Вера Камша - Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню [litres]

– Так ты, – осенило Арлетту, – решила отказаться от жеребьевки?

– Для начала на один раз. Гизелла станет Белой Розой, а девица Манрик – Розовой. Танцует она, к несчастью, отвратительно и к тому же напрочь лишена чувства ритма, поэтому сольного выхода у нее не будет, а дуэт вынесет на себе партнер, то есть Валме. Он в состоянии управиться с подобной партнершей, причем во всех смыслах.

– А кому ты отдашь оставшиеся роли?

– Жабу придется танцевать Маркусу; я не могу просить о таком одолжении посторонних кавалеров. Арлина, тебе смешно, но почему?

– Извини, я сперва подумала про маркиза Фарнэби и только потом вспомнила про твоего младшего.

– Арлина! – Георгия расхохоталась громко, заливисто и, кажется, искренне. – Как мне это теперь забыть?! Эта роль для Фарнэби просто создана!

– О да, – согласилась графиня Савиньяк, – Маркус был бы великой жабой. Ты окончательно отбросила идею с Анемонами и Мотыльками?

– Возможно, я к ней вернусь летом. Это удачное либретто, жаль от него отказываться, но Анемонам придется стать Ромашками или Незабудками. Не будем, однако, забегать вперед. Соловья у нас сыграет Дарзье, я знаю, он тебе не нравится, но для меня главное – дело, а виконт замечательный танцор и все схватывает на лету. Бабочку я обещала Октавии, это ее заставит вести себя пристойно хотя бы до праздника. Если появится твой роковой сын, ему придется стать принцем Мотыльков, а нет, мы прекрасно обойдемся.

– Мне кажется, ему лучше не появляться.

– Мне тоже, но Октавия взяла с него слово, а слово рыцаря должно быть нерушимо.

– Если поблизости не объявятся дракон или полчища врагов. Я могу попросить Рокэ отправить капитана Сэ на подвиг.

– Это было бы замечательно! – Фрейлины в таких случаях хлопают в ладоши, но Георгия вела себя как королева, то есть улыбалась. Мечтательно и чуть-чуть грустно. – Появление Арно вызывает среди девочек переполох и будит в них отнюдь не лучшие чувства, только я не должна иметь к его отсутствию ни малейшего отношения.

– Я напишу, – повторила Арлетта. – Ты уверена, что Гизелла сможет танцевать?

– Так считает мэтр Лизоб, – герцогиня с нежностью посмотрела на тетрадь. – Еще что-нибудь скажешь или я могу считать, что ты на моей стороне?

– Ты забыла сказать, кто в твоем сказании будет Иволгой. Леони?

– Нет, Айрис Хейл. Она достойна награды за свою догадливость и великодушие. У нас будет просто замечательный праздник, к тому же обойдется он недорого. Когда я проверяла смету, то не поверила своим глазам! Для себя я поставила предел в триста тысяч. Как ты думаешь, сколько получилось?

– Судя по твоей улыбке, ты не просто уложилась, но и сэкономила.

– Причем существенно, – Георгия торжественно раскрыла еще одну тетрадь, темно-серую, и вздохнула. – Пригодилась мамина наука не тратить лишнего и использовать только надежных и честных поставщиков. На первый взгляд просто, однако результат поражает. Не хочешь взглянуть?

– Нет, но можешь считать меня пораженной.

После Алисы вновь назначенный тессорий не повесился лишь по причине отсутствия в казне веревок, но королева и впрямь гордилась своей рачительностью, она много чем гордилась, и по крайней мере одна из принцесс это «много чего» унаследовала в полной мере.

– Понимаю, – дочь Алисы водрузила серую тетрадь на розовую, – ты от этого далека, но не у всех есть столь верный поклонник, как Бертрам.

– К твоим услугам целый граф Креденьи, – напомнила Арлетта. – Тебе остается только пальцами прищелкнуть.

– Креденьи всю жизнь был военным интендантом, здесь он мне не помощник. Что ж, раз не хочешь вникать, хотя бы попробуй мои новые десерты.

– Новые? – Графиня не удержалась и широко, «по-фрейлински» раскрыла глаза. Геора счастливо рассмеялась, блеснули белые молодые зубы.

– Ты угадала! Ты угадала! – В подобных случаях отгадчику полагался еще и игривый шлепок веером, но на рабочем столе герцогини его не было. – Ты их узнаешь, ты и Анна, но прочих ждет дивный сюрприз.

– «Поцелуй весны» или «солнечный зайчик»?

– Не скажу, мучайся неизвестностью, – Георгия дважды дернула звонок, призывая обещанные сласти, и вдруг потупилась. – Арлина, у меня, вернее у нас, к тебе еще одна просьба. Я даже не знаю, как начать…

– А как бы начала твоя мама?

– Она бы сказала правду, – твердо сказала герцогиня, таких шуток она никогда не понимала. – Разумеется, если бы имела дело с другом, а мы – друзья. Мы ведь друзья, Арлина?

– И мы когда-то были Счастливыми Мотыльками.

– Да, наша юность была счастливой, но потом… Не хочу об этом. Арлина, у Рудольфа возникли сомнения по списку гостей, особенно из южных провинций. Какой бы затворницей ты ни жила, соседей ты знаешь лучше нас, и не вздумай предлагать мне свою невестку, Рафиано для этого слишком дружны с Гогенлоэ.

– Хорошо, не буду, а в чем именно сомнения? Или в ком?

– В приспешниках Колиньяров. Это довольно сложно, но лучше тебе объясню я, чем Рудольф. Сабве при попустительстве Сильвестра и – мне неприятно об этом напоминать, однако я вынуждена – Бертрама вел себя не как губернатор, а как, самое малое, Проэмперадор Юга. Это ожидаемо привело к мятежу, но сейчас речь не о бунтарях, а о тех, кто счел, что коль совладать с Колиньярами нельзя, остается смириться и доказать им свою лояльность. Теперь эти люди ожидаемо доносят на бывших покровителей и друг на друга, а некоторые еще и оспаривают титулы, владения и даже заключенные якобы по принуждению браки. Лучше всего в этих хитросплетениях разбирается маршал Дорак, но Рудольфу его мнения мало.

– А почему бы не перевалить эти… сомнения на настоящего Проэмперадора Юга?

– Так и думала, что ты это скажешь! Бертрам вызывает доверие далеко не у всех, что, только пойми меня правильно, совершенно не удивляет. Просьбы подаются на имя регента Талига, но Рокэ ими заниматься не собирается. Все, что не касается войны, он сбросил на Рудольфа, и это правильно. Кэналлиец защитит Талиг даже от Леворукого, но нас ему не понять, как нам не понять морисков или алатов.

– Бергеры и дриксы были бы сейчас польщены.

– Язва! – Георгия честно засмеялась, но веера ей явно не хватало. – Рудольф отлично поймет бергеров и дриксов, а Рокэ – алатов и морисков, но не наоборот. Теперь ты, надеюсь, удовлетворена?

Арлетта была удовлетворена. Тем, как мальчишки задурили некоторые почитающие себя умными головы. И еще тем, что Рудольф не желает слушать Дорака, отнюдь не случайно вырастившего сына, которого очень хочется убить. Пожалуй, Малышу с Приддом в самом деле стоит вернуться в Старую Придду и поучаствовать в затеваемых праздниках, а подвиги… военные подвиги подождут.

Клаус Придд был одно лицо с братом, но почему-то больше походил на виконта Сэ. Сходство усугубляли две обмотанные полотном длинные штуковины, которые приволокла разрумянившаяся на морозе парочка.