Вера Камша - Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню [litres]

– Обиделся или только решил?

– Сам не знаю… Пожалуй, обиделся, но не за себя, а за Сэль с Мелхен, эта злюка заодно и их лягнула. Сэль, видите ли, любовница Ли, а Мелхен – трактирщица. Как тебе?

– Вопрос о том, откуда некоторые дамы берут свой бред – один из самых интригующих и совершенно неразрешимых вопросов мироздания. Полагаю, ты в ответ огрызнулся?

– Я пообещал прикончить Дурзье, а дальше явился Рудольф, да ты же все знаешь!

– Не все. Про «какого-то капитана» для меня стало чем-то вроде откровения, с твоего разрешения я это использую.

– Це-ле-на-прав-лен-но, я надеюсь?

– Кон-ди-ци-ён-но. – Придд слегка шевельнул поводом, и Соберано свернул. Места были знакомые, даже слишком.

– За поворотом «Хромой полковник», – напомнил Арно, – может, поужинаем? Хотя Клаус…

– Да, пожалуй, к ужину в обществе загулявших бергеров он пока не готов. Ты не заметил, что подал просто замечательную мысль?

– Заметил, но это мысль Рокэ, причем не новая. На Октавианские, буде нас загонят в Старую Придду, я вызову если не Дурзье, то кого-то в этом роде.

– Полагаю, выбор у нас будет, но ты вспомнил о Селине и Мелхен. Думаю, у них нам будет удобнее, чем в казармах или резиденции регента. Признаться, я бы предпочел до встречи с Монсеньором или хотя бы Райнштайнером круг наших встреч предельно ограничить.

– Ну так давай ограничим! Заодно и поедим, у Мелхен что-нибудь да найдется. Слушай, там же еще и фок Дахе, а у нас Клаус!

– Сперва нужно выяснить, состоялось ли назначение.

– Да состоялось, конечно, Рокэ такие нравятся… Ва-лентин!

– Да?

– Я только сейчас оценил. Новый капитан Лаик квартирует у дочери Свина, а тот еще и в гости ходит. Вот будет любопытно, если они встретятся. Фок Дахе и про выходцев знает…

– Да, совпадение любопытное, но случаются и более странные вещи.

Спрут как в воду глядел, хотя, если вдуматься, куда ему еще глядеть? Дверь, в которую осенью вломились бергеры, распахнулась, и Арно узрел фульгатскую физиономию. Знакомую. Носатый сержант был правой рукой братнего Уилера, и находиться ему следовало там же, где болтался Ли. Валентин думал так же, но его к тому же занимали собственные «спруты», которым надлежало караулить девиц.

– С Монсеньором они, – сорвал покров с тайны сержант, – а генерал хроменький съехамши. Ему сейчас сподручнее в казармах, делов стало невпроворот.

Значит, утвердили! Одной справедливостью больше, уже хорошо. Арно втянул ноздрями домашние запахи и, кажется, учуял след шадди, но не более того. Видимо, выпроводив гостей, Сэль с Мелхен бросили готовить. Значит, либо трактир, либо обобрать «фульгатов», что-то съедобное у них наверняка найдется.

Виконт зевнул и понял, что если идти, то сразу. Тепло коварно, только сядь и уже не встанешь; Клаус вон уже сел.

– Сержант, – пришел к тем же выводам Валентин, – будить хозяек мы не намерены, где мы можем переночевать?

– Так некого будить, – «фульгат» отодвинул ногой рвущегося к гостям котяру, отчего-то серо-полосатого, – барышни в Гаунау уехали с Монсеньором.

– Герцог Алва уехал в Гаунау? – Валентин был само спокойствие. – И взял с собой обеих девиц и управляющего?

– И Герарда с котом? – не выдержал Арно. – Это ведь не Маршал.

– Точно, господин капитан. Господин бригадир, господина Герхарда с собой господин регент взяли, они с маршалом Савиньяком по делам поехали, вроде бы к Кольцу, но не поклянусь. А барышни с Монсеньором… с маршалом Савиньяком и господином Герардом, который брат барышни, в Гаунау отправились, бесноватых ловить. И Маршал… кот с ними, а это Шкипер, он к господину Фельсенбургу приблудился на второй день, как тот приехал.

– Постой! – Арно так затряс головой, что чудом уши не захлопали. – Какой Фельсенбург? Где?!

– Тут, – «закатный кот» подхватил обнаглевшего незакатного под пузо. – В бывшей комнате придурка на… герцога Надорэа. Только, сударь, об этом никто знать не должен, а то тут вот к Монсеньору приехал один «гусь», а там дело такое…

– Ладно, – Селины дома нет, сапоги можно не снимать, – лучше один раз увидеть, чем сорок раз не понять. Герцога где держали?

– На втором этаже, прямо наискосок, там ваза еще…

Вазу Арно помнил, а «наискосок» и вовсе был один. Из-за закрытой двери пробивался свет, кто-то точно не спал, может, и Руппи. А может, всё вообще сон, дурацкий, хоть и не противный.

– Эй, – окликнул виконт, дернув ручку и для внушительности легонько стукнув ногой, – Руппи, это точно ты или мы свихнулись и друг другу снимся?

Открыли, даже распахнули, сразу. Фельсенбург был слегка лохмат, но несомненен, как и лежащая на столе открытая книга. Дополняли натюрморт миска с зимними яблоками, кувшин и стакан. Одинокий, что было в корне неправильно, о чем Арно и сказал, а Руперт согласился. Сразу и полностью.

1 год К. Вт. 10-й день Зимних Молний

– Дилль, – указал на едва заметную под снежной шубой речушку Руди Мелкий, – сто лет сюда не выбирался и еще бы столько же не выбрался!

– Мог и не выбираться, – как мог равнодушно откликнулся Давенпорт, – с кардиналом я как-нибудь бы управился.

– А прогуляться? – возмутился напарник. – Мне наша писанина уже ночами снится, а тут такой повод послать ее к Змею. По-хорошему, надо ездить верхом хотя бы через день, но не выходит.

– Раз так, гуляй, – хмыкнул Чарльз, и разговор иссяк. Адъютанты Ноймаринена были кем угодно, только не бездельниками, однако работа работе рознь, от корпения над бумагами в поясах приходится прокалывать все новые дырки. Давенпорта эта участь пока миновала, но на присылаемые герцогом пироги он все же старался не налегать. Хуже было с фехтованием и верховой ездой, на которые не хватало если не времени, то сил, а от введенной герцогиней танцевальной повинности Чарльз сам уклонялся. Хотя после приезда Мелхен дворцового птичника будет не миновать: иной возможности видеться с фрейлиной просто не будет. Это Селине плевать на приличия и чужое мнение, а Мелхен слишком нежна и покорна, она не нарушит запретов, к тому же ей все время надо на кого-то оглядываться. Хорошо, если девушка потянется к старой герцогине, а если нет? Среди пригретых ее светлостью дам есть понесносней и генеральши Вейзель с ее… мемуарами, и даже Селины. Дочка Арамоны всего лишь записала графа Давенпорта в завидные женихи, а эти уже вовсю охотятся! Одни графини Тристрам чего стоят, особенно мамаша, хуже только баронесса Хони-Агарик со своим языком. В адъютантской то и дело хихикают над ее выдумками, но Мелхен слушает всех, она может и поверить…

– Господин капитан, – возглавлявший конвойную роту ноймарский ветеран был спокоен и деловит. – Передовой дозор заметил с холма кардинальский поезд.