершей, только вдали с десяток костров, но там уже отвесные скалы. Если бросить с дракона камень, ударится о каменный карниз и рассыплется без всякого вреда для артан.

Толстых веревок с узлами со стены сбросили вдвое больше, чем шло с Иггельдом. Это на случай, если убегать в спешке, в темноте чтобы сразу ухватился, от этого зависит жизнь. Паршиво быть убитым по возвращении у своей же стены по нерадивости.